Свидетельница

Обе девушке не особо понимали, о чём говорит Хейтон. Слишком запыхавшись, они, наклонившись, жадно глотали воздух. Класс постепенно начал заполняться, и Ева, изо всех сил стараясь бежать, хотя это было больше похоже на бег раненого зверя, приблизилась к одной из первых парт и, ухватившись руками за её край, уже медленнее села на стул, облокотившись о его спинку и сползая немного вниз. Сил оставалось недостаточно, и требовался отдых.

Через пару секунд к ней присоединилась и Натали, обрывисто проговорив:

– В следующий раз не тащи меня за собой.

– Но мы же… - Франк кашлянула, - успели.

Она не могла понять, почему подруга пытается обвинить её в чём-то после такого успешного результата. По сути, можно было и порадоваться, ради того же приличия.

– Да, успели, - убирая выбившиеся пряди из хвоста, пробубнила Натали, кинув взгляд в сторону входивших, что, с тоской глядя на занятые места, шли дальше.
– Но я была для тебя тяжёлой ношей. Без меня ты бы могла гораздо быстрее попасть в класс и сама занять парту, а затем и я бы подоспела.

– Об этом я не подумала, - понурившись, когтевранка постучала пальцами по поверхности парты.
– Хорошо, в следующий раз так и будет.

– Ты часто делаешь что-то, а потом думаешь, - вздохнула та.

Осознание собственной глупости немного подпортило тот прежний боевой настрой. Предположим, что Остин действительно осложняла весь путь, но, с другой стороны, Ева всего лишь хотела не только начать, но и дойти до конца вместе. Тогда, даже не пытаясь как следует подумать, она сразу приняла решение не бросать друга. Ведь только так поступают настоящие друзья, ведь так?.. Но в ответ лишь упрёк и никакой благодарности. К такому девушка не была готова. Совершенно не то, что представлялось в голове.

– Не торопитесь, мест хватит на всех!
– кивая на каждое приветствие и нечленораздельные звуки восторженных девушек, он раскрыл вторую дверь, дабы ускорить процесс.

Угрюмо глядя на Хейтона, Ева пыталась вспомнить все детали своего плана. Что именно она собиралась предпринимать? Неужели планировала просто улыбаться и строить из себя любознательную ученицу?

Настроение любит играть с ней злые шутки. В девушке начинал просыпаться скептик и циник, и все вещи вокруг неё приобрели противоположный оттенок и значение. Те прежние иллюзии уверенности в своих возможностях развеялись, не оставив после себя и следа. Похоже, ей не удастся придумать что-то годное. Остаётся импровизировать, либо, пока есть ещё возможность, пересесть на последнюю парту и постараться пережить урок, а исполнение приказа Тома отложить на неопределённый срок. И почему нельзя принять решение, опираясь лишь на собственные потребности?

– Что ж, мы потратили около десяти минут урока, - выглянув в коридор и, убедившись, что там пусто, прикрыл двери.
– Конечно, тут полностью моя вина, а не ваша.

В классе стояла удивительная тишина, стоило ему только заговорить. Уж не потеряли ли все дар речи? Какая-то студентка, умело заняв вторую парту, вздохнула от умиления вместе со своей соседкой. Неужели от одного его голоса некоторые особы готовы чуть ли не в обморок упасть?

Франк старалась подавить в себе холодное выражение лица и сменить его на такую же глуповатую улыбку, которая была у половины класса. Лишь юноши были равнодушны к преподавателю и с раздражением и некой ревностью глядели на девушек. Видимо, им не нравилось, что поголовно все по уши влюбились в Кристофера, теперь не обращая внимание даже на самых привлекательных парней на курсе.

– Как вы сами знаете, это первый урок у вас со мной. Думаю, ознакомительной части не будет, вы и так наслушались бессмысленных объяснений о смысле защиты от тёмных искусств. Так что, - мужчина направился к своему столу, но, к удивлению всех, не стал огибать и садиться за него, а небрежно облокотился о край, что весь класс теперь мог видеть его в полный рост, - я бы хотел приступить сразу к практике. Надеюсь, никто не имеет возражения?

Кристофер внимательно посмотрел буквально на каждого, начав сначала с последних рядов, а уже затем переходив к первым партам. На Еве он задержался на долю секунды дольше, чем на других, но и это столь короткое мгновение было сущей пыткой для девушки. Притворство ради не её цели - слишком сложное притворство. С улыбающихся губ Франк уже было готово сорваться оскорбление в его сторону, и взгляд переставал быть пустым, приобретая в себе ненависть и злость, но он, будто почувствовав состояние Евы, на миг криво улыбнувшись, принялся смотреть уже на весь класс в общем.

– Ну так что?
– закинув одну ногу на другую, от чего стали лучше видны его чёрные кожаные штаны, немного блеснувшие на свету. Они были непозволительно обтягивающие.
– Вы согласны?

Ахи той девчонки сзади стали слишком раздражать слух Франк. И что они в нём такого увидели? Ощущение, будто все девушке в Хогвартсе ни разу в жизни вообще не встречали мужчин. Ну, подумаешь, высокий рост, запоминающаяся внешность, приятный голос – это не повод для такого фанатизма. Хотя, его брюки даже Еве часто бросаются в глаза и мешают сосредоточиться на главном. И кто ему позволил вообще такое надеть? Хотя, пришёл бы он хоть в более старой мантии, не позволяющей увидеть другую одежду, всё равно бы восхищения не поубавилось.

– Да, да! – оживлённо закивала женская половина класса, и когтевранке пришлось подражать им, наплевав на гордость и негативное отношение к столь буйной реакции.

– Хм… Практика никогда не помешает, - потерев руки, сказал один из слизеринцев.

Возгласы становились громче, поскольку каждый хотел быть услышанным учителем первым. Это постепенно превращалось в балаган, причина которого из жажды внимания превратилась в соперничество. Наверное, так всегда и начинаются конфликты. Если не уметь уступать и не учитывать, что каждый имеет право голоса, то случится именно то, что предстало перед глазами Евы. В этот раз их примеру она не последовала, посчитав, что это будет слишком. Лишь, вздохнув, подставила в ладонь щёку и переглянулась с такой же молчаливой Натали.

Остин выглядела ещё хуже, чем прибежав сюда уставшей и задыхавшейся. Морщившись от каждого неразборчивого слова, она то и дело бросала взгляд к выходу, а затем с силой отрывала его и прикрывала глаза, словно пыталась хотя бы мысленно покинуть столь шумное место. Однако, судя по сжатым кулакам, у неё не получалось сделать это.

– Ты как? – наклонившись к ней, с беспокойством спросила Ева. Та, не открывая глаз, вяло и без эмоций ответила лишь:

– Нормально.

Поджав губы, когтевранка продолжала буравить взглядом подругу, пытаясь понять, что именно она сейчас чувствует. Отчасти, состояние Натали было понятно ей. Выражение муки на лице говорит о многом. Да ещё это «нормально». Никогда не нравилось это слово. Оно слишком неопределённое, тем легче отпираться им, когда не хочешь, чтобы другие до тебя докапывались. Нормально – значит не нормально.

Ощущение чьего-то взгляда показало себя в виде неприятной дрожи по телу. Ева, не сомневаясь в том, кто это, повернула голову в сторону преподавательского стола и, (Как же могло быть иначе?) встретилась с оливковыми глазами Кристофера, наблюдавшими за ней. Следя за когтевранкой, мужчина не попытался выдать это за совпадение и не прекратил зрительный контакт, а, наоборот, только наклонил голову вперёд, дабы лучше видеть ученицу, хотя, конечно, сокращение нескольких сантиметров не даст заметного прогресса. Сдвинув брови, точно пыталась мысленно поинтересоваться, почему он проявил такой интерес, Ева снова ненароком оглядела его с ног до головы, чуть сузив глаза, тем показывая своё отношение к его облику. Хейтон спокойно выносил неодобрительные беззвучные послания девушки, точнее, вовсе их не замечал. Кивком указал на остальных студентов, а затем тяжело вздохнул, но через секунду на его лице вновь засияла улыбка.

Ему тоже не нравилось это подобие базара. Ева откровенно была удивлена. И в мыслях не было, что Кристофер способен смотреть на вещи без тайного самолюбия. Конечно, открыто он не показывал это качество, но когтевранка уже с самого начала знакомства с ним видела в нём человека, любившего выставить себя в лучшем свете перед всеми и получить взамен внимание и уважение, граничащее с фанатизмом. Глупо было полагать, будто Хейтон делает это не намерено. Если бы так сильно не хотел, то мир бы не крутился вокруг него.