Сын Льва

— Всего лишь простое заклинание Вызова Огня. Сущий пустяк.

— Мне воистину повезло, что ты оказался рядом со мной в такую минуту! — сказал Леодан, и глаза его увлажнились.

— Везение везением, а есть хочется.

— Ну вот, мужчина выполнил свою работу! — раздался за спиной Вислава голос Касты.

Селтонка была в отличном расположении духа. Пока мужчины ловили рыбу, она при помощи камня Айвари свела еще несколько шрамов у себя на животе, руках и груди, а потом вздремнула, прикорнув на полу капитанской каюты. Теперь она чувствовала себя бодрой и полной сил. Только ужасно голодной.

— Эту рыбу можно есть? — спросила она, глядя на затихшего ската. — Выглядит она на редкость мерзко.

— Все равно ничего другого у нас нет, — заметил Вислав. — А эту рыбу есть можно. Я слышал, мясо у нее вкусное.

— А огонь откуда? — Каста заметила пламя в жаровне.

— Это Вислав развел, — вставил Леодан.

— Так ты мастер на все руки? — Каста с интересом посмотрела на вора. — И в какой стране родятся такие вот мастера?

— В очень далекой. Что-нибудь слышала о Рэше?

— Ничего.

— Рэш — это моя страна. Он далеко на севере, в краю снегов и дремучих лесов.

— А как ты оказался в Дарнате?

— Долго рассказывать. Скажем так — у меня была бурная жизнь. Пришлось много побродить по свету. Но я рад этому. Не люблю сидеть на одном месте дольше месяца.

— Понятно. Воровское счастье зовет, верно?

— Я ведь не всегда был вором, — сказал Вислав, снимая со ската кожу лезвием Самбара. — Я был послушником в монастыре. Потом студентом. Потом солдатом. Потом бардом. И ты знаешь, у меня получалось слагать стихи и песни. Правда, я всегда стеснялся собственных сочинений.

— Вот как? — Каста хмыкнула: этот странный человек вызывал у нее все больший и больший интерес. — И ты можешь спеть мне какую-нибудь свою песню?

— У меня нет ни цитры, ни лютни.

— Спой просто так, без цитры и без лютни. Хочу послушать.

— Ну, если дама просит… — Вислав на пару мгновений задумался, потом запел:

Любил я девчонку с глазами как звезды — ой-о! На ложе свое забрать захотел я ее. Сказал мне отец: «Послушай, малец, Подам я хороший совет: Жениться тебе рановато еще - Тебе же всего десять лет!» Любил я девицу с глазами как звезды — ой-о! На ложе свое забрать захотел я ее. Но молвил отец: «Послушай, юнец, Других, что ли, радостей нет? Жениться тебе рановато пока - Тебе же всего двадцать лет». Я женщину встретил с глазами как звезды — ой-о! На ложе свое забрать захотел я ее. Сердился отец: «Послушай, глупец, Ты с ней наживешь себе бед. С женитьбой ты можешь еще подождать - Тебе же всего сорок лет». Старушка-соседка мне строила глазки — ой-о! На ложе свое забрать захотел я ее. Отец с того света явился и молвил: «Мой сын! Ты прожил один всю жизнь до седин, И что-то менять смысла больше уж нет, Когда тебе семьдесят лет!»

— У тебя неплохой голос, — сказала Каста, едва Вислав закончил петь. — Но песня дурацкая. Ты правильно сделал, что перестал сочинять.

— Что, так плохо? — спросил Вислав с хитрой миной.

— Отвратительно. Вообще, ненавижу поэтов.

— Это с чего бы? Насколько я знаю, в Дарнате много виршеплетов прославляли твою северную красоту и твои подвиги на арене.

— Все они болтуны и фантазеры. Зачем писать о ратных подвигах, если ничего в них не смыслишь?

— Не смыслишь?

— Конечно. Поэты слагают стихи о великих богатырях. И врут нагло и без меры. — Каста помолчала, припомнила нужную строчку. — Вот, например: «Взял Гезион свой лук, послал стрелу, как гром, на тысячу шагов, пробив и щит и латы». Где это видано, чтобы из лука стреляли на тысячу шагов? Самое большее, на шестьсот шагов, и то попасть с такой дистанции в цель сможет только великий лучник из самолучшего лука. А из обычного и за триста шагов не попасть. Да еще и латы и щит пробить — смех. Посмотрела бы я на этого поэтишку на стрельбище! Он бы из лука за пятьдесят шагов в корову не попал. А все туда же, воспевает… А бой на мечах? Послушаешь всех этих сочинителей, в каждой второй балладе мечом рубят — только клочья летят. А мечом не рубят, а режут или колют, вот так, — Каста сделала несколько показательных движений, действуя воображаемым мечом. — Меч — тот же большой нож. Рубят топором. Меч оружие дорогое, клинок надо беречь. Начнешь лупцевать им как палкой, в момент исщербишь все лезвие.

— Да ты просто прирожденный критик, Каста, — искренне восхитился Вислав.

— А как они о смерти пишут? — Лицо Касты помрачнело, жесткая складка появилась между бровей. — Будто о чем-то хорошем. Убил, мол, врага, честь и слава тебе, герой! Сразу видно, сами никого ни разу не убивали. Не знают, что это такое, когда всадишь меч в человека и видишь в этот миг его глаза. У него кишки из раны вывалились, он уже сказать ничего не может, вот-вот помрет, а в глазах ужас и мольба: «Не бей меня больше, мне больно!» Ни один из бардов никогда не написал о том, как воняют пропоротые внутренности. Или о том, что человек в миг смерти обсирается. Болтуны дешевые, одно слово. Шавки изнеженные, вроде этого, — и Каста показала на Леодана. — Только и знают, что враками своими людям голову морочить.

— Может быть, ты права, — сказал Вислав, которого удивили слова этой странной девушки. — Но если не будет поэтов, мир станет скучнее.

— Поспеши с ужином, — сменила тему Каста. — У меня от голода нутро сводит.

— Мне очень понравилась твоя песня, — шепнул Виславу Леодан, когда Каста отошла от них к противоположному борту. — Ты просто мастер! Какой слог, какая метрика! Я в восторге.

— Что? — Вислав вздрогнул, будто проснулся, посмотрел на Леодана. — Чепуха, малыш. Дерьмовая песня.

— Неправда! Ты несправедлив к себе. Эта грубая девица ничего не смыслит в изящных искусствах.

— Ты зря так думаешь. Она только что выдала нам строчку из поэмы самого Роклэнера-Сладкопевца «Гибель героя». Бьюсь об заклад, эта красавица много в чем знает толк…Уже смеркается, давай-ка займемся нашей рыбиной.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Пауза затянулась. Писец, замерший за конторкой с пером в руке, терпеливо смотрел на мастера Кириса, ожидая, когда маг соизволит продолжить диктовку. Но Кирис не торопился. То ли обдумывал, как закончить письмо, то ли думал о чем-то своем. И писец решился.

— Господин?

Кирис перевел взгляд на писца.

— Чего тебе?

— Жду, соизволит ли господин продолжить диктовку.

— Погоди, на чем я остановился?

— «… и сообщите мне, когда высокородный шофет примет решение», — прочитал писец.

— Хорошо. Припиши еще: «Помните, чем быстрее вы выполните нашу договоренность, тем раньше получите то, что желаете». Написал?

— Да, господин.

— Теперь сделай копию и зашифруй письмо. Гонец с ним должен отбыть сегодня.

— Понял, господин.

Кирис кивнул. Прошел через кабинет, вышел на балкон. Отсюда открывался прекрасный вид на Эре-Далор, освещенный закатным солнцем и окруженный свинцово-серыми горами. Справа на скалистом утесе, нависшем над городом, багровели мощные стены и башни Хем-Аштанира, королевской резиденции. Сегодня в полночь там состоится совет магов Чаши, который возглавит сама королева Маргиана. Королева будет вопрошать магов о том, что сделано за последние семь дней, и что маги собираются делать дальше для того, чтобы мощь Шерана стала еще неодолимей.