Syberia 3

С тех пор Вася переменил множество занятий и мест жительства. Будучи переводчиком, он зарабатывал вполне неплохо на технических текстах, кроме того, смыслил в механике и электронике, что давало ему надежду на безбедную жизнь. Однако, Форточка и не думал отказываться от криминальных способов обогащения, разве что теперь он промышлял не контрабандой алмазов и золота из родной Якутии, а скупкой краденного и последующей её перепродажей в Красноярске и других городах.

Как только Вася включил компьютер и открыл текстовый редактор, он услышал, лай собаки. Это был Филька, которого, вообще-то, изначально Форточка называл Филом, но остальные люди куда охотнее называли его Филькой и сам пёс в скором времени привык к такой кличке. Это был крупный лохматый дворняга, чем-то похожий на кавказскую овчарку. Глуповатый пёс, но бесконечно дружелюбный.

"Кто там?
– думал Форточка.
– Я никого не жду". На самом деле, недавно ему позвонила Соня и пообещала навестить его в ближайшие дни, но приехать она должна была только завтра.

– Сонь, это ты?
– спросил Вася, выглянув во двор. За калиткой действительно кто-то топтался, но кто? Гостей Форточка не любил и редко кого приглашал в дом, поэтому визитёр показался ему более чем странным. Любимым выражением Васи было "мне гости, что в горле кости". Он накинул куртку и, подойдя к калитке, посмотрел в глазок. Никого.

– Это что ещё за...
– он хотел было поинтересоваться, кому вздумалось подшутить над ним, но стоило Васе открыть калитку, он тотчас почувствовал обжигающую боль в шее. В его глазах начало рябить, а руки будто действовали отдельно от туловища. Он не без труда смог вытащить шприц из своей шеи. Нетрудно было догадаться, кто выстрелил в него подобным "гарпуном", тем более, что гость сам вскоре вошёл во двор и запер дверь калитки. Это был Замятин. Доктор никогда за словом в карман не лез и обещания, тем более, угрозы, всегда выполнял, что, разумеется, пугало Форточку.

– Здравствуй, Василий, - говорил доктор тихо и вкрадчиво.
– Как твоё самочувствие?

– Н-н-н... Я... З-за что?..
– только и сумел выдавить Форточка.

– Я тебя предупреждал?
– Замятин намеренно затягивал допрос, дабы сполна насладиться беспомощностью Форточки и посмотреть, как его будет "крутить" от "сыворотки правды".
– Я говорил тебе не водить носом в моём кабинете?

– Д-да...

– Ну вот и не обижайся, дружок, - Замятин с улыбкой похлопал якута по плечу.
– Знаешь, Вася, я не хотел, вообще-то... Но ко мне давеча наведался гость. Причём, иностранец. Крутился всё, вынюхивал... И я думаю, ты в курсе.

– В курсе чего?
– отстранёно спросил Вася, чувствуя, что его тело наливается свинцом. Он попытался сделать шаг, но упал. С трудом поднявшись на четвереньки, он отполз в сторону и в следующий момент его стошнило.

– Ты навёл сыскаря на клинику?
– Замятин, наконец, задал прямой вопрос.

– Я... Не навёл...

Форточку снова стошнило. Похоже, так будет весь день. По крайней мере, всё то время, пока действует препарат.

– Ты видел его раньше?
– спрашивает Замятин с уже немалой толикой разочарования. Препарат подавил волю Василия сопротивляться, тем более, ввёл его в коматоз, а в подобном состоянии человек не может ничего скрывать - он просто не чувствует своего тела, да и мыслить не способен почти.

– Я... Я не знал... Честно... В первый раз его...
– Вася хотел сказать "вижу", но очередной приступ этому помешал.

Замятин понял, что большего от Форточки добиться нельзя. В то же время, у доктора нарастало чувство тревоги: за "пациентом номер 10" тянется длинный хвост и отсечь таковой пока не представляется возможным. Как бы то ни было, это привлекает внимание и сыщик обязательно докопается до истины, как говорится, не мытьём, так катанием. Буквально вчера он уговаривал доктора сообщить в краевой Минздрав, дабы там приняли соответствующие меры, а именно, связались с представителем генконсульства, который должен разъяснить процедуру и сроки выдворения из страны, поскольку у Кейт не было ни единого документа, подтверждающего, что она находится на территории России легально. В этом случае, помимо депортации, полагается ещё и штраф.

– Ладно, будь здоров, не кашляй, - попрощался Замятин с Васей и, затащив его в дом, дабы не замёрз на улице, поспешил покинуть территорию.

На следующее утро, около одиннадцати часов дня, у ворот показалась миниатюрна девушка азиатской наружности. По виду явно не местная. Должно быть, приехала к кому-то в гости.

– Вась, ты дома?
– позвала якутка брата.
– Вася!

Нет ответа. Разумеется, девушку это удивило - обычно брат ещё в аэропорту встречал её и всё время пути домой трещал просто без умолку. А теперь он даже не удосужился позвонить - телефон не отвечал со вчерашнего дня. Кроме того, во дворе надрывно лаял и скулил пёс. Видать, голоден. До чего же скулёжного пса завёл себе брат! Девушка забеспокоилась и посмотрела в щель между калиткой и стеной. Входная дверь была распахнута настежь, что само по себе не сулило ничего хорошего. Это и была Соня, сестра Васи Форточки. Она и брат - личности прямо противоположные друг другу. Соня была страшной законницей и гнушалась даже "сравнительно честной" наживы, в то время, как брат был твёрдо убеждён в том, что "деньги не пахнут".

Соня не без труда перелезла через забор и, отряхнувшись после не слишком удачного приземления, осмотрела двор. Никого. Лишь в загоне беспокойный пёс всё футболил свою кастрюлю, намекая тем самым, что голоден.

– Привет, Филька, - здоровается Соня с собакой.
– Вася дома? Голодный, да? Ничего, сейчас посмотрим, что тут есть...

Девушка вошла в дом и, первым делом, отправилась на кухню, где брат хранил собачьи сухари. Он всячески нахваливал эту продукцию, дескать псу мороз с таким кормом не страшен и авитаминоза нет, но сами сухари были ужасно вонючие, аж прикасаться лишний раз к мешку не хотелось. Но пришлось. Соня высыпала добрую половину початого пятикилограммового мешка псу и, сняв куртку, принялась искать брата. К слову, он оказался совсем рядом - в гостиной и, похоже, был едва живой.

– Васька!
– крикнула Соня, расталкивая брата.
– Умойся и переоденься сейчас же!

– О-о-ой!
– простонал брат.
– Я... О-о-о... Голова-а-а...

– Ты что, пьян?

– Н-не-е-е, мне просто... О-ой...

Соня помогла Васе дойти до ванной, где тот не без труда умылся, а после - переоделся в чистое. Но он всё ещё был в полуобморочном состоянии. Пульс слабый. Для верности, Соня измерила давление. Так и есть - пониженное.

– Господи, боже мой... Ладно, подожди.

Через некоторое время, Соня вернулась в гостиную с таблетками и чашкой свежезаваренного кофе.

– Вась, ты как?
– спросила она для верности.

– Голова-а-а!..
– простонал тот.

– Ой... Вот тебе небольшой допинг. Возьми.

Действительно, минут через двадцать Василию полегчало, разве что в голове у него будто царил сферический вакуум и каждый звук гулким эхом отдавался у него в ушах, словно кто-то бил молотком по железному листу. Какое-то время он лежал безмолвной колодой на кровати и безучастно наблюдал за тем, как сестра судорожно смахивает пыль с компьютерного столика. Соня всегда так делала, когда приезжала в гости, даже шутила, дескать ей тут прописаться надо бы, пока квартира не заросла плесенью по самое "не могу". Форточка постепенно приходил в себя и теперь смог даже подняться.

– Сонь, окажи услугу, а?

– Что, надоело горелым рисом догоняться?
– девушка с иронией смотрит на брата.

– Не-е, отчёты мне заполнить надо, время-то поджимает... А мне по делам бы смотаться... Ты ведь быстро печатаешь, осталось только в "ворд" занести. А уж заказчику я сам это как-нибудь отправлю.

– Ладно, - соглашается, не торгуясь, Соня.
– Ты смотри, осторожней там, а то найду тебя опять полумёртвым...

– Н-н-не волнуйся за меня, Сонечка, всё нормально, - бессвязно пролепетал Форточка и, спешно одевшись, поспешил к гостинице, напротив которой красовалось величественное граффити - моряк. А на самой вывеске у центрального входа были прикреплены буквы, образовывавшие строфу из песни "Ребята семидесятой широты". Форточка собирался уже занять свою позицию, как вдруг чья-то цепкая рука ухватила его за шею.