Свободный поиск (отрывки)

Из душевой, не вытераясь, направляюсь на КП. Воздух здесь кажется жарким, и я не замечаю, как волосы сами по себе высыхают. При несколькоэтапном сканировании, КИБэшники разрезают карман на бедре - крови не так уж много - и вытягивают "Миф..." Так я лишаюсь доверенной мне зацепки.

Ноготь они самонадеянно пропускают.

Оттуда перемещаюсь на тертий этаж, дважды падая на лестнице и дважды получая полагающийся пинок, где мне делают целый каскад прививок. Потом КИБэшники в белом мажут "зеленкой", допотопным земным средством раны, объявившиеся откуда не возьмись. Тут мне выстригают волосы во всех местах: благо их всего два. Проходятся по черепу, лицу и некоторым участкам кожи ультразвуковым эпилятором. Выдают комплект одежды и белья, которые я не могу одеть на месте. Наручники раскрывать не пологается.

А потом меня с самым серьезным выражением лица посылают на аудиенцию с головой данного лагеря.

**** **** ****

Аудиенс-кабинет под стать лагерю. Серые ободранные стены - без надписей, - стальная решетка, разделяющая комнату и стол на две равные части. Лампочки без плафонов. Следы плесени на границе потолка и стен. Два человека охраны с моей стороны, тупо пялящиеся в закрытую пока дверь.

Голова лагеря задерживается. Грубым приказом меня просят немного подождать.

Поверхность металлического стула холодит задницу и другую спадающую на него часть тела. В то время, как одежда спокойно покоится на коленях. Когда же я все-таки получу право одеться?

С моей стороны на столе под поверхностью стеклопласта разложены принтированные листочки с дополнительной информацией к сведению.

Пока голова не появляется, пробегаюсь по ним глазами. Шрифт крупный, предложения короткие, слова простые - для всеобьемлющей доходчивости.

"В Конституции Соцгоса последней редакции указано: концлагерей на територии нашей страны нет, кроме исправительных колоний для сектантов; все пойманные шпионы отсылаются на родину или в страну, на которую они работают. А мы говорим правду:

концлагерей на нашей территории - завались, и все они предназначены для шпионов. Сначала мы их сооружали для сектантов, а те не ловятся - умирают. Поэтому, чтобы не смущать нашего вождя неоправданностью дорогостоящих построек, мы поселили вас, шпионы сюда. Скажите спасибо Секте".

Или:

"Статистика. В лагерях Соцгоса содержаться:

5% шпионов,

95% подставных".

Или:

"План Санта-Советы на год: сдать 21,6 тысяч шпионов из Метафедерации и Китайских Автономий. Спасибо за ваш взнос в благополучие родины".

И все сразу становится ясно. Виноват шовинизм. И немалую долю в судьбе здешних шпионов играет "умирающая" Секта.

Дверь открывается и в комнату заходит заплывший от жира, лысеющий человек. Его глаза бегают, а губы выпечены дальше маленького, приплюснутого носа. РНК-обновление ему неизвестно.

Он отодвигает стул и садиться как можно дальше от меня, соблюдая дистанцию "две вытянутые руки".

– Кто такой?
– спрашивает неровным, срывающимся на писк голосом.

– Шпион.

– Я имя спаршиваю!
– голова ударяет непропорционально крохотным кулачком по столу. Знаки отличия выдают мне его ранг: старший сержант.

– Последний раз был Юром Маркевичем...

– А настоящее имя?

– Я с рождения Юр Маркевич.

Голова концлагеря немного успокаивается, но посапывать не перестает. Конечно же, я ему солгал. Но ничего на "детектор лжи" похожего в этой камере не видно...

– Откуда ты прилетел?

– Я с рождения - обитатель Санта-Советы.

– Врешь! Тебя нет ни в одном из населенческих списках. Тебя обнаружили на месте посадки прессерского модуля через сутки после обнаружения в границе досягаемости радаров прессерского линкора. Ты знаешь метаязык, раз сумел подписаться под оставленной нашими сотрудниками надписи в фургоне.

Значит, это была ловушка... Настоящий шпион никогда бы не выдал себя настенным граффити на родном языке.

– Я с Нова-Капитал.

– Так уже лучше... Ты прессер?

– Нет, шпион.

– Ты сектант?

– Нет, прессер.

Сержант вскипает:

– Ты мне отвечай, рожа смазливая, иначе яйца твои огромные велю отрезать. И в жопу брансбойт засуну! И...

– Я прессер, - повторяю, замечая шевеления среди стоящих за моей спиной охранников. Такие и глазом не моргнут, исполняя приказ головы.

– Прессер значит...
– сержант потирает подбородок пальцами с отросшими до неприличия ногтями.
– А почему без знаков отличия? Где имплант?

– Шпионы нового прессерского поколения обходятся на планетах Социмперии без имплантов. У нас другой метод связи с коммандованием.

– Какой?

– Не имею права сказать.

Ноготь со связующим устройством - последняя надежда. Если не использовать его сейчас, потом можно не использовать вообще, когда ткани регенерируют и сенсор сгинет.

– Эй, комрад, - спойкойно обращается к солдату-охраннику голова лагеря.
– Да, ты, тот, что слева. Возьми-ка ножик и проколи этому пареньку-симпатяге член. Помедленнее, желаетельно, чтобы наш гость вкусил всю сладость раскаяния.

Сглатываю. Моя наигранность начинает давать огнедышащие плоды.

Испугано оборачиваюсь, когда охранник операется своей холодной рукой на мое плечо, поднося к моему животу невиданно острое лезвие.

– Я скажу!
– вскрикиваю.
– Честное слово, скажу...

– Подожди, - голова поднимает руку.
– Ну?

Демонстрантивно совершаю отдышку. Рука солдата соскальзывает с моего дрожащего плеча. Охранник отходит на шаг.

– Погоди, далеко не отходи. Вдруг он решит нас обмануть?

Итак, сейчас я выдаю врагу свою последнюю соломинку.

– Прибор связи в ногте. Ноготь большого пальца левой руки.

Нанотехнологическое новшество. Микрокомпьютер, питающийся АТФ. Взламывает коды ближайших роутов и инфо-серверов планеты за считанные часы. Может поддерживать дееспособность в течение двух-трех дней, прежде чем атакуется антителами и прекращает существование. Тип связи самый разнообразный.

Нервный - передача кодированного импульса по нитям аксонов в ЦНС - или сигнальный - вызов подмоги.

Поднимаю глаза на жирную морду сержанта. Тот с удовлетворенной улыбкой качает головой.