Swvswh40k

– Да смилуется Император над душами невинных, и да поразит гнев Его оружия нечестивых.

Когда корабль вздрогнул от отдачи плазменных ускорителей торпедных аппаратов, Анна заставила себя открыть глаза. Чтобы видеть, какова цена ошибки. Видеть в мельчайших деталях, и запомнить на всю оставшуюся жизнь. И даже катившиеся по щекам слёзы не помешали ей наблюдать, как торпеды огненными росчерками вошли в атмосферу, где одна начала отставать от другой. Как сработал пробивной мельтазаряд тандемной части первой торпеды, пробивая путь к ядру планеты для циклонной боеголовки. Как вторая впилась в землю, чтобы получить достаточно массы для инициации цепной реакции. И как среди редких чёрных облаков вспыхнула оранжевая сфера взрыва, начавшего стремительно расширяться. Как фронт ударной волны охватывал всё видимое полушарие, устремляясь к горизонту, поджигая атмосферу планеты и испепеляя её биосферу. Как обнажалась покрывшаяся разломами раскрасневшаяся от нагрева каменистая поверхность, освобождённая от внешнего слоя почвы, воды и камней. Как горели моря и плавились скалы, очищая поверхность изуродованного варпом мира от жизни и даруя покой тем несчастным, что пали жертвами искажения. И как через минуту планету вспучило изнутри. Каждый материк покрылся сетью глубочайших разломов, подобно треснувшему стеклу, из которых выплеснулись потоки раскалённой магмы, а все вулканы как один взорвались взметнувшимися в небеса фонтанами лавы, ставшей от жара практически белой. Насколько Анна понимала весьма запутанные объяснения магосов, циклонные бомбы использовали в качестве дополнительного топлива для взрыва саму материю, которую варп-аномалия не успела исказить до неузнаваемости, изменив саму структуру молекул и атомов, вместе с теми мельчайшими частицами, из которых они состояли. По крайней мере не настолько, чтобы помешать реакции взрыва. Но энергии разлома оказалось достаточно, чтобы нарушить гравитационную стабильность планеты, которая после взрыва в районе ядра заглублённой боеголовки максимальной мощности практически перешла в жидкое состояние. Немыслимые силы рвали агонизировавший мир на части, вырывая из него громадные куски размером с крупный остров. И только затем, чтобы их с тошнотворным чавканием пожрала зияющая дыра в ткани реальности. Не выдержав подобного надругательства планета развалилась на куски, которые всё продолжали дробиться, по спирали увлекаемые к центру разлома, в котором им предстояло исчезнуть навсегда.

***

Ашима чувствовала ту невероятно сильную бурю эмоций, что захлестнула её учительницу. Чувствовала её боль, отчаяние и страх перед теми чудовищными силами, что ей предстояло применить. И ту холодную решимость, опираясь на которую она действовала. Подобная эмоциональность и нерешительность псайкера казались просто немыслимыми на фоне той спокойной уверенности, к которой привыкла бывшая ученица джедая.

Но когда прозвучало незнакомое слово "экстерминатус", весь мостик залила волна неконтролируемого страха. Люди просто не могли контролировать свои чувства - так сильно они были напуганы оружием, что им предстояло применить и даже робкими догадками о том, против чего оно должно быть обращено. И всего одна мысль звучала сейчас во всех головах: "Полное, тотальное уничтожение."

А потом был торпедный залп. Ашима никогда не задавалась вопросом о том, что такое циклонная торпеда, наивно полагая, что она создаёт мощные циклоны в атмосфере планет, вызывая разрушительные шторма. Но когда поверхность лежавшего далеко внизу мира содрогнулась от чудовищного взрыва, она уловила в общем хоре мыслей повторяющиеся слова одного синтезированного голоса, читавшего перегруженную незнакомыми терминами лекцию, мотивом которой была идея о ряде последовательных циклов расщепления материи, в ходе которой высвобождалось просто невероятное количество энергии. Даже самые мощные протонные и атомные бомбы, о которых ей доводилось слышать, были всего лишь детскими хлопушками на фоне того взрыва, ударная волна от которого уже достигла горизонта и теперь неслась на гиперзвуковой скорости к точке схлопывания, где должен произойти почти такой же сокрушительный вторичный взрыв. Она видела, как горела земля и пылали небеса. И множество голосов в ужасе вскрикнули, замолчав навсегда.

А затем планету вспучило изнутри взрывом второй торпеды, которая за это время достигла ядра по тоннелю, пробитым некой "тандемной пробивной частью". И этот взрыв буквально разорвал сожжённый мир на куски, что начали медленно разлетаться в пространстве, затягиваемые по скручивающейся спирали к эпицентру аномалии.

Мостик постепенно оживал, возвращаясь от созерцания картин титанического разрушения к работе. Осколки уничтоженной планеты представляли опасность для их корабля, как и волны гравитационных возмущений. И чтобы избежать повреждений команда старалась как можно быстрее вывести звездолёт из опасной зоны. И только Анна стояла неподвижно, глядя через окно панорамного обзора на медленно уплывавшие из поля зрения останки мира, уничтоженного по её приказу. По щекам этой всесильной госпожи, в руках которой было самое разрушительное оружие во вселенной и право распоряжаться миллиардами жизней, продолжали катиться слёзы. Её раскаяние в содеянном было столь велико, что его наверняка смог бы почувствовать даже полный ноль. Она оплакивала все те невинные души, что обрекла на страдания и гибель, и молила Императора о прощении.

Ашима не понимала причин такого самобичивания от человека, который точно знал, что всё сделал правильно. А спрашивать такое вслух было слишком грубо. Но любопытство было слишком сильно, а потому ученица псайкера осторожно прикоснулась к разуму своей учительницы с беззвучным вопросом. Анна конечно же заметила её, но не закрылась и не прогнала наглую воспитанницу, а молча открыла ей свои воспоминания.

Перед глазами воспитанницы инквизитора предстала казавшаяся серой планета с двумя небольшими лунами, плотную вуаль грязных облаков которой пронзали шпили циклопических городов, что вмещали в себя сотни миллиардов человек, населявших этот мир и наполнявших жизнью его многочисленные мануфактории и фабрики, выбросы которых заполнили атмосферу ядовитыми облаками. Казавшийся бесконечным лабиринт ходов и коридоров этого громадного человеческого муравейника и люди, что его населяли. Тысячи и десятки тысяч людей, с которыми успела познокомиться тогда ещё алколит Астер. То дело о контрабанде ксеноартефактов тянулось почти два года. За это время ученица инквизитора Павлова успела дюжину раз сменить место жительство и личину, а так же круг общения. Мелкий клерк космопорта, повариха в столовой, консьерж в гостиннице, отчаянная налётчица в банде из подулья и благородная дама, что блистала на великосветских приёмах на самых вершинах сияющих шпилей, пронзавших стратосферу - всё это была она. Дар псайкера и специальное обучение давали ей невероятную эмпатию, позволявшую моментально влиться в общество. А способности к телепатии позволяли сократить срок внедрения от долгих лет до недель. И что было главным - позволяли заглянуть в сознание людей, узнавая их сокровенные мысли и тайны. Сколько человек она узнала за это время - невозможно было сосчитать. Сколько раз она выслушивала пылкие признания в любви, заверения в дружбе, обещания протекции, в сколько тайн была посвящена теми, для кого она становилась лучшим другом, верным соратником и даже возлюбленной. И всё для того, чтобы отыскать ту дюжину творений рук ксеносов, что контрабандой доставили на планету нерадивые торговцы. И она выследила их все. И обезвредила одиннадцать до того, как могло случиться что-нибудь непоправимое. Но последний, двенадцатый артефакт, который она сочла самым безпасным, оказался творением варп-колдовства отвратительных Ю'ват, чью порочную цивилизацию, построенную на применении сил имматериума, Империум стёр с лица галактики тысячу лет назад. Это проклятое зеркальце угодило в лапы несанкционированного псайкера, что попытался использовать его для прозрения будущего, но добился только открытия портала в варп. Начавшаяся инфестация демонов, сопровождаемая массовой одержимостью, грозила утопить всю планету в безумии Хаоса. И тогда инквизитор Павлов отзвал своих агентов, после чего инициировал процедуру экстерминатуса. И снова перед мысленным взором девушки предстал этот грязный мир, укутанный пеленою вечного смога, на которой одна за другой падали вихревые бомбы. И как грязные облака исчезали, разрываемые ослепительными белёсыми сферами абсолютного уничтожения. И так продолжалось до тех пор, пока от ровной сферы планеты не остался только изрытый кратерами огрызок. Некогда великий мир был обращён в ничто яростью вихревых бомб, и всё что осталось от его обитателей, это память, которая вновь и вновь терзала инквизитора Астер напоминанием о том, сколь высока может быть цена её ошибки.

– Капитан, мы уходим из этой системы.
– спокойно сообщила Ашима командиру корабля, отойдя прочь от своей учительницы, которая уже успела принести свои извинения за то, что теперь это тяжкое бремя предстоит нести и её воспитаннице - Госпожа попросила меня передать навигатору новый курс.

Эволюция войны

Первая Галактическая Империя была слишком большим государством. Конечно, такой размер давал доступ к колоссальным ресурсам, о которых ни одно другое гособразование не могло и мечтать. Но с другой стороны, размер порождал медлительность, вызванную громоздкостью системы и неизбежными задержками в прохождении команд через многочисленные инстанции. Доминация Чиссов была лишена подобного недостатка, а потому могла оперативно концентрировать практически весь свой флот для решения поставленной задачи. Здесь же уходили недели на переброску кораблей из отдалённых секторов, формирование новых эскадр, доукомплектацию мобилизованных из резерва и замену дежурных флотилий. Но это была неизбежная плата за то, чтобы привести столь громадные силы в движение.

Император остался недоволен резким ослаблением почти всех секторальных флотов, но был вынужден пойти на подобные меры для реализации принятой стратегии борьбы со вторжением. Траун считал её примитивной и безвкусной, но в этой войне любая хитрая комбинация могла разбиться об очередной фокус, что заготовят чужаки, потому воевать приходилось не умением, а числом. И теперь это число было огромно. Пятьдесят тысяч кораблей. Почти двадцать тысяч звёздных разрушителей разных типов и поколений. Одних Империалов было свыше десяти тысяч. Именно эта армада должна была остановить волну вторжения, как уверял Элез.

Собранная воедино, подобная сила могла сокрушить любого врага, но из-за многочисленности и порождённой ею размазанности в пространстве, подобный флот как единая сила был почти неуправляемым. Про проблемы со снабжением говорить было и вовсе излишне. А потому он был разделён на сотни ударных эскадр, которыми укрепили фронт на всём его протяжении. Поражение в битве за Лотел отличалось от прочих тем, что враг тоже понёс потери. И если каждая новая победа будет даваться захватчикам ценой пары звездолётов, то рано или поздно у них должны закончится корабли. На этом бесхитростном предположении базировалась их текущая стратегия. Ну, и ещё на надежде, что силы врага закончатся раньше, чем их собственные.

Но то была общая стратегия, которая могла потерпеть фиаско из-за недостатков тактики. Предложения Элеза уже доказали свою обоснованность, но всё ещё нуждались в доработке, поэтому Траун был занят именно тем, что искал подход к этому неизвестному противнику. Изучал их тактику в поиске уязвимых мест, наблюдал за поведением капитанов, изучал основные приёмы. И он не мог не отметить того, что этот противник не переставал его удивлять.

Достаточно сказать, что нанёсший ему столь сокрушительное поражение корабль так более и не объявился, и даже эскадры подобной атаковавшей Лотел ему более не встречалось. И даже сейчас ему противостояло всего шесть кораблей, только один из которых можно было назвать сверхлинкором. А ведь Якама, которую они атаковали, имела население вчетверо больше Лотела, и была соответственно укреплена. В эти корабли просто не могло поместиться столько солдат, если, конечно, она не стояли плечом к плечу, занимая весь внутренний объём. Или у врага всё было настолько плохо с разведкой?

Хотя это была общая проблема всей этой войны. И если захватчики порою действовали вот так, без всякой разведки, а порой нанося удары хирургической точности, то это были только их проблемы. А вот та остервенелая методичность, с которой они громили узлы гиперсвязи и изничтожали гиперпространственные маяки, не имела аналогов в истории воин. Даже сепаратисты во время войн клонов предпочитали прокладывать новые гиперпространственные маршруты и разворачивать собственные узлы гиперсвязи для управления своими легионами боевых дроидов. А тут было именно целенаправленное уничтожение жизненно важной инфраструктуры без создания какой-либо альтернативы. Подобный подход уже изрядно затруднил как передачу разведданных, так и простую навигацию на оккупированных территориях. И чем больше проходило времени, тем больше становилась ошибка расчёта маршрута по устаревшим данным средь звёзд, что ни на миг не останавливали свой извечный бег. Из-за этого гипердрайвы не могли развивать максимальной скорости без риска катастрофы. И этот фактор тоже влиял на течение конфликта, при том далеко не лучшим образом. Хуже всего было то, что сами захватчики не зависели от этой инфраструктуры. Иного логичного объяснения у подобного решения не было, как не было возможности помешать им. И оно уже начинало приносить свои горькие плоды.

Разрушение галактической инфраструктуры гипермаршрутов и межпланетной связи, пусть и локальное, препятствовало получению информации с оккупированных миров. Как доверенное лицо гранд моффа Таркина, адмирал получал доступ к отчётам имперской службы безопасности. И не мог не отметить того плачевного состояния, в котором оказались подчинённые Ассайда. Из более чем трёхсот агентов, оставленных на разных планетах, подавляющее большинство уже погибло. А те, что ещё были живы, залегли на дно, или просто не могли выйти на связь. Большинство сеансов связи по выделенным каналам через высокомощные передатчики внезапно обрывалось на полуслове. И только один агент сумел сбежать на модифицированном истребителе с гипердрайвом, которому посчастливилось спастись от преследования.