Свинцовый хеппи-энд

Раевский вкратце передал Сергею суть разговора. Тот обреченно вздохнул.

– Я же говорил, фантом, - прошептал он.
– Призрак. Никогда нам не найти ее! Никогда!
– крикнул он, взмахивая кулаком.
– Это заколдованный круг! Она все время где-то рядом, поблизости, и все время ее нет.

Из соседней комнаты вышла и Галина.

– Витя, - произнесла она.
– Расскажи им все, что знаешь. Или я расскажу.

– Ладно, рассказывай ты, - махнул он рукой. Галина села напротив Раевского и подробно рассказала о том, что произошло около трех недель назад в их доме.

– Вскоре после этого мне позвонил Георгий Антонович, и я рассказал ему о том, что Кузьмичев был здесь, - добавил Виктор.

– И он пообещал найти его. Он сказал, что приедет сюда. Но он не приехал, как потом выяснилось, он тяжело заболел. Теперь вот ему стало лучше, и несколько дней назад он приехал в Землянск. Ночевал у нас, ездил по городу, наводил какие-то справки о Кузьмичеве. Еще несколько часов назад он сидел вот тут, на вашем месте. А потом собрался и куда-то поехал. Он очень плохо себя чувствует, у него был инфаркт, уже третий по счету. И он постоянно говорил мне, что обязательно должен найти Кузьмичева. Пока жив. Потому что, если он не найдет Кузьмичева, тот обязательно расправится с кем-то, только я не очень понял, с кем именно.

– Зато я поняла, с кем, - тихо сказала Галина.
– Перед отъездом он все рассказал мне. Он жутко боится за свою приемную дочь, которую в Крыму спас от Кузьмичева. И считает, что перед смертью должен обязательно найти и убить его.

– Вы, надеюсь, поняли, кто родной отец его приемной дочери?
– спросил Раевский.

– Разумеется. Я чаще, чем Виктор, слушаю новости и читаю газеты.

– Так куда же мог поехать Климов от вас?
– спросил Владимир.

– Понятия не имею! Через два часа после того, как уехал от нас, он позвонил и сказал, что срочно едет в Москву, - ответил Виктор.

– Зато я имею понятие, - вдруг тихо произнес Сергей, в упор глядя на Раевского каким-то странным взглядом.

– Куда?!

– Он поехал к старой подруге Кузьмичева Ангелине Антиповне Грибулиной. Больше он никого в этом городе знать не может. И именно там он что-то узнал про Кузьмичева. Скорее всего, что тот собирается в Москву.

– К нашему обожаемому Ангелу?
– удивился Виктор.
– Это мне не пришло в голову. Почему же он меня не взял на помощь?

– Он решил разобраться во всем сам, не подвергая тебя опасности, - сказала Галина.

– Да. Когда-то очень давно мы за сто рублей водили Георгия Антоновича к Грибулиной, - вспомнил Виктор.
– И я, и покойная Нинка Суровегина, и покойный Вовка Малой, - тяжело вздохнул он, вспоминая погибших друзей.
– И если бы не внезапное появление милиции, славный жизненный путь Кузьмичева закончился бы уже тогда. А сколько он после этого дел навертел, подумать страшно.

– Поехали!
– произнес, вставая, Раевский.

– Я поеду с вами, покажу дорогу, мне не впервой, - засмеялся Виктор.
– Ее адрес мне хорошо известен. Такое не забывается.

До дома Грибулиной доехали за десять минут. Позвонили в дверь.

– Кто?!
– послышался грубый женский голос за дверью.

– Откройте, это Владимир Раевский. Мне надо с вами поговорить.

– Ишь ты, какие почетные гости, - проворчала Ангелина Антиповна.
– За что это мне такая честь, ума не приложу.

– Только за вашу дружбу с Павлом Дорофеевичем Кузьмичевым, находящимся во всероссийском розыске за ряд тяжелых преступлений...

– А мне-то что до него? Он преступник, его и ищите.

Тут наступила очередь Андрея Леонтьева. Резким ударом ноги он выбил дверь. Могучая Грибулина от удара дверью в лицо грохнулась всей тушей на пол.

– Вы что? Среди ночи? В мою квартиру?
– бубнила она. Было очевидно, что после увольнения с поста директора детдома она злоупотребляет горячительными напитками.

– Вставайте и рассказывайте, - сказал Раевский.
– И, честное слово, у нас нет ни времени, ни желания беседовать с такой персоной, как вы. Нам нужны два человека, Кузьмичев и Климов. Они были у вас?

– Я тебя, бочка с дерьмом, сейчас пристрелю, - процедил горячий Леонтьев.
– Если ты сейчас же не откроешь свою пасть и не расскажешь все, что от тебя требуется. Говори!

Он поднял Грибулину за волосы с пола и сильно ударил ее спиной о стену.

– Говори, не зли меня.

– Господи, за что мне такие напасти? С вечера один бандит приперся, стращал, заснуть не могла. Только глаза сомкнула, и тут вы налетели, как коршуны. А еще уважаемые люди. Да пропади пропадом этот Кузьмичев, что мне из-за него страдать?! От него все мои беды. Заявился он ко мне, Кузьмичев, несколько дней назад, злой, бешеный, как собака, оборванный весь какой-то, бородой заросший. Я думала, он давно на том свете, ан нет - живуч. Приютить попросил на ночь. Я приютила по старой дружбе. Хоронился он у меня несколько дней. А дня три назад собрался и сказал, что в Москву едет.

– А еще что сказал?
– спросил Сергей.

– Сказал он вот что. Сказал, что крышка ему, что все против него. И что он собирается кое-кому как следует отомстить. Все. И уехал. Поздно ночью уехал. А я после того к друзьям своим поехала, две ночи дома не ночевала. Только вчера вечером вернулась. Иду спокойно домой, поднимаюсь и только дверь в квартиру открываю, как меня кто-то в дверь и вталкивает. Этот ваш бандюга Климов, который с женой своей меня еще пятнадцать лет назад стращал и Кузьмичева чуть не пристрелил. Жинка его спасла. А он ее, изверг, потом... Откуда же я знала, что он такая сволочь? Интеллигентом еще прикидывался, кандидатом наук.

Все прекрасно понимали, что приютила Грибу-лина Кузьмичева даже не из страха, а из-за денег, которые он ей за этот приют заплатил. Да и пропадала она двое суток тоже по его приказу, а скорее всего он велел ей отсутствовать и подольше, чтобы не сболтнула кому-нибудь про его визит. Но это как раз никого не интересовало.

– И вы рассказали Климову...

– Все, что вам рассказала, рассказала и ему. Мне что, из-за этого гада жизни лишаться? Он быстро повернулся и уехал. Вот и все...

Зазвонил мобильный Раевского. Снова звонил Марчук.

– Владимир Алексеевич!
– кричал он в трубку.
– Я здесь, в Ботаническом саду, в домике. У меня в руках письмо. Она писала, Варя.

– Кому?

– Климову.

– Читай, Митя.

– "Дорогой Георгий Антонович! Спасибо вам за все, за то, что вы меня спасли, за то, что берегли от опасностей. Только я больше не могу здесь оставаться. Меня ждут дома. Меня ждут папа, мама и Сережа. Я уезжаю. Наверное, поеду на поезде, если будут билеты. Я взяла из тумбочки деньги на дорогу. Приезжайте к нам в Москву, все будут вам очень рады. Не обижайтесь на меня. Целую вас. Марина".