Свинг

Я держалась Бог знает на чем, но, как всегда бывает, помощь все-таки пришла. У Димы на кафедре работал преподаватель, жена которого была врачом в Четвертом управлении. До перестройки в этом управлении лечились номенклатурщики. Позвонив «куда надо», преподаватель сказал: «Везите мать в Боткинскую. Там есть отделение для психохроников». Когда везли, мамочка на несколько минут пришла в себя и спросила: «В больничку?» «В больничку», — ответила я, и она, успокоившись, прикрыла глаза.

Врачу, который принимал, объяснила: надо обязательно давать преднизолон, иначе температура подскочет до сорока, и сердце не выдержит. Придя на следующий день утром, увидела: мать горит огнем. Спросила, давали ли лекарство. Ответ был утвердительным. На четвертый день мамы не стало…

И вот теперь, когда есть время поразмыслить, когда не сплю ночами и все листаю и листаю странички жизни, прихожу к выводу, что прожила их тяжко и несправедливо. Ведь счастье — это когда жизнь без страха. У меня же страх был постоянным, начиная с сорок первого года. И это не потому, что плохо старалась, плохо училась, была ленива, нерадива, беспутна. Ничего этого не было. Случилось все потому, что беспутно, жестоко, несправедливо, безнравственно государство. Почему? Почему? Почему? «Warum?» — спрашивал когда-то Гете в одном из своих произведений, имея в виду правду, которая так далека и никто этого вовремя не осознает. Вот и я думаю: может все потому, что у нас государство лавочников? В самом низу и на самом верху? И эти лавочниковские гены передаются из поколения в поколение. Почему? Почему? Warum?

2008 г.