Сыновья Горгоны

«Окончится война, все как-то утрясется, устроится. И мы бросим все, что имеем, - все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей!

Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих союзников, в самой России.

Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, необратимого окончательного угасания его самосознания.

Из литературы и искусства, например мы, постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением, исследованием тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс.

Литература, театры, кино - все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства - словом, всякой безнравственности.

В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель.

Честность и порядочность будут осмеиваться и станут никому не нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу - все это мы будем ловко и незаметно культивировать, все это расцветет махровым цветом.

И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит.

Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества. Будем вырывать духовные корни, опошлять и уничтожать основы народной нравственности.

Мы будем расшатывать таким образом, поколение за поколением. Будем браться за людей с детских, юношеских лет, главную ставку всегда будем делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов. Вот так мы это сделаем».

– Итак, Людвиг, что вы об этом думаете? - закрыл папку Мюллер

– Даже не знаю, господа, - помолчав, ответил Глюкенау.
– Очень смахивает на некую идеологическую программу, в стиле Геббельса.

– Вы не ошибись, - вкрадчиво произнес Мюллер.
– Это послевоенное выступление начальника Центрального разведывательного управления США Алена Даллеса на закрытом совещании в Конгрессе, которое в настоящее время является стратегической программой по уничтожению большевизма. И ее, замечу, активно, поддерживают все страны НАТО.

– Что ж, приятно слышать, - одобрительно хмыкнул Глюкенау.- Может им удастся завершить то, что мы начали.

– Это бесспорно, Людвиг! - патетически воскликнул Борман, отставив бокал и вставая с кресла.

– При таком раскладе сил, крах большевизма неизбежен. И мы должны внести свою посильную лепту в это святое дело!

– Но как? - удивился Глюкенау. - Для серьезной борьбы мы староваты.

– К сожалению это так, - брюзгливо согласился Борман, расхаживая по террасе.
– Но у нас с Мюллером имеется предложение. Генрих, - прошу вас.

– Людвиг, вы помните каким образом, весной сорок пятого, мы появились в вашей базе?
– поинтересовался Мюллер.

– Естественно, на субмарине Роге.

– Ну, так вот. С нами были еще лодки, одна из которых затонула у побережья Гвианы. И на ее борту находился бесценный груз, - поднял вверх палец Мюллер.

– И какой же, если это не секрет?
– осторожно поинтересовался Глюкенау.

– Для вас не секрет, Людвиг, - подошел к нему Борман.
– Это уникальные документы из личной канцелярии фюрера, которые очень пригодятся нашим американским друзьям в борьбе с Советами.

– А, кроме того, сведения обо всей нашей агентуре, оставленной в России и секретных базах Деница в Арктике и на Балтике, - добавил Мюллер.
– Короче, самый настоящий ящик Пандоры.

– Но как добраться до них, господа? Береговая линия Гвианы, имеет протяженность около четырехсот километров. Это все равно, что искать иголку в стогу сена.

– Не скажите, Людвиг, не скажите, - хитро прищурил глаза Мюллер и протянул Глюкенау небольшой листок бумаги.

– Что это? - спросил тот.

– Точные координаты места гибели лодки.
– Я записал их сразу же после взрыва. И глубина там небольшая, всего каких-то тридцать метров.

– Это в корне меняет дело, - заинтересованно хмыкнул Глюкенау, пробежав глазами цифры.
– Какова моя роль в операции?

– Вы получите разрешение на проведение подводных изысканий в этом районе. А затем к вам подключатся океанографы из Германии. Это будут люди Гелена. Все организационные и технические вопросы они решат самостоятельно. Кстати, возглавлять немецкую экспедицию будет ваш старый знакомый, полковник Росс.

Внезапно их разговор был прерван трескучими звуками и вечернее небо над заливом, раскрасили огни праздничных фейерверков. Карнавал продолжался.

А за тысячи километров к северу, над спящей заснеженной Россией, куранты на Спасской башне стали размеренно отбивать удары.

Один, второй, третий…