Свинцовые тюльпаны

— Все?

— Пока да, — бодро откликнулся Геня.

— Хорошо. Спасибо.

Милицейская «Нексия», совсем недавно подстроившаяся под общий неспешный ритм, неожиданно сбросила скорость. Ярко вспыхнули в ночи красные сигналы «стоп». Микроавтобус, а вслед за ним — все остальные вынуждены были резко затормозить, чтобы не протаранить легковушку. Новиков встрепенулся. Одолевавшая уже несколько минут полудрема вмиг исчезла. Идущий впереди патрульный автомобиль остановился в ярком конусе огней колонны. Проблесковые маячки все так же беззвучно и меланхолично озаряли округу.

— Чего это они? — вырвалось у доктора, хотя он изо всех сил старался не выдавать своей тревоги и делать вид, что все происходящее для него не в новинку.

— А шут их знает, — так же негромко отозвался Баюн и вопросительно «моргнул» сопровождению дальним светом. — Чего встали?

Майор снова включил рацию.

— Полсотни первый, что у вас?

Сквозь слабый треск эфира в кабину прорвался голос бурята:

— Две семерки, у нас все тихо. Работаем по плану.

Странная сцена затянулась. Милицейская машина после долгой паузы ответила Баюну «крякалкой».

— Нас зовут, что ли? — пробурчал тот, обращаясь к командиру. — Самим лень задницу поднять и сюда подойти? Или важные такие все стали?

Иванов наблюдал происходящее без тени беспокойства на лице. «Нексия» снова закрякала и на секунду включила сирену. Появляться из нее никто не собирался. Лейтенант медицинской службы не вытерпел:

— Товарищ майор, разрешите мне выйти и узнать, в чем дело?

Батя скривил уголок рта — доктор от переживаний снова перешел на «вы», чего в группе делать было не принято. Но отказывать в просьбе не стал.

— Иди, мы прикроем. Связь не выключай, чтобы мы разговор слышали, — кратко проинструктировал он молодого офицера. — Между нами и машиной не становись, прицел не загораживай.

На щеках врача выступил румянец — сказались и волнение, и легкая досада (совсем за юнца его считают!). Однако вслух огрызаться не стал: во-первых, сам вызвался, а во-вторых, вовремя вспомнил, что по сравнению с командиром он и есть «желторотик». Натянув посильнее шапку, поправив заодно беспроводную гарнитуру на ухе, он сдвинул дверь и выбрался в ночную прохладу.

Насколько он разобрался в обстановке, серые заборы и темные силуэты крыш впереди — это и был Кант. Сквозь шум двигателей, урчавших на холостых оборотах, издали слышался лай собак. Не тревожный, не угрожающее облаивание чужака, посмевшего приблизиться к охраняемой территории, а так, дежурная «брехня», перекличка. Владимир бодро зашагал к автомобилю киргизской милиции. Дрожь, вызванную сменой температур и томлением неизвестностью, едва удавалось скрывать.

Зайдя с правой стороны, он протянул руку, чтобы взяться за ручку, но не успел — опустилось стекло. Находящиеся в машине, очевидно, не планировали никого пускать к себе в гости.

— А где майор? — послышался наглый голос из недр прокуренного салона.

— Что случилось? Почему встали? — вопросом на вопрос ответил Новиков, нисколько не мучаясь угрызениями совести из-за несоблюдения правил приличий. Толстяк подался вперед, к окну, чтобы разглядеть, с кем приходится иметь дело.

— Ты кто?

Доктора задело хамское обращение.

— Не «ты», а «вы», — строго сказал он. — Мы с вами на брудершафт не пили. Лейтенант Российской армии Новиков. Объясните, пожалуйста, причину остановки.

— Лейтена-ант, — передразнил его кто-то с переднего сиденья и неприятно заржал. За тонированными «в зеркало» стеклами лица было не разглядеть. — Ты что, сопляк, на неприятности нарываешься? Представителей власти оскорбляешь? Вали отсюда, пока дубинкой не отхватил! Пусть майор придет.

С трудом удерживая вскипающую кровь, Владимир зло прищурился. Возвращаться с пустякового задания несолоно хлебавши не хотелось. Что о нем подумает Батя? Не сумел на простой вопрос ответ получить! Послать бы их всех подальше!

Вовремя вспомнив, что нескладывающийся разговор отчетливо слышится всей группой, лейтенант взял себя в руки.

— Командир сейчас занят, — он старался объяснять как можно спокойнее, но и сам чувствовал, что не больно-то у него получается. — Можете говорить со мной. Я все ему передам.

Даже в полутьме и синих всполохах было заметно, как толстяк скорчил недовольную физиономию. Ему и юнца хотелось поставить на место, и времени на это жаль было. Сунув в угол рта сигарету, он чиркнул зажигалкой и произнес, прикуривая:

— Короче, так… ОМОН по вашей большой просьбе приехал… он уже у моста. Но прошла информация…

Милиционер сделал глубокую затяжку, высунул руку из окна, стряхнул пепел и выдохнул клуб дыма наружу. Огонек сигареты, получив порцию кислорода от набежавшего ветерка, рьяно покраснел. Новиков непроизвольно отодвинулся — табачного запаха он принципиально сторонился.

— Мост заминирован, — выдал наконец информацию страж порядка. Его заплывшие жиром глазки испытующе сверлили лейтенанта. Маленький динамик в ухе у Владимира спокойным голосом командира попросил уточнить подробности. Доктор так и поступил.

— Каким образом об этом стало известно? Обнаружено место закладки? Какого типа устройство?

— Любознательный, б..! — снова послышался возглас спереди. Невидимый человек добавил еще что-то по-киргизски, Новиков не разобрал.

— Погоди, Болот, — грузный мент выбросил в воздух новую порцию табачного дыма. — Э-э… бомбу еще не нашли. Вернее, так — не искали даже. Какой-то придурок позвонил в дежурку и сказал, что… э-э… если русские попытаются перейти мост, он его взорвет. Может, там и взрывчатки нет никакой, но стоит ли рисковать?

«Внутренний» голос попытался что-то еще прошептать на ухо лейтенанту, но Владимир его опередил:

— И что вы предлагаете?

Киргиз докурил, щелчком отправил окурок в полет через окно. Прочертив красивую дугу, тот приземлился где-то на обочине, брызнув искрами.

— Передай так, — милиционер принялся теребить мясистыми пальцами свой плоский, блестящий от кожного сала нос. — Грузовики надо пустить в объезд. Тут недалеко, километрах в трех, есть еще одна переправа, там и проедем. А солдаты пешком пройдут через подвесной мостик рядом с основным. Его заминировать не получится.