Сюрприз в рыжем портфеле (сборник)

Сливаются воедино с природой. Нам нужен воздух и физический труд!

Общественность взбудоражилась, загорелась и вспыхнула.

Вывесили объявление: «Кто хочет быть садоводом, тот будет им! Записывайтесь в кооператив!»

Записалось много. Созвали учредительное собрание. На собрании Яблочкин зачитал устав кооператива.

Мы и не подозревали, какие необозримые шири и дали раскрываются перед нами. Сколько благодатного простора для выхода дремавшей в нас энергии!

Оказывается, кооператив — самостоятельная суверенная организация. Она имеет свою печать и свой счёт в банке. Она может располагать своей техникой — автомобилями и тракторами. И имеет право бурить артезианские скважины. Более того, кооператив может проложить и эксплуатировать свою железную дорогу…

Железная дорога затмила перед нами всё остальное. И нам представилось, как по нашим стальным кооперативным рельсам едет — пуф! пуф! пуф! — наш кооперативный паровоз. И тянет за собой кооперативные вагоны, нагруженные нашими кооперативными яблоками и грушами. И кооперативной малиной.

Единодушно утвердили название — «Конструктор». Без долгих дебатов избрали правление. Председателем стал, конечно, Яблочкин. Это он дал толчок всему делу. Кроме того, он человек подвижной, расторопный, и сама фамилия велит ему быть председателем садового кооператива. Спас Яблочкин — это же символ урожая на ветках.

Мы расходились с собрания довольные и возбуждённые.

В стороне за переездом гудел паровоз. Нам казалось, что это наш. Но кто-то заметил:

— Паровоз — прошлый век. Таскать уголь… кидать его в топку… Дым, гарь… Ну его к чёрту! Надо сразу ориентироваться на электрическую тягу.

Все сразу переориентировались. На электричество.

По дороге зашли в книжный магазин… Купили каждый по экземпляру книги «Иллюстрированное садоводство и цветоводство. Свыше 1200 иллюстраций. Перевод с английского и предисловие кандидата сельскохозяйственных наук Г. П. Солопова».

Эта книга и должна была поднять наше отечественное садоводство. Открыть путь к высоким и устойчивым урожаям плодовых и ягодных, к компотам, мармеладу и конфитюрам собственного приготовления.

Дома я рассказал жене о событиях дня. О том, что кооператив может иметь свою печать, собственный счёт в банке, бурить артезианские скважины и укладывать шпалы.

Это её почему-то не взволновало. Она спросила:

— А земли-то сколько?

— Шесть соток.

— А домик, хоть маленький?

— Будет.

— А саженцы?

— И саженцы дадут. Переведём сумму через банк, и вся недолга.

Вот, оказывается, как легко и просто бывает в жизни!

Мы посидели, помечтали. Я сказал:

— Представляешь, я приезжаю с работы, вхожу на наш маленький участок, а там всё цветёт: яблони, вишни, груши. А ты сидишь на крылечке нашего маленького домика и ждёшь меня. Ждёшь, чтобы вместе, сообща подышать кислородом, озоном и нектаром! А в отпуск мы никуда не поедем. Я буду лежать в гамаке, а тына раскладушке. Лежишь, а вокруг тебя пчёлы: ж-ж-ж-ж-ж…

— Какие пчёлы? Я их боюсь.

— Это наши пчёлы. Хозяев они не трогают. Они будут жить в маленьких ульях около нашего маленького домика.

Нам было радостно и немножко грустно. Грустно потому, что мы должны расстаться с привычным укладом жизни, проникнуться заботами о земле и тревогами по поводу сельскохозяйственных вредителей и поздних весенних заморозков.

Потом жена легла спать. А мне спать не хотелось. Хотелось ходить и разговаривать. Я. начал читать вслух выдержки из книги «Иллюстрированное садоводство и цветоводство»:

— «Римские гиацинты и гиацинты Синтелла высаживают в горшки на расстоянии пяти сантиметров друг от друга… Тюльпаны группы Коттедж сажают тоже на расстоянии пяти сантиметров… Срезку черенков с коричневой и жёлтой кальцеолярий проводят обычным способом… Болезни японской лилии проявляются обычно на луковицах… Сонная болезнь пионов…»

— Ты что про какие-то болезни? — прервала жена. — Повеселее бы что-нибудь.

Я продолжал:

— «Семенные коробочки рододендронов должны быть собраны без повреждений с молодых побегов… При нормальном уходе за резиновыми шлангами они могут служить долгое время… Сельдерей выращивают в хорошо подготовленных траншеях… Долгоносики часто повреждают цветочные почки в стадии бутонов… Парша груши — грибковая болезнь…»

— Хватит! — сказала жена. — Гаси свет!

Я погасил свет и закрыл глаза. Мне снились рододендроны, тюльпаны группы Коттедж, артезианские скважины и золотой ранет в каплях утренней росы.

На следующем собрании Яблочкин сказал, что они вместе с казначеем — хранителем печати — ездили осматривать предлагаемые кооперативу участки.

Первый участок — шестьдесят километров электричкой, семь километров от станции, надо корчевать дубовые пни, воды поблизости нет, электричества тоже. Второй участок — восемьдесят километров железной дорогой, от станции двадцать минут автобусом, пятнадцать пешком, вода есть: кругом болото, надо его осушать, электричества нет. Третий участок — с электричеством и водой, но без почвы. То ли её ветром сдуло, то ли там полигон какой был. В общем — глина. И сто двадцать километров электричкой. Четыре километра пешком вдоль насыпи.

— Мы остановились на третьем варианте, — доложил Яблочкин.

— Не согласны, — послышалось с мест.

— Других участков не дают, — пояснил Яблочкин. — И эти — с боем… Из тех, что я видел, за сто двадцать километров лучший. Иначе я слагаю с себя полномочия… Пусть этим делом займётся другой товарищ…

— Ладно. Пусть будет сто двадцать.

Слабые духом дрогнули и без разговоров покинули зал,

— Это ничего, что они ушли, — сказал Яблочкин. — Нам надо принять в кооператив ещё семь человек из другой организации. За это она нам привезёт землю. А кооператив по числу участков не должен расти: местность не позволяет.

— А зачем нам чужие?

— Неизбежность. Необходимость. Мы им-места в кооперативе, они нам — землю. И это ещё не всё, которых нам надо принять. Кроме земли, существует проблема воды.

— Ты же сказал, что вода есть.

— Есть, но глубоко. Одна организация берётся сделать колодцы, но взамен просит пять мест…

— Это же разбой.

— А что делать?. Поймите, трудно с бурильными установками. Чем, вы будете скважины прокалывать? Пальцем? Тогда вернёмся ко второму варианту. Но я сказал, там болото. Его надо осушить. Одна организация просит за это двадцать участков… Или я слагаю с себя обязанности…

— Не слагай, Спас, не надо.

— Пойдём, дальше. Электричество. Надо вести от посёлка, что в четырёх километрах. Столбы, провода, работа… Нам, конечно, не под силу. Но есть одна…

— Сколько мест?

— Семь.

— Теперь в отношении железнодорожной платформы. Даже если мы её построим, поезда останавливаться не будут. Платформа отпадает. Но есть одна организация, которая нас будет возить автобусом.

— Сколько мест?

— Шесть.

— Как обстоит с домами?

— Есть дома по две с половиной тысячи рублей. Но это дорого. Откажемся?