Свинцовый закат

— Да нет же, по суше, вернее под землей.

— Что за глупость? — поразился полковник.

— Мне так сказали в Африке. Вроде от пустыни Намиб до Европы ведет подземный тоннель и все, кто желает, путешествуют по нему из страны в страну. И Заза ушла на север.

— Ерунда какая-то, — всё еще не мог поверить он. — Такой тоннель должен быть больше пяти тысяч миль протяженности. Это же не панамский канал, его и за тысячу лет не вырыть.

— Ну, этого я не знаю, рыли его или он существует сам по себе от начала времен, но Заза по нему ушла. Я тоже хотел рискнуть пойти по её следам, но меня в тоннель не пустили.

— Почему?

— Сказали что я, дневная моль, ссохнусь там за первым же поворотом, зачахну без света и крови, скукожусь в уголке как мумия Рамзеса и никто меня наверх не вытащит. Так что, в Европу я добрался как раз-таки по морю.

— Значит, гигантского тоннеля ты воочию не видел?

— Не видел, это правда. Но судя по тому, как о нем говорили, тоннель — это суровая реальность. Когда альвары мне рассказали о нём, я сразу смекнул, что нужно искать Зазу в Европе, только не знал, где конкретно. Сначала я попытал счастья в Риме, вернее под ним, потом решил, что надо идти дальше на север и побывал в, так сказать, Под-Альпийской Конфедерации. — И Эйнар усмехнулся, припомнив былые приключения, — еле унес ноги от этих полоумных. Потом я подумал, может Заза ушла на другой север, в Англию? Она же не знает, что в последние годы тамошние подземелья оккупировали строители железной дороги и какие-то воинствующие фанатики, которые называют себя геологическими инженерами. Но я решил на всякий случай прежде спуститься сюда — и не прогадал!

Полковник сделал вид, что пропустил фразу о фанатиках-геологах мимо ушей и ухмыльнулся:

— Славное место выбрала твоя пассия, запутаннее некуда.

— Говорят, сарацинские норы близ Лиона куда загадочнее.

— Какие ещё норы?

— Ты что, никогда не слышал? Это сеть подземных ходов под городом. Ходят слухи, что не только под ним, якобы они ведут и дальше к Женеве.

— А в Милан они не ведут? — насмешливо спросил полковник.

Эйнар его иронии не уловил и всерьез ответил:

— Этого я не знаю. Но слышал, что на юге, под Пиренеями земля изрыта как швейцарский сыр. Вот ты слышал про альбигойцев? Кстати, забавное название… Так вот, когда их осадили крестоносцы, все верующие спустились из замка Монсегюр в пещеру Ломбрив, и больше их не видели.

— Да упокоит Господь их грешные души, — мрачно заключил полковник.

— А вот я думаю иначе. Альбигойцы хоть и были еретиками, но не дураками. Стали бы они бежать от быстрой смерти от рук крестоносцев к смерти медленной и мучительной от голода? Я же говорю, в Пиренеях множество пещер, сплошные входы и выходы, нужно только знать, как пройти по тоннелям и выползти наружу, например, в Испании. Думаю, так альбигойцы и бежали, если конечно, успели добежать и не встретили кое-кого… Кстати, ты слышал, что в пиренейских пещерах нашли стоянку первобытных людей?

— Да-да, один хирург что-то такое уже рассказывал.

— А я вот думаю, что те самый первобытные люди были первыми вечноживущими, которые потом и стали белыми — ушли вглубь пещер и не захотели возвращаться. Или не смогли…

Эйнар не договорил. Что-то смутило его, но полковник не понял что именно. Как только они остановились, Эйнар принялся ощупывать влажные стены.

— Вода, — удивленно заключил он.

— А что, по-твоему, здесь должно было быть?

— Ничего. В прошлый раз здесь было сухо. И проход был шире. И вообще, он должен был давно закончиться.

Полковник с минуту наблюдал, как растерянный провожатый озирается по сторонам, не понимая, что делать дальше, и произнёс:

— Только не говори, что забыл дорогу.

— Как ты себе это представляешь? Я ничего не могу забыть. Как и ты, — обиделся было Эйнар, хотя голос его звучал куда менее уверенно, чем раньше. — Я четко помню, что после поворота нужно было нырнуть во вторую расщелину. Только мне казалось, в прошлый раз до неё я шел дольше.

— Прекрасно, — издевательски отвесил полковник. — В стенах сами собой появляются новые трещины.

— Мы не заблудились, — уговаривал сам себя взволнованный Эйнар, — просто немного не дошли до нужного места.

Не скрывая скептического настроя, полковник тут же спросил:

— Немного это сколько?

— Минут пять ходьбы, или семь.

— Ладно, поворачиваем назад. Вернемся и найдем ту, правильную расщелину.

— Брось, это чертовски долго. Пойдем дальше, наверняка, и этот проход выведет нас куда нужно. Я знаю эти места, многие ходы здесь тянутся параллельно и соединяются с одними и теми же залами.

Полковник не был в этом так уверен, потому как в под-Лондоне он никаких параллельных ходов не встречал. Но подумав, что Эйнар, не первый день гуляет по каменоломням Парижа, полковник решил ему поверить, ведь вернуться обратно они всегда успеют.

36

Проблуждав в узком проходе с полчаса, полковник Кристиан и Эйнар Гримссон наконец узрели вожделенный разлом в стене.

Полковник открыл фонарь, поднеся его ближе к пустоте, и пламя свечи накренилось в сторону.

— Туда, — указал полковник, — если воздух движется, значит поблизости пустоты.

Свечу задуло. Выругавшись, полковник достал спички и зажег её заново. Из расщелины ощутимо потянуло холодом.

— Неужели температура понизилась? — буркнул Эйнар.

— Температура на поверхности тут не причем. Мы под землей, здесь свой собственный климат.

— Тогда откуда взялся холод?

— Пока не знаю.

Теперь Эйнар послушно следовал за полковником, не пытаясь проявлять энтузиазма первопроходца.

Вдали забрезжил свет, холодный, как и воздух вокруг. Чем ближе они подходили к концу тоннеля, тем различимее становилось голубое сияние, и холод сильнее пробирал до костей. Впереди раскинулся огромный зал, и его высокий свод терялся во тьме — невозможно было вообразить, как высоко нависла твердь над этим странным местом.

— Секей, — отвлек внимание полковника завороженный шепот Эйнара, — гляди вперед.

Изумленные путники, не в силах оторвать глаз от поразительной причуды природы, двигались ей навстречу в дальний конец зала, где разобщенные глыбы льда выше человеческого роста испускали голубое свечение.

— Как будто внутри что-то темное.

— Вода намерзла вокруг камней, — решил полковник.

Чем ближе они приближались к леднику, тем больше полковник осознавал, как сильно он ошибся. И дело было вовсе не в камнях или сталагмитах, ведь в глыбы льда вмерзли не они. Да и сложно было назвать бесформенными кусками льда искусно вылитые блоки с абсолютно прямыми гранями, внутри которых темнели силуэты, напоминающие людей, но в голову приходило лишь слово «статуи».

Теперь, стоя вплотную к ледяным глыбам, полковник и Эйнар смогли разглядеть их содержимое. Молодая красивая девушка в крестьянской одежде судорожно сжала сверток, поднесенный к груди, а её длинные распущенные волосы, словно вздымаемые ветром, застыли во льду причудливыми изгибами. Офицер наполеоновской армии, не потеряв выправки, с достоинством взирал вдаль сквозь толщу льда. Монах в черной ризе закрыл глаза и опустил голову, сцепив руки в замок. Дама в одеянии времен Людовик XIV стыдливо придерживала вздымающиеся от воды юбки, а ткань развивалась, делая её похожей на медузу…