Свидетельница
Шрифт:
В конце концов, когтевранка махнула рукой и уступила место слизеринке, которая восприняла это как должное и даже не кивнула Еве в знак благодарности. Но она и не ждала ничего подобного. Все уже привыкли к «вежливости» студентов из этого факультета.
Но пол казался слишком твёрдым, жёстким, неудобным. Шея затекла от непривычного положения. И пусть она лежала на постеленном матрасе, всё равно было что-то не так, иначе. Подумать только, она сейчас покорно валяется рядом со спящей слзеринкой по имени Гвен, будто бы стала её рабыней.
Ночь длилась уж слишком долго. Сколько бы Ева не пыталась считать баранов, постараться ни о чём не думать, даже поворачивалась на другой бок – сон никак не хотел приходить. И хотя в спальне было очень тихо, ей
– Чёрт… - она не удержалась и тихо выругалась. Злость на саму себя, на этих дур из Слизерина и на Дамблдора накатила волной, затем отступила и снова накатила. Ну почему она не может заснуть, как все остальные? Ведь сейчас ей как раз не мешает поспать! Ещё этот дождь… Это всё Его вина. Она не особо верила в Бога, но сейчас начала обвинять его во всём, что произошло.
В спальне обычно всегда было тепло, но сейчас становилось только холоднее. Девушка всем телом ощущала сквозняк изо всех окон, сквозь которые светила неполная луна. И было неизвестно, по причине ли того это, что она пытается заснуть на холодном полу. Возможно, той, кто сейчас нежится в ЕЁ постели, очень тепло и удобно.
Нет. Она больше не в силах ждать, когда очутится в объятиях сна.
Ева быстро встала, слегка поёжившись от холода. На ней была лишь тонкая сорочка, пришлось во тьме, где единственным источником света была луна, найти потёртую куртку, её она очень любила. Надев, она сразу почувствовала себя теплее. Вокруг все так же крепко спали, как и прежде. Стараясь не наступить на однокурсниц на полу, она тихо прошмыгнула к двери. Возможно, в гостиной удастся уснуть.
Лестница вниз немного скрипела от старости, но Франк решила не пытаться пройти тихо, вряд ли через двери всё так хорошо слышно. Когда она достигла самого конца ступеней, то заметила слабую тень света, исходившую из камина.
Здесь уже кто-то есть.
На этот раз Ева замедлила шаг, напряглась всем телом, пытаясь что-нибудь услышать, но тот, кто находился в гостиной, не думал привлекать к себе внимание. Ступени кончились, и когтевранка на миг остановилась, как следует оглядевшись. Нигде не было ничего примечательного. Если не считать беспорядок после такой толпы, что собралась вечером. Только потом она заметила человека, сидевшего спиной к ней в кресле напротив камина. Но из-за света огня было очень трудно разглядеть по волосам, кто это мог быть. Точно девушка лишь знала, что это был юноша.
В сердце нарастала паника. Ей не хотелось сейчас с кем-то разговаривать, но и идти обратно туда, где точно нельзя уснуть… Всё равно этот человек уже слышал её, когда скрипели ступени.
Вздохнув, Ева прошла мимо того кресла, устроившись в самом углу, глаза её не смотрели по сторонам.
– Ева?
А она так надеялась, что её присутствие проигнорируют!
Франк поджала губы, но удостоила взглядом человека. Недовольство тут же сменилось гневом и испугом одновременно.
– Ты?! Что ты здесь делаешь? – она машинально вскочила.
Абрахас улыбнулся в первый раз после прекращения их общения. Улыбнулся так, как раньше, когда ещё никто ничего не испортил. Улыбнулся так, будто бы всё снова хорошо.
Ева ощутила те эмоции, которые пытался ей он передать. Утрату, грусть и счастье… ностальгию.
Она чувствовала себя слишком странно сейчас. Сердце учащённо забилось, и не ясно было, от волнения это или от какого-то иного чувства, более сильного. На миг все мысли о том, что он сделал, исчезли из головы. Хотелось сейчас поприветствовать Абрахаса, пообщаться… как было раньше. Но тьма неожиданно снова вернулась. И вместе с ней вся боль, и обида, и предательство, и некая горечь. Она только сейчас осознала, что не в состоянии смириться с этим. Просто не могла. Не хотела. В глубине души Ева готова была простить
его. Сейчас, именно сейчас нужен был тот, кому можно высказаться. А Том… нет, он не сможет понять все её, как он говорил, детские мысли.– Не подходи ко мне.
Собственный голос показался чужим. Холодным, резким.
– Я и не думал, Ева, - слизеринец вновь улыбнулся, но уже через силу. – Лучше сядь.
– А то что? – с вызовом воскликнула Франк, прищурившись. – Вновь попытаешься меня… меня…
Она не могла произнести это слово. Хотела, но голос словно пропал вовсе. Ева решила предпринять ещё одну попытку, и уже было открыла рот, но Абрахас сказал:
– Не нужно. Я понял твою мысль.
Серые его глаза стали мрачными, хоть в них и отражалось пламя. Парень некоторое время смотрел на Еву, а затем, опомнившись, перевёл взгляд на камин.
– Тебе не следовало сюда приходить.
В его голосе не было никакой угрозы, как она ожидала. Лишь неодобрение.
– Я не могла заснуть, - решила ему ответить.
Абрахас напрягся, но старался не подавать виду, упорно вглядываясь в языки пламени. Внутри него шла какая-то борьба. Наконец, идея продолжить разговор победила:
– Вот и я тоже не сплю. А ты всё же сядь.
Ева до сих пор стояла, но уже без напряжения. Хотелось сказать ему что-то обидное, но язык не подвернулся. Вместо этого она села.
Малфой удовлетворённо кивнул и едва слышно начал говорить:
– Даже и не вспомню, сколько раз я извинялся… Только зря всё это. Ты была права. Во всём. Я несколько дней думал о многом и решил, что заслужил всё это. А лишения общения с тобой для меня – сущая мука. Это и будет моим наказанием…. Заслуженным.
– Но я же сейчас разговариваю с тобой, не так ли? – этот разговор начинал ей не нравиться.
– Да. Лишь из-за сложившейся ситуации.
– А что по-твоему я должна делать? Общаться с тобой, будто бы ничего не случилось? – Ева вновь начала подниматься, намереваясь, закончив речь, гордо уйти. – Поверь мне, я хочу это так же, как и ты! Но это невозможно! Увидев тебя, у меня тут же портится настроения, я снова вспоминаю всё, каждую мелочь, и кажется, будто бы всё повторяется! Ты прав, ты всё это заслужил. Именно своим поступком ты всё разрушил, все твои надежды по поводу меня превратятся лишь в неисполненные мечты. Понимаешь? И лучше не общаться нам вовсе, потому что я не смогу воспринимать тебя, как своего друга или кого-то ещё. Ты для меня теперь враг.
– Вижу, вы уже всё выяснили, - раздался со спины чей-то голос, а затем скрип двери.
Девушка дёрнулась от неожиданности. Абрахас посмотрел на него и не смог сдержать презрения в лице и голосе.
– Это тебя не касается.
– Всё, что связано с Евой, меня как-то касается. И это в том числе, Малфой, - Реддл обошёл Еву, одет он был по-дорожному. На неё он даже не взглянул.
– Ты собственник, Реддл, - сквозь зубы прошипел Абрахас, сверкнув глазами.
– Именно, - наследник Слизерина улыбнулся. – Поэтому я не хочу, чтобы ты проводил время с Евой. Тебе лучше уйти.
Малфой не двинулся с места.
– Я сам решу, когда мне уходить, - между бровями появилась глубокая складка.
– Нет, - вмешалась Ева и встала между юношами. Сцена повторялась. – Малфой, уходи.
– Что? – блондин с болью и удивлением посмотрел на девушку. Он почти никогда не слышал, чтобы она называла его по фамилии. Значит, всё хуже некуда. – Но…
– Уходи. Я всё уже сказала, что нужно было тебе знать. Уходи.
Ева долго смотрела на парня, а он на неё. Только Абрахас пытался в очередной раз передать какое-то послание, но девушка и не думала каким-то образом ответить ему. Лишь дарила ему взгляд, последний взгляд, наполненный грустью, смирением, холодом, а затем равнодушием. Абрахас в ужасе понимал, что Франк всё больше становиться похожей на Реддла. Ведь это из-за его влияния она прикрывала его, лгала подругам, затем мстила с помощью убийства. Ева настолько вжилась в роль, что привыкла к этому. Иное поведение, другой взгляд.