Свободное падение
Шрифт:
— Будем с уловом, — шепнула Марта.
В ловушке оказалась одна паукомартышка. Почуяв людей, она заметалась, дергая лапами, и сетка заходила ходуном.
— Ого, ну и вонища! — воскликнул Уилл, закрывая ладонью нос и рот.
— Да, это они умеют, если их в угол загнать. Это у них последнее средство, — объяснила Марта. Вытащив нож, она обошла ловушку кругом, выбрала какую-то точку на теле паукомартышки и вонзила туда клинок. Животное мгновенно перестало дергаться.
— Фу, гадость-то какая! — сказал Уилл, продолжая зажимать нос и гадая, как теперь заставить себя есть
— Это не глаза, это уши, — сообщила Марта.
— Правда?
— Самые настоящие. Видишь тут, над клыками, пару шипов? — Она указала кончиком ножа на две иголки, которые Уилл считал всего-навсего толстыми щетинками. — Они этими штуками скрежещут, а потом слушают, как отражается звук.
— Правда? — повторил Уилл. — Выходит, они как летучие мыши?
— Именно, — подтвердила Марта. — А Натаниэль еще рассказывал, что они так ищут раненых или умирающих существ в туннелях. — Тут женщина убрала нож, столкнула паучью тушу в мешок и передала его Уиллу. Затем Марта провела его еще по нескольким туннелям, проверяя другие ловушки. Видно было, что этот маршрут ей привычен. Вскоре Уилл нес в мешке за спиной уже трех тварей.
Обход закончился у деревянных столов, заваленных обрубками паучьих тел и засохшими обрезками мяса.
— Э, знакомые места, — сказал Уилл.
— Еще бы, — ответила Марта, забрала у него мешок и вытряхнула мертвых паукомартышек на землю. Потом женщина достала из-за пояса крупную веточку огненного аниса, зажгла ее и сунула в руки Уиллу. — Пройдись, помахай кругом. До сих пор нам везло, но я рисковать не хочу, тем более что со мной ты. Иначе эти твари почуют кровь, когда я начну разделывать мясо, и заявятся сюда целой стаей.
Уилл выполнил поручение Марты и обошел пещеру, покачивая перед собой веточкой аниса. При движении тлеющие листья вспыхивали и источали лакричный запах.
— А теперь играем в Суини Тодда, — негромко произнесла Марта. Она бросила паучьи тушки на ближайший стол и взяла разделочный нож, покрытый темными пятнами. — Отойди-ка на пару шагов, — посоветовала она Уиллу, замахиваясь орудием мясника. — Это грязная работенка.
На обратном пути Марта объявила, что хочет сделать небольшой крюк.
— Сейчас для пыленят самый сезон, — объяснила она.
Уилл не стал спрашивать, что она имеет в виду, решив, что и так все увидит. Марта привела его к большой насыпи, которая поднималась уступами к потолку туннеля. Уилл отщипнул земли и покатал между пальцами. Она оказалась жирная, суглинистая — просто мечта огородника. Марта тем временем как будто что-то высматривала, а потом набросилась на небольшое отверстие в насыпи и принялась раскапывать его руками.
Углубив отверстие примерно на полметра, она вдруг торжествующе вскрикнула и вытащила наружу какое-то существо, размером и цветом напоминавшее новорожденного поросенка. Животное отчаянно вертелось, пытаясь вырваться у Марты из рук, но она крепко взяла его за
шкирку и приподняла, чтобы Уилл мог его рассмотреть. У странного существа было короткое округлое тельце и четыре коротких лапы; глаз мальчик не увидел, зато обратил внимание на крохотные бело-розовые ушки, плотно прижатые к голове. Теперь Уилл подумал, что оно больше похоже на хомяка, только раскормленного и лысого. Животное продолжало извиваться и дергаться, беззвучно открывая пасть; его длинные бесцветные усики дрожали.— Так это и есть пылененок, — произнес Уилл, с интересом разглядывая существо. — Это детеныш?
— Нет, он вполне взрослый.
— А он чем-то похож на Бартлби, только маленький. Котенок Бартлби! — рассмеялся мальчик, а потом удивленно заморгал, когда Марта поднесла пылененка поближе, и отступил на шаг. — Господи! Воняет-то как… как…
— Моча, — сказала женщина. — Все правильно, они ею заливают свои норы. Видно, им это не мешает.
— Такой запах сильный, что у меня глаза слезятся, — пожаловался Уилл. — Неужели в этих местах все воняет?
— Поэтому пыленят никто и не трогает: запах их защищает от хищников. Но мясо у них вкусное. На печенку похоже, — сказала Марта.
— Терпеть не могу печенку. А от этого запаха меня тошнит, — ответил мальчик. Тут ему пришло в голову, что сама Марта тоже не отличается чистоплотностью. По крайней мере, он ни разу не замечал, чтобы она мылась.
У входа в хижину Уилл захихикал.
— Ты чего смеешься? — спросила Марта.
— Я подумал, что лучше Честеру не видеть это мясо, пока вы его не приготовите, — сказал он, перехватывая поудобнее заляпанный кровью мешок. — Иначе он неделю ничего есть не сможет!
Доктор Берроуз начинал терять надежду.
— Не получается… Без моей зарисовки, без камня Берроуза я в этом не разберусь, — вздохнул он, в который раз перебирая каменные таблички, разложенные перед ним.
— А где, говоришь, эта твоя зарисовка? — спросила Ребекка, медленно ходившая вокруг него.
— Я же сказал: весь мой дневник остался наверху, у Поры, — ответил доктор. В его голосе появилась истеричная нотка: его возмущало назойливое любопытство девочки.
— Это было неразумно с твоей стороны, — отметила Ребекка и нетерпеливо затопала ногой. — Но ведь ты утверждал, что помнишь достаточно много, — резко сказала она.
— Я ничего не утверждал. Я сказал: я надеюсь, что помню, — возразил доктор. Он снял очки, чтобы потереть глаза, и снова надел. — Оказалось, что не помню. И от того, что ты постоянно донимаешь меня вопросами…
Ребекка двинулась к доктору Берроузу и подняла руку, как будто собралась его ударить, но внезапно замерла: по теплому туннелю разнесся высокий скрежещущий звук.
— Похоже, еще один паук. — Девочка, не оборачиваясь, сделала знак Граничнику, стоявшему в тени у нее за спиной. — Пойди разберись. — Солдат отсалютовал ей самодельной косой, которую изготовил, привязав свой серп к длинной ножке плодового тела гриба, и бесшумно удалился, словно призрак.
Теперь, когда они остались одни, доктор Берроуз решился задать Ребекке давно мучивший его вопрос: