Сводные. Запрети мне любить тебя

Улыбка, кривая, но отдаленно похожая на привычную улыбку «солнечного» Александра, немного разрядила атмосферу, повисшую между нами. И я бы улыбнулась в ответ, если бы остались силы.

– Всё слишком сложно…

– А может всё проще, чем кажется? – выпустив мои руки из своих ладоней, он заглянул мне в глаза. – В любом случае, ты знаешь, где меня найти. Приходи, когда будешь готова поговорить.

– Я провожу тебя.

На самом деле в горле застряли совсем другие слова, которые я хотела сказать. Что он мне дорог. Что я ценю его дружбу. Что я виновата, потому что использовала его, чтобы подавить чувства к Яну. И что мне не хотелось врать ему, единственному человеку, который поддерживал меня с самой первой секунды, как мы встретились.

Я проводила Александра до ворот, кусая губы, чтобы не сказать ничего лишнего. То, что происходит между мной и Яном, должно касаться только нас двоих. И, клянусь, пока я не разберусь с братцем, больше никогда не буду втягивать в это третьих лиц!

Но когда Фридман подошел к машине и открыл водительскую дверь, на мгновение задержавшись, я не выдержала. Подошла к нему, обвила руки вокруг его талии и, прижавшись щекой к груди, прошептала:

– Прости меня, Алекс. Прости. Я бы никогда…

– Я всё ещё твой друг. – погладил меня по голове, неуверенно приобнимая второй рукой. Словно бы боялся спугнуть.

На глаза навернулись слёзы. Отчего я лишь сильнее уткнулась в его одежду лицом. Прячась от парня и пряча от него свои эмоции.

– Спасибо. Ты не представляешь, как для меня было важно услышать эти слова.
– тихонько произнесла я, боясь, что собственный голос выдаст, как мне на самом деле тяжело сейчас от всего того, что валилось на мою голову.

И от того, что вынуждена отказаться от Алекса из-за Яна. Не потому, что Соколов мне настолько нравится, что я готова была пожертвовать ради него всем. А потому, что я готова была пожертвовать всем, ради благополучия мамы.

– Пока. – бросила ему.

И, не оборачиваясь, буквально вбежала обратно во двор особняка Соколовых.

Поэтому я не видела того, как Фридман покачал головой, улыбаясь. Не слышала того, как он произнёс самому себе, словно давая обещание:

– Я ещё не сдался, Ева. Зря ты считаешь, что Соколов смог победить, используя излюбленные грязные методы. Но для начала ты сама должна во всём разобраться. И, в первую очередь – в своих собственных чувствах.

Глава 17

Я не спешила входить в комнату Яна. Так и стояла возле запертой двери в нерешительности. В голове царила звенящая пустота. И только учебник по высшей математике, находящийся в руках, словно единственная реальная вещь напоминал мне, что я здесь делаю.

– Я всего лишь разберу с ним пару интегралов и уйду, – успокаивала себя вслух. – Родители дома. Вряд ли он позволит себе что-то лишнее.

Последний раз вдохнув полной грудью, занесла руку, чтобы постучать, но она так и зависла в воздухе, не достигнув цели. Из комнаты Яна донеслась тихая мелодия. Нежная и одновременно грустная. Перебор по гитарным струнам с самых первых нот отозвался где-то в глубине моей души, заставив сердце биться чаще.

Не знала, что Соколов умеет играть на гитаре. Он не похож на творческого человека. Вот совсем. Цифры, сухой расчёт – это да, это про него. Но не музыка…

Так я думала. Вот только реальность с каждым днём преподносила мне всё больше сюрпризов.

Я всё-таки постучала. Мелодия резко оборвалась. С той стороны двери послышались приглушенные шаги.

– Могла не стучаться, я ведь жду тебя. – Братец пропустил меня внутрь, предварительно окинув темным взглядом с ног до головы.

– Мало ли чем ты можешь здесь заниматься, уж лучше постучать. – произнесла я, делая вид, что не слышала никакой мелодии. Вот только глаза сами собой зацепились за черный гитарный риф, предательски выглядывающий из-за подлокотника кресла.

Видимо, Соколов поспешно спрятал её в первое попавшееся место, оказавшееся не таким удачным для сокрытия от чужих глаз. И он это понял, заметив, куда я смотрю.

– Играешь на гитаре?

Вопрос сам собой сорвался с губ, хотя я четко пообещала себе не интересоваться жизнью Яна даже под дулом пистолета. Потому что чем больше мы узнавали друг о друге, тем ближе становились. А это не нужно ни мне, ни ему.

Вот только всё происходило с точностью да наоборот.

– Временами. – сухо ответил парень, намекая, что не желает продолжать разговор на эту тему.

– Учился в музыкальной школе? – моё упрямство взяло верх, и лишь почуяв нежелание Яна распространяться о своих увлечениях, захотелось надавить на него. Вытрясти всю душу.

– Нет. – Соколов поджал губы и вызывающе взглянул на меня с высоты своего роста. Скрестив руки на груди, склонил голову на бок. – А ты с какой целью интересуешься?

– Да так, - пожала плечами, будто мне на самом деле глубоко безразлично. Хотя это было совсем не так. – Банальное любопытство. Я отучилась в музыкальной школе. Владею несколькими инструментами. Стало интересно.

Ян недоверчиво нахмурился.

– Я ни разу не слышал, чтобы ты играла на чём-нибудь.

– К сожалению, у нас с мамой не было лишних денег, чтобы я могла приобрести себе какой-либо инструмент. – я старалась говорить бесстрастно, но мой голос предательски дрогнул в конце. – Поэтому играла я только в музыкальной школе. Порой засиживалась допоздна, чтобы сделать домашнее задание. – на моих губах появилась ностальгическая улыбка.

– Значит, ты у нас дипломированный музыкант? – ухмыльнулся Ян, но без прежней издёвки. Пройдя мимо меня, стоявшей посреди комнаты, он удобно устроился в том же кресле, в котором играл на гитаре до того, как я пришла. – И какой инструмент предпочитает моя ведьма? – в черных омутах плясали чертики.

Моя ведьма… Моя…

В голове эхом засела его фраза. А в груди всё предательски затрепетало. И хотя я старалась подавить в себе это чувство, оно всё равно прорывалось сквозь нежелание признавать то, что мне льстило внимание Соколова.

– Фортепиано. Я мечтала выступать на большой сцене. Петь… - я замолчала и отвела глаза в сторону. – Но это всего лишь детские мечты. – хмыкнув, я прижала к себе книгу по вышмату, желая хоть как-то защитить своё слишком открытое и доверчивое сердце.

– Знаешь, Ева, - внезапно серьезно начал Ян, - ты своё упорство направляешь не в то русло. С твоим характером можно многого добиться. И если ты мечтаешь стать музыкантом и играть на сцене, то всё в твоих руках.

Я вскинулась, не веря своим ушам. Слова Соколова действовали на меня, словно тонизирующее средство. Они воодушевляли, придавали сил. Особенно, когда он говорил вот таким вот уверенным голосом. Так, будто нет ничего невозможного. Будто достичь какой-то цели для меня – это пустяк. И нужно всего лишь немного усилий и желания.