Сытин-1. Измена

— Джордан во всем признался, — своим обычным ровным тоном сообщил Най. — Сам знаешь, с ним ничего нельзя сделать — во всяком случае, по закону. Закон не позволяет даже допрашивать его. Тем более проводить психодопросы. И уж конечно мы не вправе очистить ему разум. Так что с Джорди все в порядке, жив-здоров. Клянусь.

Джастина трясло. Подхватив стакан, он понес его ко рту, однако на полпути рука предательски задрожала. Вторая попытка закончилась так же. Ледяная жидкость потекла по колену арестованного, однако он ничего не почувствовал. Ибо не мог заставить свой истерзанный ум заработать. А потом вдруг вскинулся:

— А Грант? Я же пообещал ему, что вернусь. И не вернулся…

— Грант все еще в госпитале. С ним все в порядке. Джордан недавно его роведал. Сегодня днем Джордан летит в Новгород — рассматривается вопрос о его переводе из Ресиона.

— Вы лжете! — вскричал Джастин, решив, что начинается психодопрос. Ибо предвидел такую возможность с самого начала. Вскочив, он очутился лицом к лицу с двумя ази, которые явно собирались преградить ему путь. Юноша замер; замерли и охранники.

— Мальчик мой, прошу, остынь. Сядь и послушай меня.

— Ари не умерла! — вне себя завопил он. — Вы лжете! Чего вы добиваетесь? И чего добивается она?

— Боже, да сядь, наконец! Послушай меня. У твоего отца времени будет в обрез. Прошу. Чертов Жиро — все боялся положить тебя в госпиталь. Послушай, сядь наконец!

Джастин все-таки присел — все равно выбора не было. Они могли вытворять с ним что угодно.

— Джастин, слушай внимательно. Люди из Комитета по внутренним делам допрашивали Джордана, и он умолял Жиро держать тебя в неведении. Он не заинтересован в том, чтобы эта история вдруг выплыла наружу, понимаешь? Он не хотел, чтобы тебя таскали на психодопросы. Жиро не дал следователям такого согласия. Джорди поддержал его. И мой братец отправился в столицу и сумел-таки положить дело под сукно, так что теперь все уверены, будто с тобой все в порядке. — Деннис вздохнул и накрыл ладонью локоть Джастина.

— Хотя с тобой все не столь хорошо. Пойми, что Жиро не виноват в первом психодопросе — они провели его сами в первую же неделю.

— Оставьте меня! — вспыхнул юноша, выдергивая руку из-под ладони Ная.

— Может, примешь успокоительное?

— Мне ничего не нужно. Я хочу выйти отсюда, хочу увидеться с отцом.

— Нет, не получится — во всяком случае, пока ты говоришь в подобном тоне. Понятно? Твой отец улетает — и больше не вернется.

Джастин недоверчиво уставился на собеседника, не понимая — как отец может улететь и не вернуться…

— В Совете разработали план, — пояснил Деннис, — в соответствии с которым твоему отцу будет разрешено работать в собственной лаборатории на Планисе. Но разъезжать ему не позволят. И вызвать тебя к себе он не сможет — во всяком случае, в течение определенного периода времени. Не хочу, сынок, чтобы ты его расстраивал. Ведь завтра у Джордана встреча со следственной комиссией Совета. Ему нужно пройти ее на одном дыхании. Понимаешь? Это будет действительно важная встреча.

Выходит, все правда. Все действительно так и произошло. Джастин посмотрел в обеспокоенные глаза Денниса с чувством, что мир рухнул и возродится уже совсем другим — там не будет места никому, кто так или иначе дорог ему, Джастину.

— Так ты действительно не хочешь выпить успокоительное? Брось ломаться, Джастин! Обещаю — ты только поспишь немного и увидишься с отцом свеженький, как огурчик.

Юноша содрогнулся, но на сей раз сумел сдержать эмоции.

— Нет, — бросил он. — Обойдусь. Похожу взволнованный. Позвольте только привести себя в порядок.

— Разумеется, — обрадовался Деннис и потрепал его по руке. — Дальше по коридору есть душ. Я уже распорядился принести тебе одежду.

Джастин одобрительно кивнул.

— Я также велел Петросу осмотреть тебя.

— Нет!

— После всего. После того, как ты убедишься, что все действительно хорошо. Никто не тронет тебя и пальцем. Ты и так настрадался. Вспышки образов из обучающей ленты досаждают по-прежнему?

Вопрос послужил толчком к последнему. К привычным уже воспоминаниям Джастин тотчас устыдился — устыдился той темной, извращенной части своего «я», которая у него ассоциировалась с Ари. Эта его часть — черт побери — уже осознала, что натворила — и чувствовала удовлетворение. Джастину не хотелось, чтобы какой-нибудь психотехник копался в этой части его души. И не хотел, чтобы о ней узнал отец, не хотел, чтобы мрачные мысли отразились на его лице. А может, все уже узнали…

Ведь Ари сказала — у нее остались пленки. Если Ари умерла — пленки попали к следователям. И тайна раскрылась.

В его положении оставалось одно — притворяться, будто ему неизвестно, что они все узнали. Или отрицать все подчистую.

— Сынок, послушай, — его снова коснулась рука Денниса. Рука Ная была мягкая и теплая, а любое человеческое общение действовало сейчас на юношу сильнее всего. — Сынок, я не нахожу оправдания поведению Ари. Но ведь она не просто делала нечто такое, о чем…

Джастин отшатнулся.

Ибо понял: Деннис угадал его мысли. И тотчас увидел в глазах Ная подтверждение, в следующее мгновение инстинктивно пытаясь не дать краске прилить к лицу. А Най как ни в чем не бывало закончил:

— …О чем ты хотел бы слышать от окружающих. Я все знаю. Послушай, что я скажу. Давай все проясним на будущее. Договорились?

— Ладно, пусть будет по-вашему.

— Молодец, храбрый парень. А теперь слушай. Джорди обещал обеспечить прикрытие — нам и тебе. Он наврет с три короба прессе и Совету. Станет утверждать, будто Ари всеми силами препятствовала его переводу и таким образом была единственным препятствием. Он будет болтать что угодно, кроме правды — а подвергнуть его психодопросу они не вправе. Джастин, ты должен, должен понять… Должен понять его, как сын. Конечно, все, связанное с тобой и с Ари, ложится на него тяжким грузом — это и было последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Старые счеты — между ним и Ари. А потому он отлично понимает твое положение. Да. Ты знаешь, о чем я. Он очень любит тебя. Но в какой-то степени уязвлена и его гордость. Понимаешь? Те из нас, кто трудится в этих стенах, знают, какие формы может иногда принимать родительская любовь. Вот он и сорвался. Все, что ему дорого, потеряно — кроме тебя. И ты можешь отнять все, что у него есть — если не будешь контролировать себя. Я хочу, чтобы ты собрался с духом. Пусть он отдохнет вдали от нас. А пока пусть удостоверится, что с его сыном все хорошо. Ради своего же блага.

— Почему мне нельзя улететь с ним?

— Потому что ты несовершеннолетний. Потому что это противоречит соображениям безопасности. Потому что, откровенно говоря, мне не удалось убедить Жиро отпустить тебя. Они беспрестанно ссылаются на соображения безопасности.

— Вранье!

— Послушай. Я могу устроить так, что в будущем ты сможешь навещать отца. Но не сразу. Возможно, даже не в этом году. Однако время и примерное поведение добавят изрядно очков в твою пользу. Просто они трясутся при одной только мысли о заговоре — заваруха с Винфилдом и Крюгером еще не успела забыться…

«Боже, я сам виноват! Сам виноват», — испугался Уоррик-младший. А вслух произнес:

— Они не могут подозревать Джордана в участии в заговоре. Ведь все из-за меня. Жиро ничего не стоит провести психодопрос. Провести по новой. Готов поклясться — отец ни при чем…

— К сожалению, сынок, именно этого отчаянно не хочет твой отец. Ему не нужно твое участие в расследовании. Ибо, как говорится, нет дыма без огня. Боюсь, Джорди встречался с человеком по фамилии Мерильд, который обладает обширными связями — в том числе с разными темными личностями. А еще он встречался кое с кем из высокопоставленных центристов, связанных с Янни Мерино и его изоляционистами. Роше выдал по поводу гибели Ари громкое заявление — Мерино от него даже не отмежевался. Многие в правительстве перепугались не на шутку — боятся расследования, боятся, что их обвинят в причастности к убийству. Комитет по внутренним делам требует предоставить ему Гранта. Жиро пришлось провести допрос, чтобы хоть как-то успокоить их…