Сын ведьмы. Дилогия

Когда в комнату торопливо вбежал молоденький фельдшер, то чуть не споткнулся, натолкнувшись на жёсткий взгляд офицера медицинской службы.

— Виноват, Ваше благородие! — вытянулся по стойке смирно, опешивший от столь нетипичного приёма, фельдшер. Из его руки едва не выскользнул тяжёлый бумажный свёрток.

— В чём виноват, батенька? — наклонив голову, строго глянул поверх пенсне доктор.

— Что сразу не доложил о происшествии, — сконфуженно замялся молодой паренёк и, на цыпочках приблизившись к рассерженному начальнику, осторожно поставил перед ним на стол звякнувший стеклом свёрток.

— Владимир, это что? — подозрительно скосил глаза на коричневую обёрточную бумагу доктор.

Печкин аккуратно развернул бумагу, разделив свёрток на две непохожие по форме части, высокую округлую и плоскую угловатую.

— Фотопластина с негативом рентгеновского снимка и… — Печкин замялся, бережно вручил прямоугольный плоский свёрток доктору и смущённо попросил: — Роман Васильевич, вы сперва поглядите, а потом я постараюсь дословно пересказать, что велел вам передать на словах начальник госпиталя.

— Никак, уважаемый Николай Борисович решил удивить старика сюрпризом? — озадаченно проворчал врач, сразу растеряв строгость во взгляде.

Взяв в руки свёрток, он зашелестел вощёной бумагой. Извлёк на свет фотопластину в деревянной рамке и повернул изображение к окну. Внимательно рассмотрев, вынес свой вердикт: — Ну, что же — операция проведена блестяще: пуля, расколовшая ребро, извлечена; кости удачно соединены. Можно поздравить коллегу с очень профессионально выполненной работой.

— Николай Борисович охарактеризовал работу — гениальной, — улыбаясь, закивал фельдшер.

— Гм — м — м, — опять поднёс негатив к свету доктор и повторно внимательно его изучил. — Хорошая работа. А в чём подвох?

Доктор с непониманием на лице смотрел на молодого подчинённого.

— Так, вы же пулю извлекли без разреза грудной клетки!

— Я извлёк?! — удивлённо вскинул брови доктор.

— Так, то же был наш пациент, — не понял замешательства начальника Печкин. — Мы вчера этих троих казаков в госпиталь привезли.

— Троих? — уже совсем ничего не понимал врач.

— Ну, тех казаков, с пулевыми ранениями, — напомнил фельдшер. — Вы ещё сказали, что пулевые раны стерильны и можно их дополнительно не обрабатывать. Только в суматохе я тогда ещё не знал, что вы пациентам уже операции сделали.

— Стоп! Милейший, начните — ка рассказывать по — порядку, — пальцем указал торопыге на табурет доктор. Стоило не спеша разобраться в потоке непонятной информации, вываленной фельдшером на голову старика. — Вы привезли в госпиталь троих легкораненых казаков и?..

— Так рентген показал, что раны — то серьёзные были, — упав задницей на пошатнувшийся табурет, доложил фельдшер. — У кого пули рёбра сломали, кому бедренную кость перебили…

— Сломанные кости действительно были, но от падения с лошади, — не согласился хирург, — а пулевые раны казались неглубокими, и хорошо обработанными.

— Вот и Николай Борисович удивился, как вы аккуратно прижгли раны огнём. Сказал, что так только древние врачеватели умели. А уже когда рассмотрел рентгеновские снимки, то сначала сильно осерчал на «озорного старика», но потом назвал вас, Роман Васильевич, гением полевой хирургии! Только уж очень просил вас больше его так не разыгрывать. Война идёт, времени нет ребусы разгадывать, да и фотопластины расходовать жаль впустую. Очень хотел узнать, как вам удалось извлечь пули, не совершая разреза мышечных тканей — прямо через пулевой канал. Ведь рентгеновскими снимками вы в полевых условиях воспользоваться не могли, а многие пули ушли от костей рикошетом, по непредсказуемой траектории.

— И куда же они делись? — с носа доктора едва не свалилось пенсне, хорошо успел рукой остановить.

— Так санитары потом все пули в нагрудных карманах казачьих гимнастёрок нашли, — улыбнулся такой шутке фельдшер. — Если бы казаки сами знали, то их бы и на рентген не понесли. Но тогда бы и сюрприза никакого не было. Правда, Роман Васильевич?

— Да-а, сюрприз удался, — озадаченно почесал затылок старый хирург.

Печкин вскочил с табуретки, встал по стойке смирно и браво рявкнул:

— От лица начальника армейского госпиталя, полковника Забельского, передаю его искреннее восхищение искусной работой гениального мастера и… — Печкин схватил округлый свёрток со стола, сорвал бумажную обёртку и вытянул вперёд руки с подарком, — в дар — бутылку марочного армянского коньяка.

— Вот так подарок, — принял бутылку старый хирург, но даже не взглянул на красочную этикетку. Мысли его были сейчас далеко не здесь. Опытный хирург в мельчайших деталях видел те закрытые обожжённые входы пулевых каналов, что чёрными метками лежали на телах трёх казаков. Как мальчишка сумел извлечь пули, не совершив ни единого надреза тканей? Один, без ассистентов, без хирургических инструментов, да ещё прямо на поле боя!!!

— Ваше благородие, лошади запряжены, — распахнув дверь, прервал мысли доктора старый боевой соратник, Еремей. — Санитары только Печкина ждут.

— А — а — а?.. Поезжайте, милейший, — вернулся к реалиям потрясённый старик. — Только, прошу, не удивляйтесь ничему. Возможно, вас ждут новые сюрпризы. Да, и обрабатывайте пулевые раны также тщательно, как и колото — резанные.

— Но медицинские авторитеты утверждают, что…

— Забудьте ошибки теоретиков, — небрежно отмахнулся битый жизнью хирург. — Великий практик, Отец Матвей, велит обрабатывать все раны одинаково внимательно.

— Отец Матвей? — попытался вспомнить кого — то из светил медицины с подобным именем грамотный фельдшер, потом даже начал перебирать в памяти святых угодников.

— Не утруждайте память, молодой человек, — покровительственно улыбнулся старый доктор. — Имя величайшего целителя известно только избранным. И вам сегодня выпадет честь познакомиться с одним из его учеников — Алексеем Ермолаевым.

— Разрешите выполнять? — смущённо переминался у стола совсем сбитый с толку молоденький фельдшер.

— Да, только захватите с собой пятилитровую бутыль спирта… Я вчера забыл передать в полевой медпункт. А, если санитар Ермолаев будет отказываться её принять, то скажите, что это приказ капитана Валерьева.

— Так какой же дурак от бутыли спирта может отказываться? — округлились глаза у фельдшера от такого кощунства.

— Гений полевой хирургии! — сурово нахмурив брови, поднял указательный палец старый доктор. — Отныне, всех раненых, прибывших от Алексея Ермолаева, помечать особо. А перед транспортировкой с передовой, обязательно интересоваться у него — прооперирован ли пациент.