Святой самозванец

Она остановилась, переводя дыхание, подбоченилась.

— Адажио Розы.

— Что розы?

— Посмотри диски на букву Ч и возьми «Спящую красавицу» Чайковского.

Он нашел диск и сказал:

— Знаешь, ты можешь теперь загрузить это из Интернета.

Она фыркнула.

— Посмотри в шкафу. Ты найдешь четыре шелковых розы.

Сэм их нашел.

— Что теперь?

— Она делала это в октябре 1949 года в первом акте «Спящей красавицы». Принцесса Аврора празднует восемнадцатый день рождения. Приезжают четыре жениха и дарят ей красные розы.

Корал стала в позицию, вытянув руки в стороны.

— Ладно, включай музыку.

Сэм включил и услышал звуки арфы.

Тело Корал начало интерпретировать музыку. Она подняла руки над головой, словно это были раскрывающиеся лепестки цветов. Она вращалась без усилий. Поднималась на носки, сгибалась в талии, руки ее летали, снова и снова, потом скользила, подобно лебедю. Она была похожа на принцессу из снов любого мужчины, красные туфельки летали по полу.

— Теперь идите сюда, мистер Даффи. Ты будешь принцами, ухаживающими за мной. Вытяни руку. Я обопрусь на тебя и сделаю второй арабеск на пуантах.

Из стереосистемы неслись звуки фанфар и рокот барабанов. Затем весь оркестр заиграл величественную музыку.

Корал встала на кончик левой ступни, правую ногу подняла и отвела назад, одной рукой легонько опираясь на руку Сэма. Он не мог поверить своим глазам.

— Раскрути меня, — сказала она.

Он повиновался, опасаясь, что она упадет, но Корал вращалась, как волчок.

— Подай мне розу.

Он подал, и она отпустила его руку и взяла розу, балансируя без опоры на кончике пальцев левой ноги. Каждый раз, когда звучала барабанная дробь, она брала еще одну розу.

Наконец, Корал торжествующе подняла обе руки над головой и стояла на пуантах, как ему показалось, целую вечность, держа в руке все четыре красные розы. Затем она сделала пируэт и поклонилась.

Сэм не верил глазам. Хотелось раскопать могилу Брауна и еще раз убить его. Пораженный, он зааплодировал, крича «браво».

Корал впорхнула в его объятия, поцеловала в щеку и сказала:

— Благодарю вас, принц.

Когда музыка смолкла, они услышали плач Питера.

Корал потребовалось время, чтобы снова укачать ребенка. Сэм с тревогой смотрел, возьмет ли Питер бутылочку и станет ли пить самодельную смесь. Малыш выпил. Когда Корал положила его в колыбель, она увидела, как Сэм вызвал полученные сообщения, недолго послушал их, потом быстро выключил телефон и сделал большой глоток вина.

— Слишком поздно, — услышала Корал его обращение к телефону. Он взглянул на нее. — Мэгги расстроена, но я не могу отнести Питера обратно. По крайней мере, один человек в ее церкви — очень добрая, но болтливая женщина — знает, где находится Мэгги. Репортеры могут найти ее в любой момент. Что мне делать?

— Ну, ты не можешь ничего сделать до утра. Давай снимем с тебя эту одежду.

Она стащила с него туфли и носки и приподняла брови, почувствовав запах, что заставило его рассмеяться.

— Давай мне эти штаны, — сказала она. За ними последовала рубаха. Со словами «Спасибо, Корал», Сэм скользнул под желтое покрывало и сразу же уснул.

Держа в руках его одежду. Корал перевела взгляд с Сэма на Питера. Пока все идет хорошо. Сэм ничего не заподозрил. Он представляет собой большой комок пластилина, из которого она может лепить.

Теоретически она могла взять Питера и отдать его Луису прямо сейчас, но Корал не собиралась начинать новую жизнь, преследуемая полицией. Она гадала, когда приедет Франсиско и составит план.

Сворачивая рубаху Сэма, Корал вспомнила тот последний раз, когда видела Франсиско спящим, за день до того, как уехала из Мехико. Он лежал на левом боку, как и Сэм. Он быстро засыпал, как и Сэм, — беспокойным сном, глаза его двигались под закрытыми веками; несомненно, он видел во сне похищение ребенка. Глаза Сэма тоже двигались; вероятно, он видел плачущую женщину. Может быть, Мэгги раньше и не нужен был Питер, но это могло измениться. От клиента, жена которого работала в агентстве по усыновлению, Корал знала, как трудно отнимать новорожденных у матерей, давших им жизнь, даже если они уже подписали бумаги и отказались от них.

Корал положила одежду и потянулась к сотовому телефону Сэма. Может, его и не интересуют послания Мэгги, зато они интересуют ее, Корал. Если есть вероятность, что мать вмешается, и Луис должен это знать. Она осторожно взяла телефон с черного столика, следя за глазами Сэма, которые быстро двигались во сне. На цыпочках ушла в ванную — черные плитки на полу, желтая штора душевой кабины, зеркальная стена, шаровые светильники над умывальником.

Она подсмотрела пароль Сэма, когда он пользовался телефоном, и теперь присела на стульчак и вызвала последний из набранных номеров. Потом ввела код Сэма.

Первое послание от Мэгги было коротким и сердитым: «Сэм, сейчас же верни Питера!»

Второе было менее резким и чуть более длинным: «Сэм, ты получаешь мои сообщения? Почему ты не отвечаешь?» Следующее было полно слез: «Где ты? Зачем ты это делаешь? С Питером все в порядке? Позвони мне. Пожалуйста, позвони мне».

Следующее сообщение удивило Корал. «Сэм, ну хорошо. Тебе необходимо знать правду! Есть вероятность, что Питер не твой ребенок! Есть вероятность, что ты не имеешь на него никаких прав. Никаких, ты меня слышишь? Когда принесешь его обратно, я объясню».

Корал улыбнулась. Хороший ход, Мэгги.

Последнее сообщение потрясло Корал.

«Сэм, верни моего ребенка! Сэм, верни моего ребенка. Я нужна ему; он нужен мне. Я говорила не серьезно, когда сказала, что он мне не нужен. Я не то хотела сказать! Он всего лишь малютка. Ты не можешь так поступить! Верни мне его, Сэм, верни мою малютку, верни мою малютку, верни мою малютку! Его нужно кормить грудью! Разве ты не понимаешь, что малышей нужно кормить грудью? Ты хочешь, чтобы он умер? Я всегда хотела быть его матерью. Вот и все. Просто матерью. Я знаю, я говорила плохие вещи, но я говорила не всерьез, Сэм. Верни мне Питера! Верни моего мальчика, Сэм. Ты должен вернуть его, пожалуйста, прошу тебя. Не убивай меня, Сэм. Не убивай меня».

Телефон выпал из руки на коврик в ванной. Как женщина женщину, Коралл ее понимала. Мэгги всегда только и хотела быть матерью. Корал тоже этого хотела — до того, как стала проституткой.

Потом ей хотелось только танцевать.

Может быть, некоторые люди не считают, что танцы так же важны, как материнство, но она все перепробовала, чтобы танцевать. Она ходила к пластическим хирургам и просила уменьшить ей грудь, уменьшить бедра, просила отрезать все, что мешало ее мечте. Они не захотели. Сказали, что это деформирует ее, что это угрожает ее жизни.