Сын Тишайшего 5

— Завтра прибудет Гаврилов, с ним решу вопрос валахов и молдаван. Они всё-таки православные, — произношу и внутренне усмехаюсь, — Морозини пленил ещё пять сотен греков с потопленных и захваченных османских судов. Посмотри потом, есть ли среди них толковые мастера или действительно раскаявшиеся. Этих на север, остальных в колодки к черкассам. Всё равно Джан Паоло отобрал себе хороших артиллеристов и моряков. А всякий сброд не жалко.

Теоретически продавать в рабство единоверцев чуть ли не преступление. Однако православным грекам это не мешает, а запорожцы вообще захватывают в полон своих же людей из Гетманщины с Польшей. Если бы не моя рациональность, то сидеть им на кольях рядом с крысами.

Ладно, далее обойдутся без меня. Несмотря на то что война отнимает массу сил, её надо продолжать. Завтра соберу совет, выслушаю предложения генералов. Заодно подойдут новости от преследователей отступающих басурман. Затем поеду под стены Очакова. Хочу посмотреть на взаимодействие армии и флота. Надо проводить постоянный анализ ситуации, для понимания правильной ли дорогой мы движемся. И вообще, необходимо выслушать моряков во главе с Морозини, чего они думают о защите Днепровского лимана. Потом у меня остаётся одно дело. Пусть правитель не может позволить себе излишнюю эмоциональность. Однако есть один мерзкий город, при мыслях, о котором меня аж трясёт. Называется он Кафа и много десятилетий являлся центром работорговли, через который прошли сотни тысяч русских людей. Надо посетить этот вертеп и немного навести там порядок. Мне просто необходимо удовлетворить свою кровожадность и выплеснуть ненависть. Я, случайно, не становлюсь психопатом?

[1] Сражение при Кагуле — одна из ключевых битв русско-турецкой войны 1768—1774, состоявшаяся 21 июля (1 августа) 1770 года на реке Кагул, на юге современной Молдавии (между городом Вулканешты и селом Гречень). В ней русская армия числом не более 17 тысяч пехотинцев и нескольких тысяч кавалеристов разгромила османское войско численностью 150 тысяч человек. Одной из особенностей русско-турецкой войны 1768—1774 гг. было количественное превосходство турок в силах перед русскими войсками, главным образом в лёгкой, нерегулярной кавалерии. Поэтому, зачастую основной формой боевого порядка русских войск было каре — четырёхугольное построение, при котором пехота могла вести боевые действия даже при полном окружении и отражать атаки конницы. Другой особенностью конфликта были слаженные и эффективные действия русской артиллерии, которая своим огнём успешно подавляла турецкие батареи и во многом сводила на нет численное превосходство султанских войск перед русскими воинскими частями.

Глава 11

Когда я первый раз взошёл на парусный корабль, сходил на нём по Азовскому морю, то был впечатлён. Пусть речь шла о галере, являющейся весьма средним и устаревшим по нынешним меркам судне. Однако есть в этом какое-то непередаваемое очарование. Если не обращать на бытовые мелочи, вроде специфического гальюна. А так корабль плыл сначала при помощи вёсел, затем распустил парус, и тут меня накрыло счастьем. Вру, но эмоции просто переполняли.

Тогда же мне стало понятно маниакальное увлечение Петра флотом. После спуска на воду найденного английского ботика, сердце будущего императора возжелало моря, которое он доселе не видел. Дополнительный задор добавляет вид эскадры, идущей следом. Здесь попахивает волшебством, если трогает даже много повидавшего типа из будущего. Значит, и душу первого императора будоражили такие же чувства.

Что касается плавания, то я, можно сказать, по-хозяйски осматривал будущие владения. Сейчас Саадет Гераю принадлежит только полуостров Крым. Хан заперт там без всякой возможности манёвра. Он полностью зависит от османов, которые могут прислать подкрепления или оружие, и особенно, продовольствие становящиеся дефицитом. Ведь основные пастбища набегово-паразитического государства находились в Диком поле. Но оно перекрыто Перешейком, который снова заняли русские войска.

В восточной части ханства сейчас происходит притирка и делёжка его территорий. Просто один коварный попаданец решил разбавить ногайцев и черкесов, создав несколько форпостов, должных стать будущим Кубанским казачьим войском. Часть запорожцев, донцов с иными свободными людьми прельстилась обещанной землёй и деньгами. К ним должны прибавиться новые воины из пленников, согласившихся поцеловать крест на верность и перебраться в Прикубанье. Ситуация с большей частью Таманского полуострова пока не решена, но он должен войти в состав России. Крепости Тамань и Темрюк уже наши. Зато Анапа пока османская, хотя изрядно разорена, начав приходить в упадок. Большая часть рабов сейчас везут с побережья Анатолии, где передают кабардинцам вне города. Поэтому его покинули почти все купцы. Ведь поток невольников с севера давно прекратился.

Что касается самого Крыма, то горная или юго-восточная его часть принадлежит напрямую Османской империи. Именно там расположены основные города полуострова — Балаклава, Ялта, Судак и Кафа, также пострадавшие от наших набегов и блокады. Единственный нормальный порт, принадлежащий хану — это Гезлёв, будущая русская Евпатория. Но этот городок тоже был атакован и изрядно разрушен моими войсками. По идее, Саадет Герай остался без экономики. Кроме пастбищ, несопоставимых по размерам с Диким полем, на его земле ничего не осталось. Местное земледелие очень слабое из-за отсутствия воды. Промышленности здесь сроду не было. Конечно, есть солеварни, которые пришли в запустение после начала масштабной войны. Торговли тоже нет, а её остатки сосредоточились в городах, принадлежащих султану. В общем, хан собственноручно запер себя в ловушку.

Поэтому мы спокойно плыли вдоль западного побережья, сопровождаемые конными отрядами татар, наблюдавших за нами с берега. Иногда от эскадры шарахались лодки рыбаков, на которых никто не обращал внимания. Мелкие деревушки мне пока без надобности.

Зато картографы и Морозини с интересом изучали побережье, составляя подробную карту. Я решил совместить поход с научной экспедицией, хотя работы в данном направлении начались давно. Но сейчас османский флот нам не угрожает и можно спокойно обогнуть полуостров, тщательно обследовав нужные места.

Отправка эскадры началась с весьма приятных событий. Россия установила полный контроль над Днепровским лиманом! Кинбурн пал буквально за несколько часов. Очаков выдержал двухдневную бомбардировку и был взять после первого штурма. Вернее, наши артиллеристы старались не повредить город, а просто пробили в стенах три дыры, куда устремились штурмовые отряды. Им помогал морской десант, высадившийся в гавани с догорающими остатками магометанских кораблей.

Так как комендант крепости изначально отказался от сдачи, то его предложение о капитуляции после обстрелов, было отвергнуты. Османы защищались отчаянно, но погибли в полном составе, как и большая часть мужчин города, якобы гражданских. Баб с детьми я отдал ногайцам. Их и осталось-то всего три сотни, остальные предусмотрительно сбежали. В Кинбурне произошло то же самое. Только там располагался гораздо меньший гарнизон, а гражданские и жители прибрежных деревушек смылись загодя.

Кто-то может подумать, мол, моей армии слишком легко всё даётся. Пришлось немного подумать, собрав весь доступный материал. Ситуация простая. Нынешние крепости Северного Причерноморья не имеют никакого отношения к фортификациям, которые брали русские войска в XVIII веке.

Я бывал в Крыму моего времени, посетив несколько городов в разных частях полуострова, где не только валялся на пляже, но и осматривал исторические памятники. Например, крепости Еникале, должной защищать Керченский пролив, сейчас попросту нет. Её даже не собирались строить, а возвели только после Азовских походов Петра. То же самое с самой Керчью, представлявшей собой весьма слабый укреплённый посёлок, если смотреть с точки зрения современной фортификации. Кстати, её хотели перестраивать накануне захвата русской армией. Даже пригласили французского инженера, выделили немало средств, и частично приготовив материал. За что османам отдельное спасибо. Мы с радостью воспользовались предоставленными ресурсами при укреплении форпоста.

Похожая ситуация с Очаковым, чей захват был красочно воспет поэтом Державиным. Если мне не изменяет память, то перед войсками Потёмкина предстала твердыня с двадцатитысячным гарнизоном, тремястами орудиями, а также современной и многоуровневой системой фортификаций. Тогда Россия окончательно решила завоевать Дикое поле, о чём в Константинополе прекрасно знали, хорошо укрепив несколько важных опорных узлов.

Мы бы такую твердь точно не взяли. И я не погнал бы людей на убой, не располагая мощными осадными орудиями. Перед нами же предстала посредственная крепость, изрядно устаревшая, со слабой артиллерией и деморализованным гарнизоном. Грех не взять столь полезный городок, если он сам лезет тебе в руки. Про Кинбурн лучше промолчать. Он представлял собой просто форт с малочисленными защитниками.

Можно по-разному относиться к Сагайдачному[1], для меня он палач русского народа. Однако глупо не учитывать черноморские походы, начатые гетманом, и продолженные его преемниками. На протяжении тридцати лет запорожцы и присоединившиеся к ним донцы буквально затерроризировали всё побережье Чёрного моря. Доходило до того, что казаки заходили в Босфор и грабили окрестности Константинополя.

Понятно, что тогда совпало множество факторов. Полякам нужно было куда-то девать огромную братву, привыкшую грабить, сытно есть и сладко спать. С Россией к тому времени уже был заключён мирный договор. Хотя Варшава и попыталась хлопнуть дверью, натравив запорожцев на Москву. Поход 1618 года вообще стал странным и непонятным деянием Сагайдачного. Ведь профит от кампании получил исключительно король Сигизмунд III благодаря Деулинсокму перемирию[2]. Но это другая история.