Сын фараона и жрец Анубиса
Шрифт:
– Тогда идем! Пусть открыт!
– Но у входа в хижину меня ожидает мой друг.
– Ты говоришь про Аха?
Принц еще больше удивился.
– Ты знаешь и его?
– Он один из избранных, мой принц. Таких как Аха во всем Египте не больше десятка осталось.
– Что это значит?
– Он принадлежит к народу «Зару». Ты видел на его груди татуировку скорпиона?
– Да. И что с того?
– Это не простая татуировка. Она не была сделана ему руками человеческими. Он родился с ней и ему еще предстоит пройти путь воина Зару-Скорпиона.
– А что это такое?
–
– Я не совсем понял тебя, Ра-Тауи.
– Поймешь в свое время, мой принц. А сейчас нам пора в путешествие. Ложись на мою лежанку.
Принц Верхнего и Нижнего Египта выполнил приказ жреца и лег. Через минут его глаза сомкнулись, и он погрузился в сон…..
Жрец Ра-Тауи лег рядом с лежанкой и также скоро погрузился в сон….
И они пошли….
Видение 1 Реальность Маат
«Нет, я не бог…. Я свидетель истины»
Смотри: даю тебе отличные советы.
Почувствуй их своим сердцем.
Живи ими в своем сердце…
Действуя так,
Ты преобразишься в истинного человека,
И любое зло будет тебя сторониться
Тени в лабиринте.
Они вошли, и принц увидел большую статую бога с человеческим телом, но с головой шакала. Это и был хранитель мира мертвых, один из главных богов подземного царства Анубис.
– Мы в лабиринте мой принц. И попали сюда довольно быстро, – жрец указал на длинные расписанные стены. – И вот здесь святилище моего бога Анубиса. Того, кто носит титул «Великого принца запада». Войдем в него.
– Ты говорил, что все жрецы Ра, Осириса, Гора, Себека, и даже Маат лгут. А ты, жрец Анубиса, не лжешь?
– Нет. Я не просто жрец. Я свидетель истины. Ведь ты видишь перед собой статую бога? Разве нет?
– Вижу.
– Но как мы с тобой могли попасть в лабиринт? Подумай об этом. Ведь наши с тобой тела там, в городе Иттауи, а здесь только наши незримые оболочки, что зовутся «Ка».
– Оболочки? – удивился Эвиб-Ра. – Но кто способен на такое? Кто ты, жрец? Неужели сам бог мира мертвых? Ты пришел за мной?
– Нет, я не бог, мой принц. Я свидетель истины. А сейчас прямо отсюда мы с тобой попадем снова в город Иттауи. Но не в тот Иттауи, где находятся наши с тобой телесные оболочки, а в тот, который будет, после того как пройдет время, и ты сделаешь свой выбор, мой принц.
– Мы увидим Иттауи будущего сейчас?
– Да. Мы уже в нем.
Принц Эвиб-Ра увидел дворец своего отца. И больше того он увидел и самого фараона, но только сильно постаревшим и сгорбившимся.
– Что это? – принц повернулся к жрецу.
– Это твой отец. Но уже через год после твоей смерти. Это грядущий мир Маат, мой принц. То, что будет, в случае
если не станет тебя.– Но я здесь!
– Ты снова не понял меня. Как трудно с вами непосвященными! Нет, тебя здесь нет. Ни тебя, ни меня. Хотя нам дано смотреть на то, что здесь будет происходить. Вот и давай смотреть, мой принц.
Время действия: 44 год правления фараона Верхнего и Нижнего Египта Аменемхета III
1797 год до н. э.
Место действия: Город Иттауи, «соединяющий обе земли» – столица Верхнего и Нижнего Египта. Дворец фараона.
Старик в белом одеянии жреца без всяких украшений с трудом передвигал свои ноги по дорожке ведущей к дворцу. За ним на почтительном расстоянии шли стражи и слуги.
Этот старик был фараон Верхнего и Нижнего Египта Аменемхет III. Он уже год как перестал носить одежды подобающие великому владыке, а одевался просто как жрец. Исключения фараон делал только в случае торжественных выходов. И так было со дня смерти его любимого сына Эвиб-Ра, который был соправителем отца и которого Аменхотеп хотел видеть на троне своего царства.
Сейчас он возвращался после того, как долго сидел у статуи принца. Так фараон делал часто в последнее время. Своего второго сына Аменемхета старый фараон не сильно жаловал. Второй принц Кемета* (*Кемет или Та-Кем – Черная страна, так называли Египет сами египтяне, а слово Египет греческого и более позднего происхождения) совсем не напоминал первого ни статью, ни умом, ни силой воли. И повелитель Обоих Египтов редко звал его в свои покои.
«Кому оставлю я свою корону? – думал фараон. – Жрецы говорят, что помогут принцу Аменемхету в управлении страной, и что со временем он станет достойным правителем. Но так ли это? Я стар, чтобы врать самому себе и утешаться ложью. Никогда он не будет достойным фараоном. И при нем все созданное мной и моими предшественниками рухнет. Неужели Египет ждут новые испытания, как тогда после смерти царицы Нитокриды? Неужели снова хаос и гибель? Ах, почему умер мой старший сын? Почему боги призвали его?»
– Государь, – послышался рядом тихий голос, который заставил фараона вздрогнуть.
Кто это посмел приблизиться к нему так близко? Разве он не приказал всем держаться на расстоянии? Он поднял голову и посмотрел на дерзкого. Но это был его любимец архитектор Сенусертах. Также старик, но в отличие от фараона он был полным и на его широком лице не были так заметны разрушительные следы времени и горя, как на худом лице фараона.
– Сенесуртах? Ты вернулся? Я рад тебе, друг мой.
– Ты сердит, государь?
– Не на тебя. Тебя я всегда рад видеть. Я думал это кто-то другой.
– Ты снова ходил к статуе принца Эвиб-Ра, государь? Мне больно смотреть, как ты угасаешь, повелитель.
– Угасаю, друг мой. Ничто больше не привязывает меня к земной жизни. Но придворные льстецы утверждают, что я отлично выгляжу. Так мне сегодня сказал хранитель царского ларца с благовониями.
Сенусертах грустно усмехнулся.
– Смешно? Вот и мне стало смешно. Неужели они не могут говорить хоть часть правды? Грубая лесть глупа.