Сын ведьмы. Дилогия

— Заступничек, ты эту войну сперва выиграй, — рассмеялся над юношеской мечтой фельдшер и, внезапно загрустив, добавил — Или, хотя бы, выживи.

— А я вот, верю, что наш Алёша Попович и в Америке ещё жару даст! — восторженно поддержал бредовую идею Семён, пьяно икнул и махнул рукой — Записывай меня первым добровольцем в свой отряд. Берёзкин, айда с нами за море — океан, мир поглядим— себя покажем.

— Эк, вас, молодёжь, развезло после «первой», — мотнул головой бывалый унтер. — На Америку, богатыри, замахнулись. Правильно, вон, Печкин, говорит: сперва с немцем сдюжьте

— Да мы с Алёшкой— всех победим, — категорично взмахнул рукой, словно шашкой невидимой голову врагу снёс, расхрабрившийся писарь. — Печкин, наливай своей самогонной борматухи!

— Семён, не части, закусывай лучше, — притормозил богатыря Берёзкин. — Боезапас у нас небольшой, а продержаться до вечера надо.

И процесс пошёл своим чередом.

За офицерским столом пили чинно, глаголили размеренно. Начальству «терять лицо» было никак нельзя. Но и гулять подчинённым не мешали. Офицеры обсуждали тяжёлое положение на фронте— война принимала затяжной характер.

А вот за солдатским столом оптимизм перехлёстывал через край. Молодые мечтали о дивных заморских странах. Семён, оказывается, до войны и в фотоателье успел поработать. Обещал теперь запечатлеть красоты чужой земли в художественной фотографии. Вот только денег чуток на фотоаппарат подкопит, ну, и, само собой, до «энтой Америки» доберётся. Однако на корабле его укачивает— предлагал лететь на дирижабле. Алексей модных городских журналов не читал, и про дирижабли слышал впервые. Семён, хоть и хотел казаться знатоком, но сущность летательного аппарата объяснял весьма путано. Зато доподлинно знал (слышал разговор в штабе), что на линии фронта появился разведывательный немецкий дирижабль. Сбить его с ружья нельзя, даже с пушки не достать— высоко гад в небе парит. Летает и русские позиции фотографирует. Вот бы сбить «энту штуковину», там шёлка в его оболочке столько, что можно мануфактурную лавку на базаре открыть. А ещё, можно разжиться фотоаппаратом с отличной увеличительной оптикой— мечта!

Офицеры и полковой священник слышали, конечно, шумные споры за соседним столом, однако грёзы лихих молодцов не рушили. Кто знает, как завтра жизнь сложится? Может, за порогом уже «старуха с косой» поджидает? Пусть юноши резвятся, без веры в светлое будущее тяжко им будет воевать. Скорой победы офицеры уже не ждали.

Зато у сына ведьмы глаза разгорелись огнём. Выходит, на Земле не только один он умеет летать без крыльев? Надо бы расспросить офицеров подробнее о хитрой конструкции дирижабля. А лучше бы самому, вблизи, на чудо немецкой мысли посмотреть.

Может, и не только поглядеть?..

Глава 10. Дирижабль мечты

После уничтожения вражеской батареи, артиллерийские обстрелы позиций пехотного батальона прекратились — работы у санитаров поубавилось. Алексей обжился в каменном приюте и возобновил занятия по тренировке физической силы тела и по мысленному управлению силой гравитации. Полевой шаман натаскал в «пещеру отшельника» тяжеленных каменных валунов и каждое утро по несколько часов жонглировал «гирями без ручек».

Алексей изменял гравитационное поле, поднимая пудовые камни в воздух и заставляя кружиться у себя над головой. Сын ведьмы учился точно дозировать своё воздействие на каждый камень в отдельности. Сначала он, изменяя вектор силы, заставлял один тяжеленный валун подняться в воздух и плавно двигаться по окружности. Затем добавлял в колдовской хоровод второй камень, следом третий, четвёртый, пятый…

Сквозь толстую лицевую стену медпункта Алексей не мог видеть, что творится снаружи, но вот дощатая входная дверь «колдовскому взгляду» — не преграда. Казак вовремя замечал появление чужаков в пустом шатре перед входом и быстро опускал камни на пол. Брал их по очереди в руки и подкидывал к высокому потолку. Пока, правда, у него получалось жонглировать, без колдовства, только тремя каменными «гирями». Но физические нагрузки развивали молодое тело атлета и создавали хоть какое — то оправдание его чудовищной силе.

Конечно, сын ведьмы мог просто уменьшить вес камней и шутя жонглировать «облегчёнными» предметами. Но ему необходимо развивать мышцы, упражняясь с отягощениями, а не только учиться владеть гравитацией, меняя её знак и направление. Поэтому колдовской хоровод парень чередовал с обыкновенной атлетической гимнастикой.

За дверью обозначился приближающийся контур толстенького человека.

Сын ведьмы медленно, бесшумно опустил валуны на пол.

Человек подошёл на цыпочках к входу, прислонился головой к двери — подсматривает в щёлочку. Колдовское зрение не позволяло увидеть наглую морду шпиона, но Алексей догадался, кто пришёл:

— Что в дырочку зыришь, заходи в хату, Семён!

— А как ты догадался, что я пришёл? — приоткрыв дверь, просунулась внутрь удивлённая физиономия полкового писаря.

— Подошвами сапог шаркаешь по гравию шумно. Наши солдаты в ботинках не так шуршат, — нашёл логичное объяснение своему колдовскому взгляду казак — разведчик.

— Ну, ты силён! — ввалился в обитель отшельника Семён и с порога порадовал: — А я тебе знатную книжку принёс.

— Это хорошо, а то мы с солдатами вечером второй роман про индейцев дочитали. Еле растянул до конца недели.

— Ну, теперь только газеты читать будете. Я в город лишь в воскресенье поеду, на ярмарку.

— А новая книжка?

— Она не каждому интересной будет, — интриговал друга Семён.

Полковой писарь снял с плеча почтовую сумку с письмами, поставил на лавку у стены и нырнул вглубь. Алексей подошёл ближе и, ухватив за шкирку, приподнял одной рукой в воздух почтальона.

— Покаж, что притащил.

— Отпусти, злыдень! — взвизгнул дружок и кинул в лицо богатыря книгой.

Алексей ловко поймал посылку, уронил почтальона на пол и нетерпеливо развернул обёрточную бумагу. В руках оказался довольно увесистый потёртый фолиант. Бегло полистав страницы, Алексей разочаровано воскликнул:

— Так она же на иностранном языке!

— Ага, на настоящем индейском, — одёргивая помятую гимнастёрку, хитро подмигнул Семён. — Мне букинист её за банку тушёнки уступил.

— Что — то дёшево? — подозрительно прищурил глаз грамотный казак.

— Так не интересуется никто в этой местности испанским языком, вот и лежит макулатура в лавке пустым грузом. Один проезжий иностранец, почитай, уж полвека назад, в трактире заложил за карточный долг.

— А нахрена мне испанская книга? — недоумённо пожал плечами казак.

— Интеллигентный лавочник сказал, что все индейцы сейчас говорят на языке колонизаторов — испанцев. Вот и надо тебе учить их язык.

— Так в Америке, вроде, англичане и французы сейчас хозяйничают.

— То в Северной, там индейцев ещё в прошлом веке истребили или в резервации загнали, — поведал знаток (он всё у интеллигента разузнал, зря банку тушёнки Семён никогда бы не отдал). — А в Южной Америке живут миллионы настоящих индейцев. И для них испанский язык, как родной. Вот я для тебя и добыл пособие — самоучитель.