Свой выбор

Говоря все это, Гарри невольно вспомнил тетю Петунью. Пусть он ее и не любил, но всегда чувствовал себя обиженным, если дядя Вернон наседал на нее по какому-либо поводу. Поттер в такие минуты ужасно злился на дядю, считавшего, что миссис Дурсль не так уж занята, как он в течение дня. Гарри же знал, каких трудов стоит поддерживать видимое благополучие семьи, ухоженный сад и дом. Знал, сколько времени отнимает приготовление завтрака, обеда и ужина. И время от времени чувствовал к тете сочувствие, когда она, вставая на час раньше мужа и ложать после него, готовила еду или прибиралась в доме после распсиховавшегося сына. Он даже понимал, почему тетя срывала гнев на племяннике в особенно напряженные дни. И понять профессора Снейпа он мог не хуже, чем свою тетю.

— Но это все равно несправедливо, — помолчав с секунду, отозвалась Гермиона и отобрала у Гарри свое эссе.

Некоторое время после этого девочка молчала, хотя молчание это было весьма красноречивым. Оно было переполнено обидой и нежеланием признавать чужое мнение, как вполне разумное. Гарри старался не обращать внимания на тихое сопение, сопровождавшееся скрипом пера по пергаменту — Грейнджер писала следующее эссе по зельеварению. Поттер преспокойно занимался своими делами. Он высказался и искренне считал, что дальше все зависит лишь от гриффиндорки. Ее успехи в учебе ни до и ни после не были его проблемой.

Мальчик как раз закончил с очередной стопкой газет, когда в Библиотеку ворвался Рональд Уизли. Он возбужденно осмотрелся, кого-то выискивая, а потом рванул прямо к Гермионе и Гарри.

— Я тебя искал, — громче, чем надо прогудел он, плюхаясь на стул напротив девочки. — Вечно ты в Библиотеке торчишь.

— Тише, Рон, — шикнула на рыжего Грейнджер. — Ты тут не один и это не гостиная Гриффиндора. Мадам Пинс будет ругаться.

— Привет, дружище! — лишь немного понизив голос, поздоровался Рон с Поттером. — И ты тоже тут? Что вы все нашли в этом складе пыли? Отличная погода! Можно прогуляться. К Хагриду сходить. Или попробовать полетать, если Хуч позволит взять метлы. Зачем сидеть здесь даже в пятницу?

— Профессор Хуч, Рон! Если ты не собираешься учиться, то это не означает, что и другие не должны, — вздернув нос, заявила Гермиона. — Иди и летай. Но потом не подходи ко мне с просьбой списать!

— Злая ты, — обиделся рыжик. — А я хотел тебя кое-куда позвать.

Последнюю фразу он произнес шепотом, перегнувшись через стол.

— Куда это? — сделав вид, что ей это неинтересно, спросила девочка.

— Фред и Джордж ходили вчера в коридор на третьем этаже и сказали, что кое-что там видели, — продолжил шептать Рон. — Там люк! Представляешь, Гарри? И все учителя помалкивают об этом. Похоже, там что-то спрятано. Что-то очень секретное.

— Наверняка то, что Хагрид забрал тогда из Гринготтса, — тихо подхватила Гермиона. — Но… Что с того?

— Мы с Симусом хотели посмотреть, что именно там спрятано, — признался Уизли. — Это ведь так интересно! Пойдешь с нами, мы отправимся ночью, в полночь?

— Вы с ума сошли? — возмутилась Грейнджер. — Вы собираетесь нарушить правила?

Рон фыркнул и глянул на Поттера.

— А ты, Гарри? Пойдешь?

— Мне это совершенно неинтересно, — спокойно ответил Гарри. — Ну, люк. Ну, тайник. В Хогвартсе полно тайных мест. Этому замку тысяча лет. Мне неинтересно идти куда-то ночью, чтобы посмотреть на очередной секрет школы. Тем более, всем нам обещали что-то опасное в том коридоре.

— Струсил! — усмехнулся Рон с превосходством. — И какой ты после этого герой магического мира?

— Ну… сам я себя таковым не называл, — напомнил Поттер. — Но если уж на то пошло, то герои, которые без оглядки всюду суют свой нос, долго не живут. А раз героям безголовость свойственна, то я предпочту не быть одним из них. Считай меня не героем, а трусишкой и заучкой.

«И я еще напомню тебе этот разговор на твоих похоронах», — про себя добавил Поттер, который привык быть осторожным много лет назад.

* * *

Почти неделю Альбус наблюдал за Гарри Поттером, то и дело появляясь в коридорах или Библиотеке под мощными дезиллюминационными чарами или расспрашивая портреты. И чем дольше наблюдал, тем меньше ему нравилось то, что директор видел.

Мальчик внезапно оказался самым настоящим вороном. Да еще и одиночкой, который не тяготится своим одиночеством.

Поттер ходил на занятия, легко общался с сокурсниками, подружился со слизеринцем, проводил немало часов за книгами, но не проявлял хоть какого-то интереса к приключениям, забавам, квиддичу и мало обращал внимания на производимое впечатление. По всему выходило, что даже друзья не смогут втянуть Гарри во что-то, если он сам не захочет — его самооценка была достаточно высока, чтобы мальчик не пытался под кого-то подстроиться.

Все попытки Рональда Уизли разговорить Гарри, увлечь его квиддичем или хотя бы простой болтовней проваливались. К Хагриду Поттер так и не сходил и даже не посчитал нужным извиниться за проигнорированное приглашение, а Рубеус еще больше нарушил все планы Альбуса, с легким сердцем игнорируя не-гриффиндорца-Поттера. К Минерве, как к своему несостоявшемуся декану, Гарри относился ровно, а вот Северуса, похоже, совершенно не боялся, хотя зельевар наводил страх все десять лет на каждого первокурсника, даже на большинство змеек.

— Нельзя оставлять все так, — вздохнул директор, с горечью наблюдая за тем, как мальчик сосредоточенно листает газеты. — Нельзя позволить ему стать таким же, как Том. А я вижу все признаки того, что мальчик рано или поздно скатится во тьму. Необходимо остановить его, отвести эту беду, напомнить Гарри, что он не один, не сам по себе, что рядом есть друзья. Тогда он будет готов для той миссии, которая ему предстоит. Одиночка не справится. Лишь человек, который любит и любим, который готов прислушиваться к чужому мнению, который чувствует свою ответственность перед кем-то, готовый защищать… Лишь такой человек будет способен вынести этот груз!

Дамблдор отступил и отправился к себе на четвертый этаж. Предстояло кое-что сделать.

* * *

Пятничные вечера в Хогвартсе всегда были самыми тихими. Чем ближе отбой, тем меньше становилось в коридорах студентов. Слизеринцы, вымуштрованные своим деканом, прилежно возвращались в свои подземелья еще до девяти. Поблизости от входа в гостиную змей было достаточно пустых классов, где ученики при желании могли тренироваться до отбоя, не появляясь наверху. Барсуки и вовсе не особо любили слоняться по замку вечером, тем более расположенный поблизости вход на кухню и дополнительные комнаты для занятий внутри общежития решали все их насущные потребности. Рейвенкловцы последними уходили из Библиотеки, чтобы или переключиться на собственные книги, или на книги из общей гостиной своего факультета. И лишь гриффиндорцы никак не могли усидеть на месте, заставляя потрудиться и Филча, и его кошку, а ночью — еще и дежурных учителей. Но сегодня Дамблдор сделал все, чтобы даже львы остались в своей гостиной и никто из них не ускользнул оттуда ближе к отбою.

Благодаря собственным наблюдениям и портретам в коридорах Альбус знал, что Гарри Поттер всегда покидает Библиотеку последним и еще какое-то время проводит в пустом классе на пятом или втором этаже, где долго и увлеченно что-то пишет. Сначала это очень беспокоило директора, он даже пытался отслеживать почту юного рейвенкловца, но филин мальчика перестал даваться в руки даже Хагриду с того самого дня, как первокурсник прибыл в Хогвартс.

Вспомнив об этом, Дамблдор раздраженно пошевелил пальцами левой руки — филин ощутимо разодрал кожу на ладони, когда директор попытался подступиться к нему при посещении совятни — и вздохнул. Альбус до сих пор злился на Хагрида, не сумевшего убедить Гарри, что белая сова — отличный выбор для юного мага. Как бы было проще следить за мальчишкой, будь его почтальоном столь приметная птица! Да и привязку можно было сделать к лесничему, вряд ли бы маггловоспитанный студент понял разницу. Но Поттер сам выбрал птицу, и привязка произошла при хозяине магазина, которого не самый умный полувеликан не смог бы одурачить.