Сводные

Он поддался вперед, положил руку на Юлино колено, но она тут же скинула её, прижимая ноги к груди в попытке защититься. Олег лишь усмехнулся над ней, чувствуя собственное превосходство.

— Как же долго я жаждал этого момента, — хрипло проговорил он, не отрывая взгляда от её напуганых зеленых глаз. — Если бы не отец, я бы сделал это еще тогда. Но он сдерживал меня, запрещал. А потом ты сама устранила его, отдала всю власть мне в руки. Моя умница.

Ну почему жизнь так к ней несправедлива? Пыталась же поступить правильно, посадить злодея за решетку. Говорил ей Кирилл Викторович, что таких, как Ковальский, валить нужно, но ей совесть не позволяла. Хотела правильно поступить. Честно. И вот к чему честность привела…

— Ты победил, Олег, — согласилась Юля. — Правда, победил. Ты получил все, что хотел. Зачем тебе я?

Олег ухмыльнулся, жадно глядя на неё. Он и сам ответить не мог на этот вопрос. Сначала действительно все это было просто игрой. Еще тогда, когда его отец впервые пошутил на тему того, чтобы семьи породнить. Зацепило то, как она скривилась, когда слова эти услышала. Словно одна мысль об этом была ей отвратительна. Да за ним все девчонки сохли, он кого угодно получить мог, а она нос воротила. Словно он какой-то второсортный мальчишка, что не заслуживал её. На принцип тогда сам себя взял, что переспит с ней, но девчонка еще более принципиальная оказалась. Дистанцию держала, лишнего не позволяла. Он все на этого пацана, что рядом с ней, списывал. Даже завалить его думал, но судьба сама ему подарок преподнесла. После того, как освободилась от недомужа своего, решил, что преград не осталось. На отца надавил, перспективы ему обрисовал, даже на контакт с Соколом пошел, чтобы его на свою сторону склонить. И вроде все получилось, она практически в его руках была, но не ожидал, что взбрыкнет. Передавил тогда, но не смог сдержаться. Знал, что поспешил. Нужно было подождать, когда она его женой станет. У него тогда неделю стояк был, когда вспоминал, как она ствол на него наставила. Дикая кошка. Чокнутая на всю голову, как и он сам. Всегда до конца шла. Тогда уже понял, что не хватит ему просто переспать с ней. Хотел получить её для себя навсегда, чтобы только ему принадлежала. Чтобы он каждый день мог ломать её под себя. Но этот чертов Метельский опередил его. Влез, когда Олег искренне считал, что у него все схвачено. Отобрал то, что он желал больше всего на свете. Олег тогда едва грань не переступил, но отец вмешался. Сослал его черт знает куда, чтобы Юля перед глазами не мельтешила. Он действительно думал, что сможет забыть взбаломошную девчонку, но она из мыслей не уходила. Поставил людей за ней следить. О каждом её шаге знал. Психиатра её перекупил, чтобы информацию о ней всю сливал и записи их разговоров передавал. Немного успокоился, когда узнал, что не спит она с Метелей. Вышел на Леру, любовницу его, и договорились с ней о взаимопомощи друг другу. Девчонка оказалась толковая, много сведений для него находила. А когда несколько месяцев назад позвонила в слезах и сказала, что Метельский отношения с ней закончил, Ковальский понял, что что-то изменилось. Ждать не хотел, действовать нужно было, но Юля опередила его. То, что устроила эта девочка, у него просто в голове не укладывалось. И не побоялась, вышла в одиночку войной с самыми сильными игроками на шахматной доске. Собственного отца и мужа в тюрьму засадила.

И тогда он понял, что пришла его очередь делать шаг. Теперь, когда она без защиты оказалась, знал, что никто ему восприпятствовать не сможет. Силой отберет то, что для него судьбой угатовано было.

— Ты принадлежишь мне, девочка, — от уверенности, с которой были произнесены слова мужчины, страх сковал все тело Юли. — Ты этого еще не поняла, но я сейчас все очень доходчиво тебе поясню.

И, прежде чем она поняла о чем он говорил, Олег просто накинулся на неё, подминая под себя, и принялся целовать. Его поцелуи были жесткие, словно каждым он подчинял её, указывал ей на её новое место в этом мире. Его руки крепко держали её ладони над головой, не давая двигаться. Она пыталась отворачиваться от него, брыкаться и вырываться, но казалось, что его это лишь забавляло и сильнее возбуждало. Она ощущала его эрекцию, упирающуюся в её живот, а то, как он начал тереться о её тело, явно говорило о намереньях мужчины.

Самое страшное заключалось в том, что Юля понимала — он был прав. Никто её не спасет, никто не поможет. Она знала, что Сергея не отпустят, пока он не добьется от её отца показаний против Ковальского. А Волына, при всей его силе, просто не успеет её найти, поскольку понятия не имеет об Олеге и его мотивах.

— Пожалуйста, не нужно, — взмолилась она, когда его руки залезли под её свитер, с силой сжимая грудь.

Хотелось смолчать, но все, о чем она могла думать, это предостережение гинеколога повременить с сексуальной близостью из-за угрозы ребенку. А в том, что Олег не будет нежен с ней, сомневаться не приходилось хотя бы потому, как он кусал её шею, оставляя засосы, поддавшись собственной страсти.

Она знала, что нужно смолчать, поскольку откровенностью сделает только хуже, но страх за малыша не позволил этого сделать. Осознание того, что сделает что угодно, лишь бы защитить невиную жизнь, что пыталась расти в ней, расставило все на свои места.

— Я беремена, — четко проговорила она, глотая слезы. — Пожалуйста, не нужно насилия.

Олег замер, лежа на ней, а она вообще престала дышать, опасаясь его реакции. Он медлил, словно её слова постепенно доходили до него. А потом плавно переместился вверх так, что нависал прямо напротив её лица, продолжая удерживать девушку неподвижно.

— Невозможно, он не трогал тебя, — прорычал Ковальский, едва сдерживая свою ярость.

— Однажды, в деревне, — честно ответила Юля, глядя в его глаза, чтобы у него не осталось сомнений в правдивости её слов.

Он отпрянул от неё, скотившись с постели, а она так и осталась лежать в наполовину стянутом свитере, боясь пошевелиться. Секунда, две. Резкий грохот разбившегося стакана о стену, заставил её зажмуриться. А потом он снова оказался над ней и она ощутила, как холодная сталь прижалась к коже на её животе. Резко распахнула глаза, чтобы встретиться с злобным, горящим взглядом.

— Я вырежу эту тварь из тебя, — прорычал он, надавливая острым концом лезвия ножа на её кожу. — Я пошлю это отродье ему в тюрьму, чтобы он знал, чего я его лишил.

Холод и страх завладели Юлей. Слезы против воли начали стекать из глаз при мысли, что прямо сейчас она может лишиться своего маленького комочка счастья. Она так много смертей пережила в своей жизни, но его смерть пережить не сможет. Это она понимала слишком ясно.

— Прошу, — взмолилась она, глотая слезы. — Олег, прошу не нужно.

Он смотрел в её испуганое лицо и мысли мелькали в его голове одна за другой. Первым порывом ему хотелось убить её, что раздвинула ноги перед Метельским. Потом понял, что не лишит себя удовольствия быть с ней. Ему просто нужно избавиться от этой твари, что была в ней. Это чертово семя, что поселилось в её теле… Нет, ему хотелось извлечь его и посадить туда свое семя. Чтобы она была беремена его ребенком. Но когда поднес нож к её животу понял, что поспешил. Если он сейчас сделает что-то не так, она лишится возможности иметь детей, а у него были на этот счет вполне определенные планы. И тогда она прошептала такие простые, но искрение слова просьбы, что он остановился. Понял, что она на все пойдет, чтобы сохранить жизнь малышу. Осознал, что получил в свои руки не просто кнут и пряник, но удавку, которую она не сможет снять никогда.

— Не нужно чего? — протянул он, скользя острым концом стали по её животу. — Не нужно отбирать эту маленькую жизнь? Для меня это ничего не стоит. Ничего не значит. Вот если бы ты была моей, я бы подумал о том, чтобы принять этого ребенка, как своего. Если бы ты хотела меня, возможно, я согласился бы, чтобы он был в нашей жизни. Я бы принял его, как собственного ребенка, если бы ты была моя.

Он видел, как его слова медленно проникают в её сознание. Как до неё доходит смысл его слов. Видел, как она раздумывает над его предложением, точно зная, что иного способа спасти жизнь своему ребенку для неё не существовало. А потом с особым наслаждением отметил тот миг, когда она приняла решение. Приняла его правила игры. Как раслабилась, лежа под ним и взглянула прямо в глаза. Он отвел нож от её живота и откинулся назад, наблюдая за ней.

А она села, выровнявшись вровень с ним, не сводя изучающего взгляда от его лица. А потом и вовсе перелезла к нему на колени, обхватив руками его лицо. Её прохладные пальцы мягко погладили его щеки, пока они продолжали безмолвно наблюдать друг за дружкой, как дикие звери, ожидавшие нападения друг от друга.

— Ты этого хочешь? — спокойно спросила она, слегка склоняя голову набок. — Если это значит сохранить жизнь моему малышу, то я сделаю это. Ты победил, Олег. Я — твоя.

Она едва не вздрогнула, когда его руки обхватили её задницу, а губы впились ей в рот, но не посмела отстраниться. Ответила на поцелуй, запуская ладони в его волосы. Он резко притянул её ближе к себе, насаживая через одежду на свою эрекцию, а она начала плавно двигать бедрами, подыгрывая ему. Отвлекая. Её руки ласкали его волосы, когда его губы устремились к её шеи и начали плавно спускаться к груди. А она тем временем перевела взгляд к ножу, что остался забытым на постеле неподалеку от них. Спланировала, просчитала в своей голове дальнейший маневр. Приложив немного усилий, заставила Олега упасть спиной на матрас, а сама села удобнее на нем и опустилась к его груди, растегивая пуговицы рубашки и целуя обнаженную кожу. Вторая её рука опустилась к выпуклости на его брюках. Она все еще ощущала, что он напряжен, все еще ждет подвоха. У неё был всего один шанс и она не собиралась профукать его из-за собственной брезгливости. Поэтому и не спешила. Действовала медленно, но методично. Спустила ему рубашку с плеч, но специально не освободила руки от запанок, чтобы иметь небольшое преимущество. Плавно вытянула ремень из его брюк, сжимая выпуклость в его штанах в размеренном, но жестком ритме, пока он не начал стонать и сам биться в её ладонь. Только тогда она позволила одной своей руке соскользнуть с его тела и потянуться за оружием. Она сама от себя не ожидала того, что умеет двигаться так быстро. В один миг она ощущает металл под своими пальцами, а уже в следующий оказывается верхом на мужчине, прижимая острое лезвие к его горлу. Он не успел сориентироваться, пока не стало слишком поздно. Теперь одно его резкое движение и живым ему из этой комнаты не уйти.

— Сучка, — прошипел он, улыбаясь.

Все еще, черт возьми, улыбаясь, словно наслаждался тем, что происходило. Словно все это было частью прелюдии перед их близостью.

— Ты совершил ошибку, когда начал угрожать моему ребенку, — покачала головой девушка, боясь отвести взгляд от мужчины, что лежал перед ней.

Она понимала, что Олег её не отпустит. Понимала, что должна была сделать. Но совершенно не понимала, как именно могла совершить убийство. Нож дрожал в её пальцах, хоть она и пыталась выглядеть хладнокровной.