Сыновья Горгоны

Там оказался уходящий наверх трап и короткий темный коридор, в который выходили двери нескольких кают. Отворив ближайшую из них, мальчики осторожно заглянули внутрь. Оттуда пахнуло запахом тлена и сырости. В тусклом, льющемся в рваную дыру в переборке свете, они увидели на полу, несколько полуистлевших трупов, в черном, разорванном обмундировании.

– Фрицы, - прошептал Санька и подался назад.

– Ты чего? Они ж дохлые, - оглянулся Витька на друга и переступил высокий комингс. Заметив висящий на крючке у входа кожаный пояс, с пристегнутым к нему кинжалом, он рывком сдернул его и показал Саньке.

– Вить, пойдем отсюда, я м-мертвяков боюсь, - заикаясь, произнес тот.

– Ну что ж, пойдем, - сказал Витька, и приятели вернулись на палубу. Там они внимательно осмотрели свой трофей.

– Клевая финка, - поцокал языком Санька, трогая пальцем обоюдоострое лезвие с готической надписью на клинке.
– Давай меняться, я за нее тебе свой «ТТ» отдам.

– Не-е, - отрицательно покачал головой Витька. У меня «вальтер» есть. И потом это не финка, а кинжал.

После этого мальчики покинули корабль, вернулись на землечерпалку и занялись рыбной ловлей.

Как и в прошлые разы, клевало хорошо, и вскоре садок доверху наполнился золотистой султанкой. Между тем солнце уже скрывалось за горизонтом, и на воду легли вечерние тени.

– Вить, а нам не пора назад? Смотри, уже смеркается, - снял с крючка очередную рыбешку Санька.

– Ты чего, Санек, темноты испугался? Сейчас же самый клев!
– азартно бросил приятель. - Давай задержимся еще на часок.

– Ну что ж, давай, - вздохнул Санька.
– Только жрать больно хочется.

– На. Витька достал из кармана бушлата черствую горбушку, разломил ее и половину протянул другу.

– А во что ловить будем? - с аппетитом уплетая хлеб, - поинтересовался Санька, косясь на полный садок.

– Щас я в рубке пошарю, - смахивая с бушлата крошки, - сказал Витька и направился к дощатой, расположенной в корме землечерпалки будке.

Как только он вошел в ее темный проем, рот мальчика зажала чья-то рука и через мгновенье в глазах Витьки, сверкнула и погасла, ослепительная вспышка.

Опустив еще трепещущее тело на пол, Лорис вытер лезвие ножа о бушлат убитого и аккуратно вогнал в пристегнутые под коленом ножны. А еще через минуту, второй диверсант, так же беззвучно расправился с наблюдавшим за поплавком Санькой.

После этого, прячась за фальшбортом, они подтащили тела друзей к открытому люку трюма и поочередно сбросили вниз. Когда тащили Витьку, бушлат на нем распахнулся и Лорис заметил на худенькой мальчишеской шее блеснувший золотом медальон.

Диверсант без колебаний сорвал его и удивленно поднял брови. С миниатюрного диска на него смотрела Дева Мария.

– Черт, - пробормотал Лорис, - откуда она у мальчишки? - и сунул медальон под резиновый манжет костюма.

 После этого, уничтожив все следы преступления и затопив ялик, боевые пловцы вернулись на эсминец.

На вопросительный взгляд Грилло, Лорис криво ухмыльнулся и кивнул головой.

– Мерда, - с презрением сказал Пелите и плюнул в его сторону.

– Полегче, Франциско, - рыкнул капитан-лейтенант.
– Это конечно грязная работа, но кому-то нужно ее выполнять. Я дал мальчишкам шанс, но всевышний распорядился иначе. А теперь за дело, - взглянул он на фосфорицирующие стрелки часов.

Выйдя из надстройки в сгущающиеся сумерки, трое диверсантов спустились в трюм и стали подавать оставшимся наверху акваланги, плоские коробки мин и прочее снаряжение.

Через час, нагруженные всем необходимым, они ушли под воду и, запустив электромоторы буксировщиков, направились в сторону мерцающих вдали огней порта.

Во время движения, следовавший впереди Грилло, дважды подвсплывал и, используя специальный перископ, определял необходимый курс.

Когда темная громада линкора оказалась у диверсантов над головой, он сделал это в третий раз, после чего вся группа, следуя под килем, направилась к носовой части корабля.

Там, выполнив ряд отработанных до автоматизма операций, диверсанты установили заряды на корпусе линкора и направились в обратный путь. Это опасное путешествие они проделали дважды и за час до полуночи, запустив часовой механизм, вернулись на старый эсминец.

Пока воняющая псиной, освободившаяся от аквалангов группа, жадно дымила сигаретами, Пелите нырнул вниз и, отдраив люк, проник в рубку «Пикколо», а оттуда, прошлюзовавшись, и в саму лодку. Затем, включив освещение и запустив электромоторы, он продул из воздушной магистрали балластную цистерну и «малютка» оторвалась от илистого грунта.

Как только лодка всплыла на поверхность, диверсанты спешно погрузили на нее акваланги с буксировщиками, забрались внутрь, и через пару минут на поверхности воды осталась только крутящаяся воронка…

Над Севастопольским рейдом опустилась ночь. В темном высоком небе холодно мерцали далекие звезды, призрачно освещая уснувшие на воде корабли. Время от времени ночная тишина нарушалась мелодичным звоном корабельных рынд, сиплым гудком далекого буксира и шорохом накатывающихся на берег волн.

Громада линкора монолитно возвышалась чуть в стороне от других кораблей эскадры, настороженно уставившись в пустоту орудиями главного калибра.

 Прошедший день был обычным для «Новороссийска».

Накануне, вернувшись с моря после артиллерийских стрельб, линкор встал на бочки в Северной бухте, и его полуторатысячная команда занялась повседневными делами. Приводились в исходное оружие и механизмы, прибирались боевые посты, рубки и кубрики, окатывалась забортной водой и драилась палуба.

К вечеру, после ужина, погрузившись в корабельные баркасы, часть экипажа отправилась на берег в увольнение, а оставшиеся, за исключением вахты, собравшись в кубриках, смотрели доставленные интендантом фильмы.