Сын болотной ведьмы

Что меня разбудило – утренний свет или пристальный взгляд?

Вестар сидел на полу рядом со скамьей, закутанный в такую же потрепанную попону. Его и моя мокрая одежда висела где только можно. Заметив, что я проснулась, он дотянулся до меня, неуклюже обнял.

– Лери… - ухо обжег горячий шепот.

Я вспомнила, о чем думала в тюрьме и о чем говорил Кэрриган. И сообразила, что на нем нет ничего, кроме этой попоны. Мгновенно залило жаром, с ног до головы. Что это было? Благодарность, волнение, соблазн? И сразу же: нет-нет-нет, высшие силы, я не хочу!

Он все понял по моему лицу и тихо сказал, опустив глаза:

– Простите, госпожа.

– Мне кажется, после всего случившегося «госпожа» и «вы» - уже неуместно, - я села, осторожно отодвинувшись от него подальше. – Как тебе это удалось, Вестар? Пробраться на корабль, занять место матроса?

– У меня были деньги, которые Коннар выручил за ваши… за твои украшения. Их хватило, чтобы подкупить матроса и раздобыть для тебя одежду. И немного еды. Поэтому нам придется остаться здесь, пока не высохнет моя одежда. А огонь развести нельзя – дым увидят.

– А если кто-то придет?

– Никто не придет. Хижина заброшенная, здесь давно никого не было. Тропу размыло, добраться сюда из города можно только на лодке.

– А как же мы? – испугалась я. – Опять плыть?

– Нет. Поднимемся в гору и спустимся к деревне у реки. Деревню обойдем, там о нас наверняка слышали. Надо уйти подальше от Неллиса. Лучше добраться до Кермата, как мы и собирались, там можно затеряться и решить, что делать. Главное – чтобы ты не заболела снова.

Я прислушалась к себе и с удивлением поняла, что даже намеков на простуду нет. Только никак не могла согреться и очень хотела есть.

А вот с едой все обстояло не лучшим образом. Видимо, матрос за подмену запросил немало, если оставшихся денег хватило лишь на одежду для меня, немного хлеба и сыра. Большую часть Вестар отдал мне, хотя и я отказывалась.

– Мы можем продать твой медальон, - сказал он, глядя, как я по привычке сжимаю украшение в ладони.

– Ни в коем случае! – возмутилась я. И добавила, подумав: - Только если совсем уж будем умирать с голоду.

Конечно, сам по себе медальон никакой ценности не имел – кроме, разумеется, денежной, но я боялась потерять маленький камешек.

– Дорог как память? – с легкой ноткой досады спросил Вестар. – Подарок Гергиса?

– Даже не знаю. Не помню. Может быть. Но не в этом дело, - я открыла крышку и показала то, что лежало внутри. – Это осколок звездного дождя. В нем есть особая магия. Иногда он подсказывает верные решения.

– Да? – Вестар вскинул брови. – И что же он подсказывает тебе сейчас?

– К сожалению, сейчас – ничего. Я же сказала: иногда.

День тянулся бесконечно. Хотелось поскорее уйти из этой хижины: постоянно казалось, что кто-нибудь все-таки придет и обнаружит нас. Возможно, меня хватились до того, как корабль отплыл, и дали знать на берег. Тогда непременно будут искать и сюда тоже заглянут.

Я то и дело подходила к висевшей в дверном проеме одежде Вестара и щупала ее, но в сыром холодном воздухе она сохла медленно.

Впрочем, имелась еще одна причина, по которой мне слишком тягостно было находиться с ним наедине. То, как он обнял меня, и мое внезапное волнение…

Нет, не имело смысла врать себе. Это было желание. Совершенно ненужное и неприятное, но… оно возникло. Я убеждала себя, что это всего лишь невольный отклик тела в минуту, когда отступила смертельная опасность. А может, благодарность за спасение. Или тоска по крепким мужским объятиям.

Я косилась на Вестара и прислушивалась к себе.

Нет, меня не тянуло к нему. Но и оставаться с ним рядом было мучительно. Еще у Коннара я пыталась выудить из темных глубин памяти те чувства, которые испытывала к нему когда-то. Только теперь мне стало ясно, почему могла чувствовать неловкость. Нет, наверняка не знала, но не хотела гадать понапрасну.

– Скажи, Вестар, - начала я осторожно. – То, о чем говорил Кэрриган… Я спрашивала, почему ты не женился, и ты ответил, что девушка, которую ты любил, выбрала не тебя. Это… была я?

– Да, Лери, - сказал он, далеко не сразу. – Я надеялся, что ты не вспомнишь об этом.

– Я и не помню. Догадалась. Мне просто нужно было это знать.

Он не ответил. Встал и подошел к крохотному, почти слепому оконцу. Долго смотрел на море, а когда повернулся, лицо его было таким же непроницаемым, как обычно.

– Постарайся поспать еще, Лери, - сказал он подчеркнуто спокойно. – Неизвестно, когда удастся сделать это снова.

Мы провели в хижине весь день и следующую ночь. Хотя наша одежда к вечеру и высохла, подниматься в гору в темноте было бы не самым разумным. Вода в глиняной бутылке кончилась, хлеб и сыр – еще раньше.

– У тебя больше нет денег? – спросила я.

– Нет, - вздохнул Вестар. – Ни единой монетки. Только то, что было в кармане. Если помнишь, когда за нами пришли, кошелек лежал на столе. Все, что Коннар выручил за твои украшения.

– Вот повезло кому-то. Как ты думаешь, кто нас выдал? Коннар или Вейлис?

– Никто. Стражники, которые везли меня в тюрьму, говорили об этом. Кто-то заметил поздние отлучки Вейлиса из дворца, за ним проследили.

– Он тоже в тюрьме?

– Нет. Его предупредили, и он успел скрыться.

– Уже хорошо. Но что нам делать? Без денег? Даже хлеба не купить. Не милостыню же просить.

– Когда проголодаешься по-настоящему, и не то еще сделаешь, - усмехнулся Вестар. – Нам надо добраться до Кермата, там у меня есть верные люди.

– А твои родные в Неллисе не могут помочь?

– Достаточно того, Лери, что Коннар теперь вынужден где-то прятаться. Хорошо хоть он ушел тогда. А может, и его уже схватили. Нет, из Неллиса надо уходить, и поскорее. Как только рассветет, сразу отправимся.

Утром я проснулась от боли в животе: желудок сжимали голодные спазмы. За двое суток я съела немного каши в тюрьме и кусок хлеба с сыром. В горле пересохло, но и воды тоже не было.

– Потерпи, Лери, - сочувственно посмотрел на меня Вестар. – В горах много ручьев.

Выйдя из хижины, мы с удивлением обнаружили, что ночью выпал снег – редкость в Неллисе даже зимой.

– Скверно, - нахмурился Вестар. – Если нас будут искать и придут сюда, легко догонят по следам. Надо поспешить. Дай мне руку.