Священные камни и языческие храмы славян. Опыт эпиграфического исследования

При этом бросается в глаза, что по уровню владения материалом весьма выразительны краеведы Литвы, несколько отстают от них исследователи Белоруссии, и достаточно бледно на их фоне выглядят любители камней из России, хотя тот же И.Д. Маланин описал 1 камень Эстонии, 6 — Литвы, 4 — Белоруссии, 2 — Украины, 1 — Карелии, 4 — Ленинградской области, 11 — Псковской области, 34 — Новгородской области, 10 — Тверской области, по одному — Смоленской, Курской и Вологодской области, 7 — Ярославской области, 2 — Калужской, по одному — Орловской, Ивановской, Тульской, Рязанской и Пермской областей и Приморского края, то есть всего 91 камень34. В то же время М.В. Шорин знает расположение 121 камня только в Новгородской области. Вообще говоря, в таком результате нет ничего удивительного, ибо одно дело исследовать Литву, сопоставимую по размерам с нашей областью, другое дело — обобщить данные по значительно более обширной Белоруссии, и совсем сложно составить сводку по десяткам областей России. Становится понятным, что даже сводка всех памятников по одной области вряд ли под силу одному исследователю и требует наличия целого исследовательского коллектива.

Вмешательство этнографов и археологов уже начинает выстраивать некоторые генеалогические цепочки, возводящие современные названия к более древним, а в конце концов — к названиям славянских богов. Правда, единственная из таких цепочек, построенная, хотя и в неявном виде, Э. М. Зайковским, связана только с Велесов, а М.В. Шорин вообще полагает, что все культовые камни могут относиться только к Велесу. Однако мой первый же эпиграфичекий анализ показал, что существуют еще и камни Макоши, а косвенные признаки указали и на связь камней с куьтом Перуна. Поэтому вполне вероятны связи культовых камней и с другими языческими богами. С другой стороны, археологические раскопки вблизи культовых камней оказываются оправданными только в том случае, если перед нами находится центральный камень языческого святилища, а это еще требуется определить и доказать. Поэтому, прежде, чем в районе камней появится археологический заступ, необходимо разобраться в принадлежности камней, в их назначении и судьбе. То есть между краеведами и археологами должен выступить посредник, а именно эпиграфист, к кому я себя и отношу. Эпиграфичекий анализ выявляет картину гораздо полнее краеведческого, однако он много дешевле и проще археологических раскопок и вполне может базироваться на анализу фотографий.

Так что нам следует разобраться, действительно ли культовые камни связаны с почитанием одного Велеса или хотя бы преимущественно Велеса, и есть ли между ними некоторое разнообразие в смысле принадлежности к разным богам, а не в смысле исполнения ими разных астей культа одного и того же бога. Короче говоря, необходимо провести эпиграфическое исследование, основанное уже не на анализе обзорной литературы, а на описаниях конкретных камней и на исследовании их фотографий и прорисей. Только тогда можно будет либо подтвердить, либо опровергнуть изложенные мнения.

С чего начать? У Зайковского промелькнуло упоминание о камнях Бориса и Рогволода, а затем — и о вовсе таинственном камне Степане. Вот с их анализа я и начну.

Камни Бориса и Рогволода

Борисовы камни. О них можно прочитать статью Л.У Дучица в Энциклопедии “Этнография Белоруссии” на белорусском языке. Привожу ее целиком (перевод мой): Борисовы камни — монументальные памятники эпиграфики XII века на территории Белоруссии; 7 огромных валунов с высеченными на них крестами и надписями в виде греческой формулы ГОСПОДИ, ПОМОЗИ РАБУ СВОЕМУ... Известны 5 камней в русле Западной Двины, по одному около деревни Подкосельцы в 5 км от Полоцка и около поселка городского типа Друя, три около города Десна (2 около бывшей деревни Болотки, один — возле бывшей деревни Наковники); 2 на суше — около деревни Дятловка Оршанского района (так называемый Рогволодов камень) и около села Высокий Городец Толочинского района. Сохранились три камня: один из Десненских камней (с надписью СУЛИБОРЬ ХРЬСТ), который был в 1887-1888 гг. поднят со дна реки и отправлен в Москву (находится в музее-заповеднике Коломенское), камень из села Подкосельцы, который в 1981 году поднят и установлен около Софийского собора в Полоцке; и камень Друи. Остальные камни не сохраненились.

До принятия христианства в Х веке камни были языческими фетишами. Неурожаи и голод в начале XII века в Подвиньи привели к отходу от христианства, возвращения к языческим верованиям и поклонения камням, около которых некогда молились об урожае. Полоцкий князь Борис (правил с 1127 по 1129 гг.), который был очень набожным, для борьбы с язычекими культами повелел высекать на камнях кресты, по форме напоминающие крест Голгофы, что символизировало превращение языческого капища в христианские алтари. С языческим аграрно-магическим весенним праздником плодородия связан христианский культ святых Бориса и Глеба, которые символизировали праздники первых всходов яровых (принят в 1072 году, окончательно установлен в 1115 году). Чтобы объединить языческие и христианские верования, возвысить первых великомученников-русских святых, а также увековечить свое имя, князь Борис повелел высекать христианские надписи с именем Бориса. Оно читается на 6 камнях (сдается, что надписи высечены в мае 1128 года, в дни борисоглебского праздника). На Рогволодовом (Борисоглебском) камне высечено имя Василия (Рогволода), сына Бориса “... В ЛЕТО 6679 (1171) МАЯ В 7 ДЕНЬ ДОСНЕН КРЕСТ СИЙ. ГОСПОДИ! ПОМОЗИ РАБУ СВОЕМУ ВАСИЛИЮ В КРЕЩЕНИИ, ИМЕМ РОГВОЛОДУ, СЫНУ БОРИСОВУ”.

В народе камни были известны под именами Борис, Борис-Хлебник, Борис-Глеб. Борисоглебский, Писарь, Писаник и другими. Сохранилась часть предания о камнях: на деснинских надписи были высечены золотыми буквами, на камне около деревни Покосельцы якобы часто появляется буханка хлеба. Особенно поклонялись камням на суше. Около села Высокий Городец в день святых Бориса и Глеба (2 мая) к камню, над которым воздвигнута часовня, и ручья под названием Борис ходили крестным ходом. Камень называли КРАВЕЦ либо СТЕПАН, и с ним связано предание, что будто бы под кмнем жил кравец (портной), который хорошо шил одежду, пока один человек не посмеялся над ним, заказав ему шить “ни то, ни сё”. Сохранились и фрагменты предания про Рогволодов камень. Согласно одному из них, это окаменевшее животное, когда-то камень был на четырех ногах и имел голову. Местный мельник отсек ему голову и положил на жернова, которые сами смололись в песок и перемололи все богатство и семью мельника. Согласно другому преданию под кмнем находилась могила князя Василия (Рогволода), который погиб тут в битве. Согласно третьему на этом месте состоялась битва между Роголодом и князем Друцка. Рогволод победил, и в честь победы приказал высечь на камне крест с надписями. Согласно четвертому преданию Рогволод, возвращаясь из похода, заснул с дружиной и увидел тут своего покойного отца Бориса с братом Глебом. В честь этого был поставлен камень-памятник и назван Борисоглебским 35. Итак, из статьи видно, что кресты по приказу Бориса были поставлены всего на 6 камнях, из которых сохранилось 3, а в честь Рогволода — только на одном. Зато предания — целых четыре — в основном сохранились о последнем событии. Кроме того, видно, что в этнографическом очерке использован не только краеведческий материал, но и исторические события, и даже упор сделан на них. Правда, с каким языческим богом были связаны семь крещенных камней (7 — число сакральное и к тому же лунное!), в данном очерке не говорится и такая проблема не поднимается. И это вполне понятно, поскольку очерк писал не археолог.

Причина крещения камней названа очень интересная — своеобразный языческий ренессанс XII-отчасти XIII века. Логика такова: если прежде, при язычестве, камни приносили урожай, то они должны его приносить и в новой вере. Иными словами, в XII веке никакого противопоставления религий (христианства и язычества) не было, и сохранившиеся язычники спокойно позволи выбить на своей святыне крест, а христиане — спокойно приняли языческий фетиш в лоно церкви. Чего стоят, например, слова чтобы объединить языческие и христианские верования ! Все последние века церковь каленым железом выжигала остатки язычества в народном сознании. Очевидно, что в рассматриваемый период такая вещь не только была возможна принципиально, но и весьма желательна, почему весьма трудоемкая работа по выбиванию на камнях крестов и надписей была проделана.

Рис. 23

Низ центральной части и мое чтение надписей

Внизу центральной части многократно повторяются одни и те же выражения: МОКЪШЕВ КАМЕНЬи РУНОВЪ КАМЕНЬ. Я полагаю, что эти надписи старше, чем надписи ЯРОСЛАВЛЕВЫ КАМНИ, и характеризуют достоинства данного камня: он с надписями, а потому чудодейственный. — Похоже, что в разных местах камня записывались различные его свойства, так что если попадаешь на оределенный участок камня, одно и то же там повторяется по многу раз.

Рис. 24

Низ левой части и мое чтение надписей

Осталось рассмотреть только низ левой части камня. Тут идут повторы, хотя и в несколько ином ключе: КАМЪНЬ ХРАМА, КАМЪНЬ МАСТЕРА. Этого рода повторы я воспринимаю как лишнее доказательство ценности камня: с одной стороны, он является собственностью храма, с другой стороны, он не природный, а изготовлен мастером. Но кое-что тут можно вычитать и новое: РУСЬ РОДНАЯ, ТВЕРЬ. Таким образом, впервые обнаружено место нахождения храма — город Тверь. То, что после изъятия его из христианского храма он оказался вдали от столицы области, дело случая. Важно то, что он не принесен из других областей. Наконец, есть тут и любопытная констатация факта: ЧЕРНЬ КНЯЗЯ ЯЛА КАМЪНЪ, то есть ЧЕРНЬ КНЯЗЯ БРАЛА КАМЕНЬ (во временное пользование). Наличие этой приписки позволяет думать, что камень имел столь высокий статус, что им мог пользоваться только лично князь, но никак не его слуги.

Конечно же, я прочитал менее половины надписей камня, даже из тех, что были скопираваны художником. Как я понимаю, всего их несколько сотен, хотя и коротких, и описание только одного камня может составить солидную статью. Я лишь попытался приподнять завесу над характером надписей на камнях, воспользовавшись хорошей прорисью. В этой связи можно было бы соединить все прочитанные надписи в некоторый цельный текст, который, учитывая разбросанность надписей по поверхности камня, можно было бы скомпоновать так, чтобы виделась его история. Тогда получится такой рассказ.

МАКОШЬ (печать). СТЕПАНЪ. МАКОШЬ. С ХРАМА. ПЕРУНОВА РУСЬ. МАСТЕР ХРАМА МАКОЖИ СКЛАВЯН МАКСИМ. ТЕ РУНА — АНДРЕЯ РЯЗАНСКОГО. МАКОЖЬ — СВЯТЕ ПАНИ. ЖЕРТВЕННИК, НАША ЖЕРТВА МАКОШИ ЖИВАЯ — В ХРАМЕ МАКОШИ ЦВЕТЫ И ТРАВЫ НАИЯРКИЕ. МАКОШИН ХРАМ: НАДПИСИ ТОНКИЕ. А ЖРИЦЫ НАШИ МИЛЫЕ ВСЕ В ХРАМЕ ПРОВЕРЕНЫ САМОЮ МАКОШЬЮ. МАГИНЕ СПОКОЙНО: НЕ ЗРЯ ЖЕ В ХРАМЕ МАЛО НЕКРАСИВЫХ ЖРИЦ И МАЛО МУЖЧИН, А МНОГО ДАМ. ВСЕ ОНИ, И ОТЦЫ, В ПОРЯДКЕ ПО ЖЕЛАНИЮ САМОЙ МАКОШИ. НАДПИСИ МАКОШЕВЫ НА КАМНЕ КНЯЗЯ ЯРОСЛАВА. яРОСЛАВЛЕВ КАМЕНЬ. ЧЕРНЬ КНЯЗЯ ЯЛА КАМЕНЬ. МАКОШЕВ КАМЕНЬ, РУНОВ КАМЕНЬ, КАМЕНЬ ХРАМА, КАМЕНЬ МАСТЕРА. РУСЬ РОДНАЯ, ТВЕРЬ. пятого марта камень был взят на русьКАК КАМЕНЬ С НАДПИСЯМИ, С РУСИ ПЯТОГО НАЗАД ВО ХРАМ. ХРАМОВАЯ РИЗНИЦА. Итого — 113 слов. И это — при самом поверхностном чтении. Таким образом, можно видеть, что камни являются историческими летописями, хотя, разумется, весьма своеобразными.