Сын мэра
Шрифт:
– Чего? – переспрашиваю я.
Кто-то прибавил громкость музыки, ни хрена не слышно.
– Ты че от Алинки свалил?
В груди начинает ныть, становится тошно, потому что я знаю, куда сейчас свернет наш разговор. А я сильно не хочу бить морду еще и Лехе.
– С какой целью интересуешься?
Он пьяно вращает головой, пытается играть бровями. Получается потешно.
– Она сказала, что ты ее из-за сестры, - изображает пальцами кавычки, - бросил.
Сука, так и знал! Зверею моментально, даже не успеваю вспомнить, что я сюда душой отдохнуть пришел,
– Тебя @бет?!
Леха невесело усмехается, но любопытство свое придерживает. Ссыт против меня. Откидывается на спинку дивана и закуривает.
Я наливаю нам коньяка на палец. Выпиваю залпом и закусываю лимоном. Кажется, торкнуло.
– Найди себе кого-нибудь попроще, - даю дружеский совет, - зубы об нее сломаешь.
– И ты сломал?
– Сломал.
Потом меня уносит. Помню, как ржали, как Макс нам своей новой, выдернутой с танцпола, подружкой хвастал, помню, как на такси домой ехал. Дальше - амнезия.
Утром просыпаюсь дома голый в своей постели с Алиной под боком. Башка трещит, тошнит жутко, хочется убиться об стену, а тут еще Власова в ухо дует.
– Сашунь, может, тебе аспирина принести?
– Принеси.
Она соскакивает с кровати, проносится мимо, и я успеваю заметить, что она в моей футболке.
Трахались, значит? Или нет?
Вообще, не помню. Как я домой приехал, как Алинка тут оказалась, чем мы занимались…
– Ты что здесь делаешь? – спрашиваю, принимая из ее рук две таблетки и стакан с водой, - как в квартиру попала?
Она ведет неопределенно плечами, в глаза при этом смотреть избегает. Я бы ее додавил, если бы не было так хреново.
– Ты сам позвонил… я и приехала…
– Не помню.
– Еще бы, - выдавливает смешок, - ты вчера такой пьяный был, что, наверное, имени своего не вспомнил бы.
Я съедаю лекарство и падаю на подушку, всем своим видом показывая, что нуждаюсь в одиночестве. Но Алинка не из понятливых. Устроившись под боком, забрасывает на меня руку и ногу.
– Алин, бл@ть, не надо…
– Саш, мы же снова вместе? Пауза закончилась?
Молчу. Жалею, что тогда смалодушничал, не расставил сразу все точки над i. Не хочу я больше никаких отношений, ни с Алиной, ни с кем-то еще.
– Саш, мы же помирились вчера?
– Н-нет.
– Нет?! – вскрикивает Власова, чем вызывает у меня приступ острой головной боли, - Саша, как нет?.. Ты же сам говорил, что соскучился…
– Не может быть… - врет и не краснеет.
– Почему нет?
Я хватаюсь за пульсирующие виски.
– Потому что… - бл@ть, что сказать-то? – потому что… мы разные, Алина. Я тебя не достоин.
– Ты бросаешь меня? – начинает она всхлипывать, - из-за этой?.. Или из-за кого?..
– Не из-за кого. Не обижайся, дело не в тебе. Мне просто пока не надо никого…
– Может, тебе еще время дать? – спрашивает она с надеждой, - сколько? Неделю? Две? Саша, ты скажи, я подожду.
Мне становится стыдно. И Алинку жалко - сильно расстроилась. Но надежду давать ей тоже нечестно.
– Я все решил.
Не жди меня.– Скотина! – взрывается Власова, хватает подушку, пуляет ее в меня, - урод! Ненавижу!
Ну, Слава Богу. Сейчас проорется и свалит, наконец.
– Ты понимаешь, как ты меня позоришь?! Что обо мне люди скажут?! Что я брошенка! Надо мной все смеяться будут! Даже подруги!
Охренеть. Я-то, дурачок, думал, Алина из-за меня убивается, любит всем сердцем, от тоски сохнет. А она по статусу девушки сына мэра плачет. Боится насмешек и жалости, а не потерять меня.
– Как я родителям скажу, ты подумал?! – одеваясь, продолжает истерить, - меня мама убьет!
– Скажи, что сама меня бросила.
– Ты придурок?!
– Скажи, что у меня член маленький или, что я жадный…
В злых глазах Алинки мелькает подобие мысли. Продолжая натягивать свои шмотки, видимо, судорожно придумывает причину, по которой меня бросила.
– Можешь выдвинуть знакомым любую версию, - разрешаю я.
– Я скажу, что ты импотент, - усмехается она зловеще перед тем, как выйти из комнаты.
Пох@й. Вообще насрать. Главное, чтобы не прискакала вскоре с положительным тестом на беременность, потому что я в упор не помню, предохранялись мы сегодня ночью или нет.
Хотя… этот вариант развития сценария скорее подойдет Стрельцовой и ее ушлой мамаше. Представив, как посвящаю Полину в подробности нашего с Дашкой секса, хрипло усмехаюсь, но вместе с тем чувствую прилив жгучего желания.
Ссука!
Резко перевернувшись на живот, утыкаюсь лицом в подушку. Перед мысленным взором встают огромные сверкающие глаза и влажные приоткрытые губы.
Тварь лживая. Такая ох@енная, такая красивая, сладкая. Они с ее мамашей на пару еще ни одного лоха так поймают. В итоге кто-нибудь на ней да женится.
Лежу так еще не менее часа, жду, когда пройдет головная боль и колупаюсь в уже опостылевших мыслях. Занимаюсь тем, что в очередной раз пытаюсь найти ей оправдание.
И в очередной раз прихожу к неутешительному выводу – не получается. Не сходятся паззлы.
Видимо, девчонка с рождения под влиянием Полины, идею выйти удачно замуж любой ценой впитала с молоком матери. Даже могу предположить, что все было спланировано заранее, и тот невинный стриптиз в том числе.
Не похожа Дашка на жертву, не верю я, что мать могла подложить ее под меня без ее на то согласия. Сама она так решила! Сама этого хотела! Вместе с матерью, разумеется. Иначе как объяснить то, что уже утром Полина знала, что я оприходовал ее дочку?
А тот мифический одноклассник? Был ли он вообще?.. Или до меня были еще неудачные попытки удачно пристроиться?
Вдруг вспоминаю, как Леха мне про какого-то бывшего ее рассказывал. Якобы она с ним помирилась. Это он? Одноклассник ее или еще кто-то?
Сломав себе и без того весь поломанный мозг, соскребаю себя с кровати и тащусь в душ. После него становится чуть лучше. Найдя в кармане куртки свой телефон, ставлю его на зарядку и вижу несколько пропущенных от мамы. Звонила час назад, значит, уже едет ко мне.