Свои чужие

— А когда именно улетал? Зачем?

— Да что ж ты вопросами меня засыпала!

— Его же повысить должны были…. Я думала, он здесь…

Мать подруги поднимается с места и начинает нервно расхаживать по кухне.

— Вита, у меня тогда непростой период был! У мужа проблемы на работе, на деньги немалые попал! Я правда не в себе была. Ты что-то попроще спроси, ладно?

— Ладно, — смиряюсь я, отложив надкушенный эклер в сторону. — А узнать можете? Ради меня? Всё-всё узнать.

— Детка, боюсь, что мне это не под силу.

— Но ваш муж в курсе всего. И связи у него есть! Сами хвалились!

— Это будет непросто. Такие дела, знаешь ли, не разглашаются.

— Я навсегда забуду про ваше предательство, Жанна Леонидовна. Ни словом не упрекну! И в гости забегать буду. И звонить, и писать. Ну пожалуйста… Хотя бы что-нибудь. Крошечную информацию!

Жанна Леонидовна тяжело вздыхает и садится на стул.

— Хорошо, Вита. Хорошо, я попрошу у Игоря узнать что-нибудь.

Я срываюсь с места и бросаюсь её обнимать. Крепко-крепко.

— Только это между нами, поняла меня? Никому и никуда. Ни слова!

Мы недолго болтаем, Жанна Леонидовна рассказывает, как там Анька. Оказывается, подруга с парнем жить начала. Он хороший, перспективный. Тоже учится на юриста, отец у него в суде работает. Этим летом они в Турцию летали вместе.

Я слышу звук клаксона на улице и вскакиваю. Подбегаю к окну, ощущаю, как сбивается дыхание и на губах появляется глупая довольная улыбка. Так и думала! Кирилл сказал, что не обещает точно, сможет освободиться или нет. Но я почему-то наверняка знала, что он из кожи вон вылезет, но обязательно приедет.

Глава 25

* * *

Жанна Леонидовна провожает меня на веранде. Машет рукой, улыбается. И улыбка эта хитрая и загадочная, будто Анина мать что-то подозревает. О нас с Кириллом. То, чего на самом деле нет. Уже нет.

Самсонов ждёт меня в машине. Опускает стекло, смотрит, как я поднимаюсь по ступеням.

— Минутку, ладно? — прошу его. — Я только бутерброды возьму с собой! И компот.

Он недовольно качает головой, но ни слова не вставляет поперёк. Дорога у нас пусть и не такая дальняя, но неизвестно, как всё пойдёт. Калиновка большая, вдруг мы заблудимся? Возможно, семью Кузнецовых придётся долго искать. Там не окажется кафешек и ресторанов. И что же нам делать? Голодать? Тем более Кирилл не завтракал. Во всяком случае, точно не дома.

Прихватив с собой контейнеры с едой и сумочку, выбегаю на улицу и забираюсь на переднее сиденье автомобиля. Кирилл тут же выезжает со двора и закрывает ворота.

У меня чудесное настроение, я улыбаюсь. Пульс то и дело частит от предвкушения скорой встречи с сестрой. И небольшого, но всё-таки путешествия. Я никуда не езжу и нигде не бываю. Лишних денег нет. Дом-работа-учёба. Когда Серёжа жил в Москве, он всегда вытаскивал меня куда-нибудь прогуляться, но эти прогулки ограничивались лишь чертой города.

За окном мелькают поля, дома и деревья. Спустя полчаса монотонной езды начинает клонить в сон. Я зеваю, прикрываю глаза. Подремать, что ли?

— Скажи мне, откуда у тебя столько сил? — спрашиваю у Самсонова. — Вчера вернулся поздно, потом мы долго не спали. А утром встал раньше меня и спустился в спортзал.

— Разве ты дала мне поспать? — усмехается Кирилл. — Всю ночь теснила к краю и громко храпела на ухо.

Открываю глаза и легонько толкаю его кулаком в плечо.

— Я не храплю! Что за чушь?

— В следующий раз на видео сниму. Не забыть бы.

И опять этот «следующий раз»! Кобель он, вот и всё. Пусть и душа за него болит, и сердце ускоренно бьётся, когда он рядом.

Я стараюсь повернуть разговор в другое русло. Во-первых, потому что действительно не храплю и слова Самсонова мне неприятны, а во-вторых, потому что до Калиновки остались считаные километры. Вот мы уже сворачиваем с загородной трассы и едем по убитым дорогам со здоровенными ямами. Нас подкидывает на месте.

— Я не знал, что у тебя столько родственников, — сообщает Самсонов, рассматривая незнакомую местность.

— Ага, жениться надо на сироте, Кирилл. Оплошал ты.

— Не то слово.

— Вообще-то бабушку случайно получилось забрать в Москву. Переехала не потому, что боялась за своё здоровье, а чтобы поближе к Майе. Она её любимая внучка.

Я пожимаю плечами и закусываю нижнюю губу.

Иногда обидно становится, особенно когда бабуля нас сравнивать начинает. Майя хозяюшка, умница, отличница, талантливая, в прекрасном здоровом весе. А я — дырявая голова и тощая шпала, которая не умеет как следует убираться и готовить. Хочу, чтобы бабушка меня тоже любила. Просто так.

— Показать тебе, как Майя рисует? — предлагаю Кириллу погодя секунду.

— Давай.

Я открываю телефон, нахожу фотографии картин сестры. Бесспорно, она талантлива. И несмотря ни на что, я беспокоюсь и люблю её. Хочу дать всё, что в моих силах.

Кирилл отводит взгляд от дороги, смотрит на экран телефона. Я листаю, а он одобряюще кивает.

— Замечательные работы. Ей бы в Краснопресненскую худшколу.

— О, там огромный набор, я узнавала. Зачислять на будущий год начинают с зимы, а сейчас, на секундочку, лето.

— Разберёмся, — кивает Самсонов. — Нам бы для начала мебель купить для твоей сестры.

— Не нам, а мне. Куплю с будущей зарплаты. И ремонт косметический сделаю в квартире.

Автомобиль попадает в очередную глубокую яму, я едва не впечатываюсь в лобовое стекло.

— Человек! Вон человек! — указываю пальцем на седовласого дедулю, идущего вдоль дороги. — Надо спросить у него адрес Кузнецовых.

— Сиди, — командует Кирилл, остановившись на обочине.

Он выходит на улицу, окликает местного, долго что-то объясняет ему. Достав из кармана пачку сигарет, угощает дедулю и сам закуривает. Меня до дрожи бесит, что Кирилл взялся за старую привычку, но… он делает это так красиво, что удержаться и не рассматривать его в этот момент просто не получается.

Проходит пятнадцать минут, как Самсонов болтает с местным. Я изнываю от нетерпения! Дедуля решил ему рассказать всю свою биографию или что?

Открываю дверь автомобиля, но Кирилл машет, чтобы не выходила, тем самым всё сильнее распаляя мой интерес.

— Сколько можно ждать! — возмущаюсь я, едва Самсонов садится на водительское место. — Ты узнал, где живут Кузнецовы?

— Да, в конце улицы. Багряная, восемь.

— О-о! И ради этой информации ты столько времени проболтал с дедулей? Надо было мне выйти, я бы живее его разговорила.