Сюрприз в рыжем портфеле (сборник)

— Петушкова, тут уже говорили, в отпуске.

— Но её кто-то подменяет?

— Её подменяет Салазкина, которая кормит ребёнка. Мальчика.

— Оххо-хо! — бессильно вздыхает управляющий. — Значит, во всём виноват мальчик?

— Почему мальчик? Если бы мне сказали…

— Зачем вам говорить, Берендейская? Вы должны были сами позаботиться, чтобы своевременно отправить…

— Я думала, что это уже сделала Маргарита Петровна.

— Понятно. Ну, а вам, Маргарита Петровна, когда вы вернулись из банка, не пришла в голову мысль о заказе номер тридцать три?…

— Мне? Но я же не могу везде! — контратакует Маргарита Петровна. — И кроме того, я думала, что Берендейская его уже отправила. А Маргарита Ивановна — она у нас новенькая…

— Но кто же тогда послал чертежи не по адресу? Позовите сюда представителя экспедиции.

В кабинет входит «представитель экспедиции» — худенькая, маленькая девушка со школьными косичками. На совещание её, видимо, никогда не приглашали, и взгляд у неё удивлённо-испуганный.

— Извините, как вас зовут? — спрашивает управляющий.

— Зина.

— Скажите, Зина, вам не приходилось отправлять бандероль в Ростов-на-Дону?

— Отправляла.

— Кто вам её принёс?

— Тётя Паша, курьер. Сказала: «Прямо и не знаю, Зина, что делать? Все ушли, а вот эту бумагу — рулончик такой — бросили, вроде забыли, А ведь всю неделю, видела, вокруг неё суетились, говорили: не позже тридцать первого надо в Ростов отправить».

— Так, так… А вы спросили, Зина, в какой Ростов?

— Спросила. Она сказала: «В большой»… А название завода на рулончике уже было написано.

— Название завода — это ещё не всё, Зина. А город? Город надо было уточнить, спросить у кого-то, если не были уверены.

— А у кого же спрашивать? Я уже сказала: все ушли, никого не было, а тётя Паша говорит: «Давай спасать положение».

— Ясно, Зина, всё ясно. Вы свободны. Ох, и надоела эта карусель! Я ведь, товарищи, позвал вас совсем по другому делу… А вот, кстати, и ответственный за это дело идёт — Пришпандерин. Я позвал вас, чтобы сказать: слабо ещё у нас внедряется НОТ — научная организация труда. Ну, кое-что, конечно, мы сделали; графики начертили, схемы, часы в каждой комнате повесили, обязательства новые разработали… Но этого, конечно, недостаточно. Я думаю, товарищ Пришпандерин нам сейчас доложит, как у нас идёт внедрение научной организации труда. Кстати, объясните, Пришпандерин, почему вы не вовремя явились на совещание?

Ещё не отдышавшись, опоздавший отвечает:

— На телефоне сидел. Вот так. Петропавловск в Казахстане долго не давали. Вот так. Всё с минуты на минуту. Вот так.

— А зачем вам, Пришпандерин, понадобился Петропавловск в Казахстане?

— Зачем? Затем, что кто-то из наших загнал туда документацию, которую надо было отправить на Камчатку…

1972

ВЧЕРАШНИЕ НОВОСТИ

Традиции

Рядовые сотрудники редакций и даже члены редколлегий в отпуск уходят незаметно. Вчера был, сегодня нет.

Редакторы — главные редакторы — в отпуск уходят иначе.

Коллективу об этом становится известно примерно за месяц. И в отделах уже считают: до отпуска главного осталось двадцать пять дней, до отпуска главного осталось…

Кто-то считает с затаённой тревогой, кто-то — с радостным нетерпением. Ибо одним надо, чтобы их материал обязательно посмотрел и подписал «сам», другие убеждены, что лучше, если это сделает «зам».

А главный тем временем всё чаще запирается в кабинете с заместителем, инструктируя его, как жить в предстоящем трудном периоде. Иногда главный диктует «завещание». Обычно это перечень мероприятий, которые он сам не сумел провести в течение года. Зам должен осуществить далеко идущие планы «шефа» за двадцать четыре рабочих дня. Иначе вернётся главный и скажет с горечью и укоризной: «Что вы тут без меня делали? Уж и отдохнуть нельзя!»

Конечно, может, я чрезмерно обобщаю. Возможно, в иных редакциях подготовка к отпуску происходит совсем по-другому. Но во «Вчерашних новостях» было заведено именно так.

Вообще эта редакция славилась стойкостью традиций. Что-то заведённое раз уже не менялось.

Перед отпуском главный запирался с заместителем. Иногда запирался один.

— У него есть кто? — спрашивали сотрудники секретаря.

И секретарь отвечала:

— Никого нет. Но он думает.

Поглядеть, как редактор думает, никому не удавалось.

Так было и сейчас. С той, пожалуй, разницей, что «думал» редактор больше обычного.

Но наконец кабинет его опустел, и уборщица вынесла в коридор корзину с непошедшим.

В кабинет главного стали ходить сотрудники — смотреть новый телевизор. Потом в кабинет переселился заместитель. Сразу переселяться не принято. Могут сказать: заместитель рвётся в кресло главного.

Потом заместитель назначил летучку. Летучка началась с опозданием минут на пятнадцать: ждали редактора иностранного отдела. Он пришёл, извиняясь и бормоча: «Пресс-конференция, сами понимаете». Но этому никто не верил, ибо бормотал редактор иностранного отдела каждый раз одно и то же.

На летучке выступал редактор сельскохозяйственного отдела и говорил, что материалы промышленного отдела не отражают технического прогресса. Выступал редактор промышленного отдела и говорил, что сельскохозяйственные корреспонденции не отличаются глубиной. Выступал заведующий отделом писем и говорил, что отделы держат у себя письма трудящихся и не хотят на них отвечать. Кто-то обратил внимание на то, что передовая крайне суха. Ответственный секретарь заметил, что в последние дни увеличилось количество правки в полосах. И добавил, что фотографии в газете стали невзрачные, бледные, малосодержательные: фотокоры спят.

И вдруг в кабинете, где шла летучка, раздался басовитый голос… главного. Все вздрогнули от неожиданности, а заведующий отделом писем — у него болело сердце — автоматически полез в карман за валидолом.

— Я думаю, товарищи, надо уже закругляться, — предложил главный. — Но у меня есть несколько замечаний. Во-первых, летучку опять давно не собирали. Во-вторых, когда наконец редактор иностранного отдела перестанет опаздывать? Так нельзя работать, товарищи. Я согласен с тем, что материалы промышленного отдела технический прогресс отражают слабо, а сельскохозяйственные корреспонденции поверхностны. И передовая, конечно, суховата. И фотокорреспонденты наши должной зоркости не проявляют. Они, прямо скажу, спят. Что касается увеличения правки в полосах…

Сотрудники продолжали сидеть ошарашенные. Осторожно озирались, но главного в кабинете не было…

— …что касается увеличения правки в полосах, то это нетерпимо. И совсем уж нетерпимо мариновать письма трудящихся! Этой теме мы посвятим специальное собрание. И пусть каждый тогда отчитается… Вот так.

— Да он же всю нашу летучку по телевизору видел! — воскликнул заведующий отделом науки. — Ха-ха! Этот новый телевизор с одной стороны может показывать изображения, а с другой — передавать… Обратная связь! Посмотрите: он же не выключен. Опыт управления на расстоянии! Москва — Кисловодск — Москва. Даже в отпуске главный не оставляет редакцию! Эффект присутствия.