Сводные. Не тронь меня

У меня голова раскалывается, а теперь я ещё и сижу почти вверх ногами. Он отстёгивает ремень и ловит меня на руки.

— Я убью тебя за свою машину. Раздавлю. Психичка. Век из дома не выйдешь, конченая.

Выслушиваю оскорбления, даже когда он заносит меня обратно в дом. Вокруг собралось уже достаточно зрителей. Кажется, они действительно осуждают меня. А он бросает на диван, потянувшись к телефону.

— Я вызываю тебе такси. Поднимешь свою жопу и уедешь, поняла меня?!

— А ты?

— А я, блядь, Мира, ты издеваешься?! Я буду ждать эвакуатор, чтобы вытащить свою тачку из кювета! Ненормальная! — взмахивает он рукой, а я поджимаю ноги на диване, глядя на всех, кто пялится на меня. Дамир идёт звонить, а когда возвращается, то уже более спокойный, но злой. Очень злой.

— Такси приехало, уезжай.

— Насчёт машины… — хмурю я взгляд. Хочу извиниться, но он перебивает.

— Я сказал — вали, — цедит он и уходит, а я послушно следую к такси, сажусь и уезжаю.

Дома меня встречает мама. Выгляжу я конечно ужасно, но стараюсь не попадаться ей на глаза и буквально сразу убегаю в комнату. Хорошо, что Азхар вернётся только вечером. Но чувствую я себя ужасно, и платье, взятое на прокат, не отстирывается. Чудесно! Просто прекрасно… Как же дико меня, всё бесит. Вот зачем я так с его машиной? Зачем???

Как так можно??? Это даже на меня не похоже…

— Поможешь с ужином, дочка? — спрашивает мама за дверью, и я вскакиваю с кровати.

— Да, конечно, мама, сейчас!

Хватит себя жалеть. Нужно приготовить еду и забыть обо всем. Надеюсь, он меня не касался… А машина… Машина… Сегодня же пойду искать подработку… Чтобы возместить ему стоимость ремонта.

Вечером, когда Азхар приезжаем, мы все сидим за столом. Он зол и недоволен, и странно смотрит на Дамира, вызвав по моему телу неприятную дрожь.

— Когда собирался сказать мне? — голос звучит грубо и жёстко. Я даже вздрагиваю.

— А в чём, собственно, претензии?

— В том, что пол твоей машины раскурочено! Дамир, ты совсем… Не при дамах будет сказано…

Мы встречаемся взглядами. И я чувствую себя виноватой.

— Послушайте, — встреваю я.

— Я сам оплачу её ремонт. Так вышло, тебе не о чем беспокоиться. Случайно занесло в кювет, — перебивает он, и все втроём смотрят на меня.

— Сам оплатишь… Конечно сам! — фыркает его отец, а я вдруг снова чувствую, как горячая ладонь Дамира аккуратно накрывает моё голое колено. Это действует на меня как удар током. Все нервные окончания в момент задевает и невозможно переключиться.

Чёрт, что он, блин творит? Пытаюсь скинуть её, но он вцепился как клещ и не отпускает.

— Мира, ты что-то хотела сказать? — спрашивает мама, нахмурившись, а я мотаю головой.

— Нет.

Боже мой, надеюсь, ничего не видно…

— Передай мне мясо, пожалуйста, — просит мама, и у меня нет выбора.

Как только я задействую обе руки, чтобы передать матери блюдо, его наглая ладонь уползает совсем наверх. Она уже… О, боже!

Сжимаю ноги и улыбаюсь всем, будто ничего не происходит. На деле же… Просто горю от ужаса. От стыда. От невыносимого чувства у себя между ног, заставляющего низ моего живота нещадно ныть и вибрировать.

— Зато Мирослава уже успела обзавестись друзьями, — улыбается Дамир, глядя на меня. Мало того, что трогает, так ещё и издевается.

— Правда, дочка? Это отлично, — радуется мама, пока эта сволочь ухмыляется.

— Я в ней не сомневался, — говорит его отец, и мне кажется, я сейчас сломаю ему руку своими плотно сжатыми бёдрами.

— Ну… Мира не такая плохая, как я. Не забываем, — добавляет он, глядя на отца, а потом смотрит на мою маму. — Вы бы, наверное, сильно расстроились будь она похожа на меня. Разбивала машины, устраивала вечеринки и всякое такое.

— О, боже… Она же девочка, ты что, Дамир! — в ужасе отмахивается мама. Он начинает отводить свою руку, и я расслабляюсь, но как только делаю это, он резко возвращает её обратно прямо к моим трусикам, и я взвизгиваю, дёрнувшись на месте.

— Мира, всё в порядке?

— Да, просто… Мне показалось, будто мышь увидела…

— Глупая, нет у нас мышей, — говорит этот гадёныш. Я строю кривую усмешку и склоняюсь к его уху, пока родители начинают что-то обсуждать. Его пальцы елозят по ткани, вынуждая меня ёрзать.

— Убери свою руку, я закричу.

— Ты достаточно натворила. Дай потрогать. Не душни.

— Слышишь ты… Кусок…

— Ладно, — он забирает ладонь, и я наконец выдыхаю, успев стиснуть свои бёдра.

Но всё ещё не понимаю, почему он не стал сдавать меня и взял вину на себя?

Это какой-то хитрый план? Или нечто большее?

Глава 6

Дамир Королёв.

Я мог бы конечно сдать эту дурочку родителям, но мне по-честному стало её жаль. Она, похоже, никогда ничего плохого в жизни не делала, и её счастье, что у меня есть деньги на ремонт. Потому что я получаю прекрасную стипендию за игру в университетской сборной, а ещё подрабатываю во время пар в одной фирме, дела не совсем законные, поэтому я в вечном проёбе и отцу знать об этом не нужно.

После ужина раздается тихий стук в мою дверь, мне даже кажется, что мне показалось, но потом он вдруг усиливается.

Открываю и вижу на пороге смущённого взволнованного Зайчонка.

— Ааа… Так вот она. Мышь, которую ты видела, — ржу, и она кривит губы.

— Дамир… В общем, вот… — она толкает мне в руки свёрнутые купюры. — Всё, что у меня есть, но я буду возвращать постепенно, честно.

Моя левая бровь ползёт вверх.

Ты ж моя девочка…

Признаюсь, охренеть, как удивила таким вот благородным жестом.

— Не нужны мне твои копейки, — возвращаю их обратно. — Забирай и иди отсюда.

— Я ведь правда сожалею.

— Я вижу, зайка. Захочешь предложить, что посущественнее, я буду ждать тебя в комнате после отбоя, — подмигиваю ей и захлопываю дверь перед её лицом. Знаю конечно, что не придёт. Издеваюсь просто.

Иду работать дальше. Нужно написать программу, а времени в обрез. Мне совсем не до неё, а когда через десять минут я снова слышу настойчивый стук в дверь раздражаюсь ещё сильнее.

— Да что?! — открываю в порыве негодования и вижу отца. — Блин, бать, извини. Чё такое?

— Дамир, на разговор, — холодно зовёт он и идёт к себе в кабинет. Это значит, я должен плестись за ним, как щенок. В любой момент, когда ему приспичит… Что ж…

— Что такое? — вторю, когда захожу внутрь за ним.

— Эта девочка Мирослава… Поддержи её по-братски. Она многое пережила… Я тебя по-отцовски прошу. Будь с ней мягче.

— Пережила? Что пережила? — спрашиваю так как не понимаю о чём он вещает.