Сын мэра
Шрифт:
Стоит вся такая скромная, улыбается робко, но я-то вижу, что она кожей мой взгляд чувствует. Знает, что я на нее смотрю, вижу по порозовевшим щекам. Знает, но делает вид, что меня здесь нет.
Буравлю ее взглядом, жду ответного, но, сука, именно в этот момент меня замечает ее мамаша.
– Сашенька! Боже мой! Как повзрослел, как возмужал! – расталкивая гостей, идет ко мне с распростертыми объятиями.
Твою мать! Неужели по моей морде не видно, как мне противно? Но, поймав настороженный взгляд матери, все-таки позволяю себя обнять.
–
– Такой красавец вырос! Рая, у меня в голове не укладывается, еще вчера наши детки вместе в песочнице играли, а сейчас – только посмотри – жених и невеста!
На Дашке лица нет. Глядя куда угодно, только не на меня, она судорожно оглядывается по сторонам.
– А где Кирилл?
– Я его позову, - говорит мама.
– Я сама, - останавливает ее Даша и, не оборачиваясь, уходит к дому.
– Как дела с учебой? – продолжает наседать Полина.
– Нормально.
– А у Даши?
– Так спросите у нее.
– Саша, - она берет меня под локоть и тянет в сторону.
Никуда идти я с ней не собираюсь, поэтому стою на месте, как вкопанный. Ее это не смущает, глядя на меня с неправдоподобной теплотой, продолжает.
– Саша, я хотела попросить тебя лично.
– О чем?
– Присмотри, пожалуйста, за Дашей. Она у меня девочка скромная, неиспорченная, я очень боюсь, что ее кто-нибудь может обидеть.
Тут в памяти всплывает момент, когда Алинка в слезах и соплях кричала мне в трубку, что Стрельцова ее избила.
Вырывается невольный смешок, который я своевременно маскирую приступом кашля.
– Она так хотела учиться с тобой в одном вузе, - доверительно шепчет на ухо, - ты для нее с детства образец для подражания.
Ну, пи@дец! Стошнит сейчас!
– Я присмотрю, - избавляюсь от захвата на локте и возвращаюсь к мангалу.
Сука, не успела явиться, а у меня уже желание бежать из дома, сверкая пятками.
Глядя в спину удаляющейся Полине, не могу отделаться от ощущения зловонной липкости. До чего же мерзкая тетка.
Стол накрывают на улице под большими белыми зонтами, и место мне отводится, ой, как неожиданно, рядом с Дашкой. Я проглатываю только потому, что сам этого хочу.
Расставив ноги, касаюсь под столом ее бедра. Не убирает. Сидит, словно шпагу проглотила, короткими ногтями скатерть царапает, но ногу не отодвигает.
Я наполняю тарелку себе и Маришке, что сидит слева от меня. Она, стоя коленками на стуле, показывает пальцем, что ей положить, пробегается по столу глазами и требует мясной рулетик.
– Подашь? – спрашиваю у Даши, потому что тарелка с ними стоит как раз справа от нее.
– Да, - отвечает глухо.
Тянется за блюдом, а в это время запускаю руку под стол и накрываю ладонью ее бедро. Стрельцова замирает, шумно вздыхает, но рулет до Маришкиной тарелки все же доносит.
– Мариш, может, ты с Сашей местами поменяешься, а я за тобой поухаживаю, - вдруг предлагает она.
Глаза малявки вспыхивают интересом, но затем она, видимо, вспоминает, что с другой от нее стороны сидит мальчик,
в которого она давно и бесповоротно влюблена. Качнув отрицательно головой, отказывается.Дашка падает на стул, а мне приходится все же прекратить увлекательное путешествие моей руки, потому что Полина не сводит с нас глаз.
– Рая, посмотри, как наши детки смотрятся вместе! – сложив руки в молитвенном жесте, восклицает она.
Мама молча улыбается. Наверное, уже привыкла к этому, а я, бл@ть, нет! Неприкрытая лесть, навязчивое внимание и подобострастие неизменно поднимают во мне волну протеста.
– Я прямо не налюбуюсь! Какая красивая пара!
– Мама! – слышу справа от себя.
– Что, мама?.. Лучше за парнем поухаживай, предложи ему вон тот салат…
– Поль, он же не маленький, - вставляет мама реплику.
– Я в Даше воспитала уважение к мужчине, мне перед зятем краснеть не придется!
Так, все! С меня хватит! Если я сейчас не свалю, буду выслушивать эту х@йню до конца вечера.
Отодвигаю стул и поднимаюсь.
– Саш…
– Приятно было повидаться, - обращаюсь к гостям, - мне пора.
– Куда?
– К девушке своей, - глядя в глаза Полине, проговариваю четко.
Только оказавшись за воротами, понимаю, что наделал.
Черт. Вот долбоеб!
В венах бурлит злость. Желание разъ@башить тут все к херам почти непреодолимое.
Сажусь в машину и бью по рулю, а затем достаю телефон и пишу Дашке сообщение:
«Поедешь со мной?»
«К девушке твоей? Нет, спасибо»
«Даша, давай поедем вдвоем куда-нибудь. Без Алины» - отправляю и жду ответа, но сообщение висит непрочитанным.
Абонент не в сети.
За@бись!
Следующие двадцать минут сижу и гипнотизирую входную дверь глазами, глупо надеясь, что сейчас она откроется и ко мне выйдет Дашка. Не выходит, зато звонит Алинка.
– Саша, ты где сейчас? – голос на высокой ноте, звенит от слез.
– Я у своих. Что случилось? – интересуюсь устало.
– Мне сказали, что у твоего брата сегодня День Рождения.
– И? Я, вроде, предупреждал.
– Я забыла! Почему ты меня с собой не взял? – всхлипывает обиженно.
– Потому что, помнится, ты говорила, что дети тебя раздражают. А детский День Рождения это дети, Алина, - говорю вкрадчиво, чувствуя, что готов выплеснуть на нее свое дерьмовое настроение, - здесь нет дайкири и кальяна, мужского стриптиза тоже не запланировано.
– Почему ты со мной так разговариваешь?! – взвизгивает она, - ты там с этой?..
– Алина…
– Ты с ней спишь?!
– Алина! – выкрикиваю в трубку, - давай возьмем паузу.
Выслушав ее словесную истерику, отключаюсь и вздыхаю полной грудью. Кажется, даже воздух свежей стал.
Правильное решение, потому что не хватает меня сейчас на Алинку. Не могу с ней. Ни разговаривать, ни видеться, ни, тем более, трахаться. Безвкусно стало, серо. Секс с ней стал похожим на серию механических фрикций и оргазм, не приносящий удовлетворения.