Свободный брак

Может, поэтому к его «бабничеству» я отношусь больше благосклонно, чем иначе? Нет, мне, кончено, такой образ жизни не кажется правильным, но открыто его ненавидеть? Нет. Не получается.

За правду ведь не ненавидят? Наверно. По крайней мере, я так думаю сейчас, но чувствую, что скоро это изменится. Когда я узнаю правду о собственном муже…

– Та-а-ак… - Сахаров прикидывает что-то про себя, отпивает, а потом откидывается на спинку дивана и хмурит брови, - Отношения этой и нашего придурка…Ну…отношения были дерьмовыми. Чувства на вечном пределе. Бесконечная ругань, истерики, слезы. Единственное, где не было никаких проблем — это постель. Ян говорил, что секс у них был диким.

Неприятно. Но я стараюсь не отвлекаться, потому что сейчас это не совсем важно.

Правда. Вот что вознесено на пьедестал. А правду я, видимо, смогу получить исключительно здесь и сейчас: едва ли Хрусталёв станет вводить меня в курс дела. «Прошлое» муж обсуждать нужным не считает и никогда не считал: конечно, это очень удобно не оглашать «список», когда у твоего партнера его в принципе нет. Можно сказать красиво: прошлое не имеет значения, Ник. Прошлое осталось позади, зачем акцентировать на нем внимание?

Я тоже так считаю. Цепляться за то, что давно кануло в Лету — не есть правильно. Это мешает...

НО ТОЛЬКО НЕ КОГДА ЭТО ПРОШЛОЕ ТРАХАЕТСЯ С ТВОИМ МУЖЕМ В НАСТОЯЩЕМ!

Поэтому да! Да! Я хочу все знать и внимаю каждому слову…

– …В остальном? Эта дура вечно мозг ему делала. Вызывала на ревность… Однажды сцепился с командой по футболу. Приперся к ним на матч, начал капитана задирать, который виды на Ирину имел — подрались. Его отмудохали сразу все, потому что этот идиот из-за И-р-и-н-ы один поперся!

– В смысле?
– ужасаюсь, Миша закатывает глаза.

– Она ему затирала, что это не по-мужски с друзьями идти! Что надо один на один. Все хотела, чтобы он ради нее Пушкина убил, понимаешь?

Типа того.

– Только Дантес своих друзей подключить не побрезговал. Отправил Хрусталева в больницу. Потом отхватил, но, согласись, было бы лучше, если бы сразу по-нормальному.

– Стенка на стенку?

Сахаров усмехается и хитро на меня смотрит.

– Типа того, малышка.

– Звучит кроваво, малыш.

– Звучит разумно. Тащиться, чтобы подружку впечатлить, на чужую территорию со своими претензиями, еще и в одиночестве?! Это по меньшей мере тупо. Были бы мы — его друзья, — вот тебе поддержка. Позиция стала бы из невыгодной, по крайней мере, честной. А так он по морде получил, но нихрена не доказал, а нам с парнями пришлось впрягаться.

– Ты дрался? Из-за Ирины?

– Да какой к черту Ирины?! Плевал я на нее с высокой колокольни! Эта крыса мне никогда не нравилась!

А вот это приятно. Я слегка улыбаюсь, Миша мягко отвечает.

– Я заступался за друга-идиота. Он ведь, правда, идиот, Ник. Если бы не погнался за химерой, все было бы нормально. Хотел один на один? Получил бы. Надо было только башкой думать…Но Ян башкой не думает. Точнее, он ей думает, только когда дело цифр касается.

А это смешно. Я прячу свои эмоции в стакане, Миша тяжело вздыхает и отпивает из своего кивая.

– Но это еще не все. Она ему предъявляла претензии. У нее их было больше, чем у Дьявола в контракте на твою душу! Как он не чокнулся?! Я без понятия. И самое главное — Ирина обожает, когда на нее тратят деньги. Помню, у Яна тогда была кредитка отца, а там полмиллиона. Он все их спустил к чертям собачьим.

– Он потратил…столько денег? Но…как?! На что?!

– Шоппинг, отдых, шоппинг. Подарки. Цветы…Шоппинг. Ника, на что тратят деньги мужики?! Ты-то лучше меня должна знать.

Стыдно признаться, но нет. Мне всегда казалось, что Ян — разумный в этом плане. Он никогда мне ни в чем не отказывал, но вот такие безумные траты? Будто не о моем муже говорим вообще…

Я его совсем не знаю?

– А как он вышел из ситуации?
– спрашиваю тихо, - Кредитка же подразумевает, что…нужно возвращать?

Миша отводит глаза.

– Не знаю.

Врет!

Я хмурюсь, потому что он точно врет! Еще и на меня не смотрит, зажался весь, почему…

Стоп. Не может быть…

– Ты ему помог, да?

– Ник…

– Миша!

– Это так важно?
– вспылив, резко встает и идет к бару, - Решилось и решилось. Забей. Это не суть твоего вопроса.

Но для меня почему-то важно…я смотрю ему в спину и понимаю, как Ян был несправедлив. Миша же для него столько всего сделал, а он вечно насмехается над его делом и всерьез не воспринимает вообще.

«Балагур» — закатывает вечно глаза Хрусталев, и если раньше мне такое не нравилось, то теперь стало даже как-то мерзко.

– В общем…они продержались год, - как бы невзначай меняет тему Сахаров, - А потом Ирина бросила Яна и свалила в Европу, где вышла замуж. Вот и все.

– А он?

– А что он? Бухал и…бухал короче.

– Ты хотел добавить что-то другое, - с улыбкой подмечаю, он на меня взгляд бросает, и сам улыбается, а потом на пиццу кивает.

– Ешь, а то остынет.

Миша возвращается на диван, плюхается и берет один кусок пиццы, который почти полностью помещается ему в рот! Мамочки… проглатывает за раз, потом сразу за другим тянется.

Какой ненасытный…

Интересно, только в еде?

Боже, Ника!

– Его накрыло сейчас, поэтому он ведет себя, как паскудник, не пытайся это понять, малышка, - бубнит и тянется за третьим куском, - Насчет Ирины тоже можешь не переживать. Они ненадолго вместе. Она с Хрусталевым вряд ли останется — ей нужен кто-то покруче. Магнат какой-нибудь нефтяной…

Четвертый кусок пиццы меня окончательно ставит в тупик, и я уже забываю обо всем — удивленно моргая.

– Миш, а тебе плохо не станет?
– аккуратно интересуюсь, он сразу застывает и смотрит на меня забавно.

Брови хмурит, глазами так луп-луп, потом опускает их на пиццу, и снова на меня. Кажется, у него розовеют щеки?

– Я тебя…смущаю? Прости, весь день ничего не жра…в смысле не ел.

Он такой милый в этот момент…я слегка улыбаюсь, мотаю головой и шепчу.

– Ничего не смущает, все хорошо. Я тоже не жрала целый день.

Откусываю максимально огромный кусок, потому что хочу построить этот мостик. Возможно, нелепый? Возможно, глупый? Ну и плевать. Я не хочу, чтобы он чувствовал себя неловко, хотя всегда думала, что поставить его в такое положение просто невозможно! Оказывается, еще как.