Свидетельница
Шрифт:
И ему больше ничего не оставалось, как уйти. Дойдя до самой двери в спальню, он резко обернулся и едва слышно промолвил:
– Ты для меня тоже. Так будет лучше.
А затем тихо прикрыл за собой дверь. Его последние слова эхом повторялись в голове с той же пугающей интонацией. Она не понимала, что конкретно он имеет в виду. Но в любом случае, ничего хорошего быть точно не могло.
Том, когда Абрахас скрылся в спальне, не изменил своим эмоциям, держался спокойно. Казалось, для него слова Малфоя ничего и не значили. Если бы только его скулы не напряглись.
– Ты в порядке? – Франк
– Да.
Она вздохнула. Что же, неужели можно верить, будто бы он будет делиться с ней своими переживаниями?
За всё это время Реддл так и не посмотрел на девушку. Вот и сейчас слизеринец был в очередной раз в себе, возможно, строил очередной план, как уничтожить грязнокровок.
– Ясно, - буркнула девушка, закатив глаза. Каждый раз, когда парень так делал, настроение сразу ухудшалось. А этой ночью оно и так было ужасным, а теперь ещё хуже. Хотя, что может быть хуже?
– Смерть, - спокойно сказал Том и, ну наконец-то, взглянул на неё своими синими глазами.
– Ты забрался ко мне в голову? Но, я думала, что ты пытаешься решить в уме задачу по нумерологии, - попыталась пошутить Ева, но парень не особо оценил юмора.
– Почти угадала. Только я умею, к счастью, делать несколько дел одновременно.
– Как Юлий Цезарь?
– Возможно, даже лучше.
– Не льсти себе! – усмехнулась Ева и, обхватив себя руками, чтобы согреться, прошла к дивану у камина. Почему, когда ты захвачен эмоциями, то физические ощущения уходят на второй план? Она не знала ответа на этот вопрос. И с каждой секундой Франк сильнее начинала дрожать. Диван был кожаным и передавал весь нынешний холод.
На плечи легли мужские руки. Пальцы слегка сжали девушку так, что Том ощущал её ключицу.
– Тебе не мешало бы побольше есть. Я могу одним движениям разломать тебе все кости.
– На себя посмотри, - Ева коснулась руки парня и с удивлением обнаружила, что он перестал быть таким худым, как раньше. Теперь слизеринец был более… сильнее. – Ты что, поднимаешь штангу?
– С чего ты так решила? – Том явно удивился её предположению. – Нет.
– Гм-м… Ясно.
Некоторое время он ещё держал девушку за плечи в полном молчании. Она слышала свой равномерный стук сердца и его дыхание. Взгляд остановился на часах, висящих рядом с камином. Ровно два часа ночи. Да уж, она и не ожидала, что время быстро пролетит.
– Зачем ты спустилась вниз? –вкрадчивый голос прозвучал прямо у неё в голове, разрушив все представления о тишине.
– Что ты делаешь?! – когтевранка тут же отскочила от юноши, споткнулась о край немного потёртого ковра и едва не угодила головой в горящий камин. Спасло её неизвестно что, может быть, чудо. Ева успела схватиться за оба края ограды камина. Перетерпев боль в пальцах от грубого камня, Франк повисла над огнём, который по странной случайности начал гореть сильнее. Спиной она чувствовала весь жар, исходивший от него. Через мгновение до ушей её донёсся смех.
– Идиот! – дрожащим голосом пролепетала та.
Том с искорками в глазах наблюдал за сией картиной, явно наслаждаясь этим. Со стороны могло показаться, будто бы слизеринец пришёл в театр и начал смеяться над неловкостью актёра, который, даже
если бы и угодил в огонь, то никак бы не пострадал, потому что пламя являлось искусственным. Но ведь оно настоящее!– С каждым разом ты поражаешь меня всё больше, Ева, - сквозь смех проговорил он. – Мой голос тебя так пугает, что ты готова бросаться в камин на верную смерть, лишь бы меня не слышать?
– Каждый человек бы так поступил! По твоей вине я могла сгореть заживо! – хотя силы её держаться за край были на исходе, это не мешало ей придумывать оскорбления для него. – Я бы посмотрела на тебя, если бы ты угодил в камин и не смог ни за что уцепиться!
– Не думаю, что каждый человек споткнулся бы об обычный ковёр.
– Не смешно! – пальцы начинали соскальзывать, голос сорвался на испуганный крик: - Вытащи меня!
Слизеринец улыбнулся и не тронулся с места.
– Но ты же сама туда кинулась, вот и сама исправляй свою ошибку. Не всю же жизнь мне нянчиться с тобой, милая моя.
– Ты… - в груди нарастал страх, а перед глазами всё поплыло, но она смогла выдавить из себя несколько слов. – Ты просто… ненавижу…
В носу защипало. Кончики пальцев едва могли удержать её.
Неожиданно Реддл быстро очутился рядом с ней и, крепко обхватив её за талию, потянул на себя. Жар в спину тут же прекратился, переместившись куда-то в центр сердца. Его лицо было в миллиметре от её, благо, она успела препятствовать дальнейшему приближения, положив руки ему на грудь.
– Ненавидишь меня значит? – Том выжидающе смотрел на когтевранку, дыхание его стало тяжёлым.
– Да… - она всем телом ощущала биение сердца слизеринца, а он, вероятно, её.
Том не ответил. Его руки лишь сильнее обхватили её талию, по причине чего дышать становилось труднее. В синих глазах заблестели странные огни, но не красные. В её груди нарастало предчувствие.
– Что ты делаешь?
– Пока что ничего, - тут же ответил Том, а затем, наклонившись, коснулся её губами.
Ева никак не ожидала такого поворота событий, а после Малфоя одна мысль о поцелуях заставляла её вздрогнуть. Тем не менее, она не прервала поцелуй, но и не отвечала, пытаясь угадать его намерения.
Слизеринец с первого вида целовал её весьма мягко, не настойчиво. Но то, как он с ещё большей силой сжал её тело, а затем плавно опустился к бёдрам, говорило совершенно о другом. Он вроде и контролировал себя, а вроде и едва сдерживался. Два человека сейчас боролись в нём, и Ева страшилась того, кто может победить.
В конце концов, юноша углубил поцелуй, требуя от неё взаимности.
– Том… - она попыталась остановить его.
– Молчи, - сквозь поцелуй пробормотал тот.
– Нет, я…
Но он не слушал её, не хотел слушать. Было страшно даже подумать, что может произойти дальше. И тогда в голове возникла единственная мысль, которая являлась практически единственным способом отвлечь его. Она не хотела этого делать, но выхода не было.
– Том… - он не давал ей внятно сказать, воздуха не хватало. – Зачем тебе диадема Когтеврана?
Ева жадно глотнула воздуха, когда Том ошарашенно глядел на неё. Он даже перестал держать её за бёдра, что послужило для девушки знаком удачного выполнения её хода.