Свободный брак
Шрифт:
– Да угомонись ты!
– Либо ты помогаешь…
– Не ставь мне условий, Хрусталев, а завали свой рот. Итак. Что ты видишь?
– Самую красивую женщину на свете.
– Самому не противно?
– щурюсь на него, он глаза опять закатывает, - Такой сопливый бред со школьницами прокатит, но эта дама другого полета. Посмотри, как на нее пялятся. Видишь? Хорошо видишь?
Вижу. Пятеро парней как минимум на нее глаз положили — убивать хочется.
– А что делает эта сучка?
– Миша…
– Что?! Она?! Делает?!
– Читает!
– Нихера-а-а… - тянет со смешком, -
В смысле?
Да, я тупой. Признаю. Все эти тонкости — не моя история. Я не умею ухаживать, не умею к себе располагать, как он, да и рядом с девчонками теряюсь. Как истукан…
Миша это знает. В смысле…что флирт — не моя сильная сторона, поэтому слегка улыбается и, благо, больше не подтрунивает. Помогает.
– Не парься. Все орешки расколоть можно, если знаешь какой инструмент взять.
– И какой же инструмент мне брать?
– Безразличие, дорогой мой друг.
– Безразличие?!
– А ты как думал? Подвалишь к ней с этой ванильной херней — помахай ручкой. Такие, как она, соплей не терпят. Она себя королевой считает английской и преклонения ждет — а ты ее по носу щелкни, вот тебе и интерес.
– То есть, мы уходим?
– То есть, ты — дебил. Подойдешь к ней и спросишь какой-нибудь бред про деканат. Внимания не уделяй. Глазами не пожирай. Осмотри ее небрежно и отвернись, а дальше ма-ги-я…
Сейчас
Сработало. Я помню, как скептически отнесся к плану, но, черт возьми, он сработал! После нашего первого свидания я Сахарову купил дорогущий виски, как подношение гуру любовных отношений и психологии.
Сейчас, кстати, тоже пользуюсь его наработками.
На Ирину не смотрю и веду себя сдержанно, хотя внутри так и колошматит…
– Хорошо, что мы решились, да?
– слышу тихий голос моей зазнобы и мысленно подбираю еще одну бутылку для друга за вечные советы.
Они проверены временем.
– Почему бы и нет? Пообедаем, пообщаемся. Мы давно друг друга знаем и давно не виделись.
– Тебе интересно, как я жила?
Еле сдерживаюсь, чтобы не сдавить руль. Нет, неинтересно. Я не хочу знать, кто тебя трахал и по каким числам.
– Думаю, что тебе есть, что рассказать.
– А я думаю, что может быть нам лучше поговорить про то, что случилось вчера?
От упоминания «произошедшего» в мозг бьет вкус ее губ. Все рецепторы тут же оживают, встают по стойке смирно, а член за ними следом.
Твою мать.
Твою мать!!!
Как мне сохранять хладнокровие, если я мечтаю свернуть в какой-нибудь тихий дворик и сделать это снова. Потом еще и еще.
– Я не хочу вставать между тобой и твоей женой, Ян… - шепчет приглушенно, а сама ко мне ближе двигается, касаясь щеки пальцем.
Раздирает моментально. Так, что я на миг теряю управление, и машину слегка ведет по полосе.
Чтоб тебя.
– Прости, что я тебя поцеловала…не сдержалась…столько лет прошло, а чувства…они снова навалились и…
– Ирина, к чему ты это говоришь?
Голос предательски падает до хрипа.
Чувствую ее слабую улыбку, а еще ту похоть, которая волнами от нее отходит. Кажется,
теперь это оправданно можно назвать иначе — мега-волнами. Так-то лучше.Цунами. Гребаный цунами в дико привлекательной упаковке…
– Я правда не хочу, чтобы у тебя были проблемы с женой…
Да хватит о ней уже!
– Не будет никаких проблем.
– Да?
– Да. У нас свободный брак.
Как только я это говорю и притормаживаю на светофоре — смотрю на нее. Ирина отвечает очень призывно и обстоятельно. Так, что нет у меня ни одного, чертова шанса. Ни. Одного.
Я зачарованно наблюдаю, как она медленно приближается ко мне. Чувствую грудь, что упирается мне в предплечье и жарит кожу, а потом чувствую ее сладкие губы на мочке уха.
– Как прогрессивно…мне нравится.
Бл…!!!
Приходится прикрыть глаза от мощного потока желания повернуть и трахнуть ее прямо здесь. Но знаете? Ирина всегда любила рисковать.
Маленькая ладошка плавно ведет по моей груди, а потом касается ремня. Как из-под толщи воды слышу звон пряжки. Потом ударной волной бьет открытая пуговица. Язычок опускается вниз.
Смотрю на нее ошалело и пьяно. Что задумала?! А она только улыбается и целует мои губы смазано и шепчет:
– Я живу на Большой Пироговской. Разворачивайся.
И все. Просто. Сука. Все.
Потому что она спускается ниже, а через мгновение я чувствую плотное кольцо ее губ на своем члене и непроизвольно толкаюсь бедрами, чтобы оказаться еще глубже.
Это Нирвана. Я в гребаном раю.
Глава 5. Поцелуй
Миша
Неделя прошла с того момента, как Хрусталев совершил самую большую ошибку в своей жизни. Он этого пока не понимает, но, поверьте мне, очень скоро поймет.
Когда Ника мне напишет.
Знаю-знаю-знаю…я — мудак. Тогда на ее кухне предложил совершенно обычную схему решения ее проблемы: заставить дебила на стену лезть от ревности. НО! С маленькой оговорочной — за каждую услугу и помощь нужно платить. Ника мило закивала и обещала сделать все, что я хочу: обеды готовить до конца моих дней, убираться в моем лофте, даже деньги мне предлагала, наивная простота! А мне это все на хрен не нужно — другое. Другое…
Поцелуй.
Один поцелуй.
И вот, скажите вы, ты конченый мерзавец! Возможно, но тоже поймите: я хочу знать…есть ли у меня хотя бы один шанс? Мизерный. Самый крошечный процентик из ста. Ты всегда чувствуешь по поцелую, что творится внутри женщины. Ее чувствуешь по вкусу, и я хочу это почувствовать! Насколько этот мудак пустил свои корни? Возможно ли, спустя десять лет, также сильно его любить? Нет, я знаю, что возможно. Мои родители до последнего вздоха друг за друга крепко держались, но отец, в отличие от Яна, поливал и удобрял их отношения. Сюрпризы там разные, маленькие приятности, большие приятности, отдых совместный. Незадолго до того, как ему поставили диагноз, они, например, в кругосветку гоняли…и уж точно мой старый не приходил домой на годовщину и не заявлял: хочу трахать других телок, Сань, извини. Черт. Скорее ад замерзнет, чем отец позволил бы себе так оскорбить мою маму.