Сын мэра

Сделав судорожный вдох, машинально прикрываю рукой лиловый засос на шее. Единственный из дюжины, который не удалось прикрыть одеждой.

Вскоре такси останавливается недалеко от общежития и я, толкнув дверь, молча выбираюсь из машины.

– Даша! – зовет мать, - без глупостей. Это единственный шанс получить образование.

После того, что произошло в кухне Греховцевых, я заявила ей, что бросаю Академию. И бросила бы, если бы не тетя Рая. Как ни странно, но именно она пожалела меня в этой ситуации. Успокоила и убедила не бросать учебу.

А потом они, уединившись, долго о чем-то говорили с моей мамой. Не знаю, о чем именно, но после этого разговора мать совсем озверела. Как только мы оказались за воротами их дома – надавала мне пощечин.

Молча закрыв дверь машины, закидываю рюкзак на плечо и, нехотя, тащусь в общагу.

Оказавшись в комнате, здороваюсь с соседкой и мешком валюсь на кровать.

– Что с лицом? – интересуется она в своей манере, - пацану подарок твой не понравился?

Понравился. Я заказала для аквариума Кирилла специальную светодиодную лампу в интернет – магазине, спустила на нее почти все свою сбережения и угадала. Кир остался доволен.

– Ааа!.. – подмигивает Света понятливо, - похмелье?..

– Да, - выдавливаю я.

Похмелье от любви. Перелюбила так, что теперь тошнит от одной только мысли об отношениях и сексе. Как ни крути, но именно произошедшее в спальне между мной и Сашей – основная причина моего теперешнего состояния.

Даже думать об этом больно, не то, что анализировать и пытаться проследить логику в его поступке. Не хочу его видеть, не хочу с ним говорить, потому что я заранее не хочу слышать все, что он скажет. Я не хочу ничего, связанного с ним.

Я хочу закрыться, отгородиться от всего внешнего. Закрыть глаза и никогда не просыпаться. Спустя какое-то время я проваливаюсь в вязкую тьму. Сказываются бессонная ночь и эмоциональная опустошенность. Сплю крепко, но сон мой тяжелый, муторный. Я то куда-то падаю, то задыхаюсь, то кричу, срывая голос, то тихо плачу.

Просыпаюсь только утром следующего дня за два часа до начала занятий. Голова действительно трещит как от похмелья. Выпиваю таблетку обезболивающего и, пользуясь тем, что все еще спят, плетусь в душ.

Раздеваюсь и, трясясь от холода и чего-то еще, долго жду, пока из душевой лейки побежит теплая вода.

Мое тело все в его отметинах. Грудь, живот, бедра. На ягодице – сочный отпечаток большой ладони. Шагнув под теплые струи, закрываю лицо руками и даю волю слезам. Плачу от обиды и жгучего стыда. Он унижал меня, а я стонала и просила еще. А ведь должна была остановить его и выгнать из комнаты.

Но вместо этого впервые в жизни испытала оргазм!

Мне точно к психиатру надо.

Когда я возвращаюсь в комнату, Света уже пьет чай с печеньем.

– Будешь?

– Нет, спасибо.

Кусок в горло не лезет. Там до сих пор ком стоит.

Быстро скидываю в рюкзак учебники, туда же бросаю выключенный со вчерашнего дня телефон и, в надежде проскользнуть в аудиторию до наплыва студентов, пораньше выхожу из общежития.

Покупаю в автомате стаканчик кофе и, зайдя в аудиторию, занимаю свое место. Пробую вникнуть в то, что написала на прошлых лекциях – не выходит. Скольжу расфокусированным взглядом по рукописному тексту и ничего не вижу.

Черт!

Захлопнув тетрадь, достаю из рюкзака и включаю свой телефон. Пусто. Совсем ничего. Ни звонка, ни сообщения.

Больно, но так лучше. Ампутировать, так одним махом.

По привычке захожу в соцсеть, бездумно листаю ленту, а затем по инерции захожу на страницу Алины.

У нее сменилась аватарка. Теперь она в соблазнительной позе сидит на широком подоконнике на фоне ночного города. Грустно смотрит в окно.

Красиво. Ощущение, что фото делал профессиональный фотограф. Статус под снимком гласит: «Тоска на сердце, в душе грусть…»

Невесело усмехнувшись, гашу экран и снова выключаю телефон.

Не грусти, Алинка. Прибежит твой Сашенька, никуда он от твоего пирожка не денется. Скоро будет все, как прежде.

Глава 31.

После моего позора проходит неделя. Напряженная от ожидания встречи и неприятного разговора с Греховцевым, но, вопреки опасениям, спокойная. Потому что в вузе он так и не появился.

Алина и ее подружки смотрят на меня как на таракана, Макс делает вид, что мы незнакомы и только простодушный Алексей не упускает ни одной возможности, чтобы ко мне подойти и пообщаться.

– Привет, пойдем в кофейню. Я тебя настоящим Американо угощу.

– Привет, я бы с удовольствием, - улыбаюсь извиняюще, - но у меня психология сейчас.

– Тогда у меня для тебя просто отпадная новость – Королева заболела!

Блин! Вот непруха!

Я бы лучше десять лекций Королевой отсидела, чем шляться по кафе с друзьями Греховцева. Потому что, как ни крути, со стороны все это выглядит пошловато – с одним другом по свиданиям бегаю, со вторым по кофейням, с третьим – сексом занимаюсь.

– Ну, так идем?

Я тяжело вздыхаю, перекидываю рюкзак на другое плечо, поправляю лямку и совершенно случайно замечаю, как в корпус заходит Саша.

Толчок в грудь вышибает из легких весь воздух. Лицо ошпаривает кипятком.

Не ожидала. Я просто не ожидала сегодня с ним встретиться.

– Слушай, - прочистив горло, говорю быстро, - мне идти надо… я тут вспомнила, что мне в библиотеку заскочить нужно. Увидимся позже.

Последние слова я бросаю уже через плечо и, глядя себе под ноги, торопливо шагаю к лестнице. Понимаю, что рано или поздно нам придется встретиться лицом к лицу, возможно, даже, поговорить. Но, пожалуйста, пусть это будет не сегодня!

Целую пару я отсиживаюсь в читальном зале библиотеки, готовлюсь к практическому занятию по социологии, а затем иду на третью лекцию по истории.

Ее преподает аспирант кафедры, молодой высокий парень в очках и с непропорциональным для его узкого лица массивным носом. Говорит нудно, когда начинает торопиться или волноваться – часто заикается, отчего отчаянно краснеет.

Примерно на середине лекции открывается дверь, и появившаяся на пороге студентка с юридического факультета звонко проговаривает: