Свободное падение
Шрифт:
Я пошла открывать, не успев вернуть книгу на место.
– Ты никак поклонница творчества Мильтона? – спросил Норт, увидев меня с книгой.
– Пока нет, но стану, – ответила я. – Точнее скажу, когда прочитаю.
– Хочешь взять у меня эту книгу?
– А можно? – удивилась я. – Она же очень дорогая.
– Когда-то была. – Норт со смехом закрыл дверь. – Надеюсь, ты не превратишь ее в подставку для кофейных чашек. Так что бери и читай. Книги для того и существуют, чтобы их читать. Я говорю о бумажных книгах.
– Надо же, сколько в тебе ретро! – поддела я Норта.
Он невозмутимо бросил
– Ветчина или индейка? – спросил Норт.
– Индейка, – не задумываясь ответила я, усаживаясь на единственный стул. Это был сэндвич на манер итальянского панини. Из-под хлебных половинок соблазнительно вытекал еще теплый сыр. А хрустящие корочки!
Я откусила кусок и тут же, не успев прожевать и проглотить его, откусила второй. Норт потянулся ко мне и задрал рукав моей футболки.
– По-моему, здесь очень неплохо смотрелись бы слова: «Плод вожделенный торопилась поглотить, и было некому ее остановить», – поддразнил меня Норт.
Я покраснела, но жевать не перестала.
– Между прочим, я сегодня пропустила ланч.
– А я, между прочим, процитировал строчку из «Потерянного рая», – засмеялся он. – Из того места, где рассказывается, как Ева сорвала и съела плод с древа познания добра и зла.
– Ты настолько хорошо знаешь поэму?
– Нет, конечно. А строчку я запомнил, потому что моя тетка поместила ее на первые футболки с эмблемой кафе «Парадизо». Кстати, и само название – «Парадизо» – тоже было выбрано не без влияния Мильтона. Правда, слово итальянское. Но это уже теткина дань уважения итальянскому «Кофейному университету», где она училась готовить кофе.
– «Свободными я создал их, и таковыми им оставаться надлежит, покамест не поработят самих себя…» – с гордостью процитировала я. – Книга третья, строки со сто двадцать четвертой по сто двадцать шестую.
Норт присвистнул:
– Обалденно для девчонки, которая даже не читала всю поэму.
– Ты понимаешь смысл этих строчек?
– Кажется, да. Похоже, Бог там говорит о свободе воли. Но, дав человеку свободную волю, Бог допустил и падение.
– Падение, – повторила я. – Падение откуда?
– Для Сатаны это было падением в буквальном смысле: с небес в ад. А для человека падение стало изгнанием из рая.
Норт раскрыл книгу почти в самом конце, где была последняя иллюстрация. Ангел, невероятно похожий на грозную кладбищенскую статую, ведет Адама и Еву к вратам рая. Ниже приводились строки из поэмы Мильтона.
КАК СТРАННИКИ, ОНИ РУКА В РУКЕ, ЭДЕМ ПЕРЕСЕКАЯ, ПОБРЕЛИ ПУСТЫННОЮ ДОРОГОЮ СВОЕЙ [21] .
– В обоих случаях творения Божьи попытались уподобиться Творцу, но вместо этого стали рабами. – Голос Норта звучал с уверенностью настоящего преподавателя. – Мильтон употребляет слово «enthrall». В староанглийском оно означало «покорять», «порабощать». Во всяком случае…
21
«Потерянный рай», Книга 12, завершающие строки.
– Постой, а чьими рабами они стали? – спросила я. Мое любопытство перевешивало
боязнь показаться глупой.– С одной стороны, рабами собственной гордости, – пояснил Норт. – А с другой – собственной слепоты. Поверив лживым речам Змея, Адам и Ева изменили свое мировоззрение. Они увидели мир в ином свете. Искаженном. А истинная суть мира отныне была скрыта от них. – Норт улыбнулся. – Так начался бесконечный круговорот идиотских решений.
– Но разве нельзя выбраться из этого круговорота? – удивилась я. – Ведь Бог наделил людей разумом.
– Разум не очень-то помог Адаму и Еве, – заметил Норт.
– Но они не знали того, что знаем мы, – упиралась я. – С тех пор мы прошли громадный путь. И в общественном смысле, и в плане научного прогресса. Неужели все это не позволит нам снова увидеть мир в его истинном свете? Пусть не сейчас, но в обозримом будущем.
– Это одна из точек зрения, – сказал Норт.
– А у тебя какая?
Норт опять колебался. Как днем, в склепе, перед признанием в своем хакерстве.
– Ты когда-нибудь слышала такой термин – «нумен»? – спросил он. – Слово греческое. Образовано от слова «nous», которое означает «интуиция».
«Nous». Это слово произносил человек в маске змея. У меня возникло странное, нереальное ощущение. Дежавю какое-то.
– Да, про «nous» я слышала, – ответила я, не вдаваясь в подробности. – А что означает «нумен»?
– Это тип внечувственного знания. Есть истины, существующие вне пределов наблюдаемого мира. Наука считает нумены выдумкой. По мнению ученых, за пределами наблюдаемого мира попросту ничего нет. Думаю, Адам и Ева, съев запретный плод, встали на точку зрения ученых. Хотя у них были все факты. Но они не могли понять, насколько сузилось их зрение.
«Они не могли понять, насколько сузилось их зрение». Эту ошибку я допустила на экзаменационном практикуме. Я считала, что знаю все факты. Мне вдруг захотелось поделиться с Нортом.
– В Тэдеме каждый проходит через так называемый Платоновский практикум, – начала я. – Считается, что проработка имитационных моделей научит нас успешнее решать проблемы в реальной жизни. Каждая ситуация – кусок виртуальной реальности. Мы сидим в кабинках, а вокруг нас, на экране, имитируется трехмерные жизненные ситуации.
– Круто, – усмехнулся Норт, садясь на другой стул, принесенный из жилой части. – И какие же у вас сценарии?
– В каждом сценарии участвует определенное число действующих лиц, подчиняющихся нашему воздействию. Мы должны манипулировать ими. Наши оценки зависят от того, какой выбор мы сделаем. В пятницу у нас был экзаменационный практикум. Там нам предстояло спасать людей с переполненного плота, прежде чем его уничтожит взрывом.
– И какая цель всего этого? – поинтересовался Норт.
– Суммарное позитивное воздействие, которое наши действия окажут на общество. Лидером становится тот, у кого наивысшие результаты по сравнению с остальными учениками в группе.
Норт кивнул, словно ему это было вполне понятно.
– Значит, каждый из вас играет роль Люкса.
– Что-о? – удивилась я.
– То, о чем ты рассказала, – это точь-в-точь принцип действия Люкса, – пояснил Норт. – Люкс манипулирует индивидуальными пользователями ради оказания суммарного позитивного воздействия на всех пользователей.