Свидетельство Лабрюйера

– Все в порядке.

– Я рад.
– Дежурный врач постучал костяшками коротких толстых пальцев по столешнице.

Денисов подошел к телефону.

– Я позвоню?

– Ради бога.

Денисов набрал номер и, дождавшись ответа, попросил:

– Красный Лиман, пожалуйста...

– Ждите, - предложила телефонистка. Денисов услышал десятки приглушенных расстоянием голосов женщин, обслуживающих междугородную связь.
– Я вызову...

Пока его соединяли с Красным Лиманом, он успел накоротке переговорить с двумя абонентами в Москве.

– Бюро несчастных случаев? Это из транспортной милиции Денисов. Несчастные случаи зарегистрированы? С мужчинами...

Отвечала женщина.

– Один.

– Где именно?
– Денисов превратился в слух.

– Улица Затонная, территория восемьдесят четвертого отделения милиции.
– Женщина отвечала скороговоркой.
– Пострадавший госпитализирован в институт Склифосовского.

– Пострадавший - москвич?

– Нет сведений.
– Денисову показалось, что она спешила повесить трубку.

– Минуточку! Что с ним?

– То ли упал - она вздохнула устало, - то ли по голове ударили.

– Молодой?

– Лет тридцати.

– Когда это произошло?

– Не знаю. Госпитализирован в час сорок две.

В восемьдесят четвертом трубку снял помощник дежурного:

– Инспектора уголовного розыска?
– Этот по крайней мере не спешил. Нет его. Дежурного?! Оба выехали. ЧП у нас!

– Обстоятельства известны?
– спросил Денисов.

– Пока неясно. Подробности должны скоро сообщить.

– Одежду пострадавшего знаете?

– Об одежде не говорили.
– Вопрос, по-видимому, его озадачил.
– Это существенно?

– Бывает, что несущественно, - согласился Денисов.
– Но все-таки узнайте. А как состояние потерпевшего?

– Тяжелое.
– Помощник перешел на знакомый текст.
– Идет операция, допросить пока нельзя...

– В карманах что-нибудь обнаружили?

– Карманы пустые.

Разговор перебила телефонистка:

– Москва! Кого в Красном Лимане?

– Я еще позвоню, извини!..
– крикнул Денисов помощнику дежурного. Девушка, пожалуйста, железнодорожный ресторан...

– Не знаю, есть ли там кто-нибудь... Алло!
– сказала она кому-то через секунду.
– Ответьте Москве! Говорите!

– Алле.
– В Красном Лимане отвечала пожилая женщина, страдавшая одышкой.
– Слушаем...

– Директора, пожалуйста.
– Денисов не надеялся найти никого, кроме сторожа, в лучшем случае уборщицы. На всякий случай начал с верхушки штатного расписания.
– Директора или зама!

– Нет их, - по-доброму сказала женщина, страдавшая одышкой. Отдыхать пошли...

– Тогда метра!

– Климентины Максимовны тоже нет.

– У вас Тулянинова Люда работает?

– Тулянинова? Такая, милый, у нас не работает.

Женщина замолчала.

– Не работает?!

– Рассчиталась!
– Денисов отнес паузу за счет одышки.
– Замуж вышла! Да за кого! За дипломата... Уехала, милый!
– Женщина не без труда перевела дыхание.
– Позавчера! Да, в спальном вагоне, в двухместном купе! Билеты влетели в копеечку! Теперь, милый, свою Люду ты не догонишь.

2

– Мой Павел?!
– Тулянинова задумалась.
– Молодой, энергичный... На вид не старше тридцати - тридцати трех...

– Русый?

– Брюнет.

Денисов достал блокнот, подарок фирмы "Фише-Бош".

– Как он одет?
– Денисов пока не записывал.

– Однотонная серая сорочка, носки и галстук под цвет... Куртка кожаная. Дипломат должен уметь одеваться...

В зале было совсем тихо. В конце третьего часа зал для транзитных пассажиров окончательно замер. Было слышно, как постукивает эскалатор, нескончаемо перегоняющий по кругу все те же складывающиеся гармошкой ступени.

Тулянинова пригладила ворсинки на воротнике.

– Что у него вообще было при себе?
– спросил Денисов.

– У Павла? Что вы имеете в виду?

– Ценности, например.
– Следовало осторожно, не вызывая малейших подозрений, расспросить обо всем, что касалось пропавшего Иванова. Деньги...

– Совсем без денег. Только ключи от машины, ножик.

– У вас машина?

– "Жигули" последнего выпуска.

– Конечно же, ваш муж мог где-то застрять...
– Денисов решил до последней минуты не делиться своими опасениями.
– В гостях, например. Не отпустили или что-то помешало...

– Вы не знаете Павла!
– Тулянинова переставила чемоданчик, теперь Денисов мог занять место рядом.

– Спасибо.

– С Павлом что-то случилось! Без меня он никуда бы не ушел. Туляниновой было жарко, она расстегнула пальто, под ним оказалась темная, с глухим воротом кофточка, желтый кулон.

– Сильное чувство?
– спросил Денисов.

Она покраснела.

– Труднее всего исцелить ту любовь, которая вспыхнула с первого взгляда! Это сказал Жан де Лабрюйер, - фамилия далась Люде с запинкой, французский писатель конца семнадцатого века.

– Не читал, - сказал Денисов.

– Я тоже. Все Павел!

– Начитан?

– Работник Министерства иностранных дел! Поэтому я и не хотела, чтоб через милицию, а потом по радио...

– Сколько уже, как вы вместе?

– Неделя.

– Поздравляю, - Денисов неловко поклонился.

– Это мое такое счастье...
– Она покраснела.
– Говорю вам как постороннему, с которым больше не встретишься. Этот приезд, Москва, этот прекрасный вокзал, жизнь с начала - все Павел!

– Куда вы сразу пошли?

– С поезда? В камеру хранения, сдали вещи, потом в город. Павел смеялся: "Домой поведешь ты!" А я и Москвы ни разу еще не видела... Такой теплый день сегодня! Заметили! И солнце. У метро торговали мимозами...

Денисов взглянул на букет.

– Круглая полная женщина?
– Он знал всех вокзальных цветочниц. Седая...
– Он видел ее у поезда.

– Павел сказал: "Цветы для новобрачной, мадам!"

– И она пожелала вам долгих безоблачных лет...

– Такая чуткая! Потом я вела Павла какими-то улицами.