Сюжет

– Я изучала хиромантию, - заговорила она.
– У этого человека возле основания среднего пальца, на котором находилось кольцо, линия сердца и линия головы скрещиваются, а холм Сатурна полностью отсутствует! Это очень редкое свойство... Оно обозначает магические способности.

– Юрик - я перезвоню!
– бросил в трубку Павлик и повернулся к Юле.

– Значит, кольцо находилось на месте магии?
– заключил он. Бессмертие на месте волшебства!

Юля широко раскрытыми глазами посмотрела на него.

– Он сказал "на одну туда"! На одну - что? На одну остановку? Встреча состоится на следующей остановке... На "Новостройках"!

Но ещё до того, как Павлик сообразил, что им нужно преодолеть метров триста до следующей остановки, он увидел того, кого не хотел видеть и уж тем более встречаться сегодня.

Развалистой походкой по обочине дороги двигался Виктор Шалыпин.

План, который придумал Ковалевский, был достаточно простым и базировался на физических данных Сергея. Благо, он не упускал возможности поддерживать форму.

Он начнет с того, что снова поднимет скандал. По любому поводу. Будет кричать, колотить по прутьям клетки, обзывать дежурного "душителем демократических свобод". Как было в прошлый раз, дежурный вызовет сержанта, чтобы утихомирить Ковалевского. Он уже грозился сделать это. Ну и великолепно! Это Сергею и нужно.

Сержант отопрет дверь, попросит Ковалевского встать посредине камеры и, ухватившись за перекладину, опять попытается в полете ударить ногами в грудь. Только на этот раз полет гимнаста-любителя будет совсем другим. Сергей отскочит в сторону, схватит сержанта за ногу и рванет что есть силы. Сержант рухнет на пол, отбив легкие. Он вряд ли поднимется, упав с такой высоты на бетонный пол. Сергей выхватит у него пистолет из кобуры и успеет поиздеваться над дежурным. После этого можно будет бежать на встречу, тем более, что времени почти не осталось.

Отлично! Он был готов.

– Эй!
– громко произнес Ковалевский, обращаясь к дежурному.
– Верни мои сигареты.

Краем глаза он увидел, как Петька Синий, предчувствуя заварушку, вжался в угол и стал намеренно громко посапывать.

Дежурный недовольно посмотрел на Сергея и ничего не ответил.

– Ты что, не слышишь? Ты глухой? Верни сигареты, жлоб! Ты взял их из моих личных вещей! Я напишу жалобу в прокуратуру! Там ещё денег было полторы тысячи!

– Лучше заткнись, - посоветовал дежурный.

– Я тебе покажу "заткнись"!
– зло выкрикнул Ковалевский, ударив ногой по прутьям.
– Ты как разговариваешь с гражданином России!.. Молчать!

– Не было у тебя никаких денег, - сказал дежурный.
– Бессмысленно пытаться это доказать.

– Выпустите меня!
– закричал Ковалевский, вновь пиная решетку.
– Я требую адвоката!

Звонок сержанту Федору последовал незамедлительно. Ковалевский улыбнулся про себя.

– Опять на допрос желает?
– поинтересовался появившийся бугай, потягиваясь.

– Хуже, - сказал дежурный.
– Говорит, что у него были какие-то деньги и грозится заявить в прокуратуру.

Сержант приблизился к клетке.

– Процедуру знаешь?
– спросил он. Ковалевский смотрел, как на короткий ежик сержанта падает свет от потолочной лампочки. Казалось, что этот пушок светится самостоятельно.

– Встать по центру и двигаться только по команде, - ответил Сергей.

– Смышленый... Вот и вставай.

Ковалевский занял указанную зону, пряча освобожденные руки за спиной, словно они продолжали оставаться скованными. Он был готов сорваться в любую секунду.

Глядя на приближающегося Шалыпина, Павлик почувствовал, как сердце сильнее заколотилось в груди. Но он не смел бежать, ощущая в своей ладони нежную руку Юли.

Девушка тоже увидела Шалыпина и напряглась.

– Ты его знаешь?
– спросил Павлик.

– К несчастью да, - ответила она.
– Быть может, нам лучше уйти, пока он нас не заметил?

– Это будет похоже на бегство, - ответил Павлик.
– К тому же, он нас уже заметил.

Витек действительно обратил на них внимание и, как-то странно улыбнувшись, резко сменил направление, двигаясь теперь прямо к остановке.

– Какая встреча!
– с мерзкой интонацией произнес он.

– Здравствуй, Виктор, - пытаясь держаться непринужденно, ответил Павлик. Он протянул руку Шалыпину, когда тот приблизился на расстояние метра. Но вместо того, чтобы пожать руку Божедаю, Шалыпин внезапно ударил его в живот. Павлик согнулся от боли, выпустив руку Юли.

– Как ты смеешь протягивать мне руку, обнимаясь с моей девушкой! разъяренно произнес он.

Эти слова донеслись до Павлика словно издалека, но их смысл поразил в самое сердце.

Юля - девушка Шалыпина! Это невозможно!

Извиваясь от боли, Павлик ошеломленно смотрел на нее. Он вдруг понял все недомолвки и недосказанности Юли в отношении своего бывшего парня. Он понял, почему ему досталось тогда от Шалыпина в институте, когда Павлик следил за Юлей. Теперь все встало на свои места, и Павлику сделалось больно в душе.

– Не смей смотреть на мою девушку, недоносок!

Вместе с фразой на Павлика дохнуло алкогольными парами. Шалыпин был пьян. Не до такой степени, чтобы заплетался язык, но достаточной, чтобы в нем взыграла злость по малейшему поводу.

– Я больше не твоя девушка, ублюдок!
– воскликнула Юля.
– Вчера я узнала тебя настоящего, и больше не хочу с тобой иметь ничего общего!

– Заткнись!
– ответил ей Шалыпин.

– Только безмозглый ублюдок может так издеваться над людьми!
– и не думала прекращать она.
– Я считала тебя обычным парнем, когда познакомилась с тобой в конце лета. Ты пытался быть внимательным и обходительным. Но два дня назад я увидела истинное лицо. Могу с уверенностью сообщить, что ты отъявленный мерзавец...

Не дослушав, Шалыпин залепил ей звонкую пощечину. Юля взвизгнула. Сила удара была такой, что её отбросило. Девушка упала в кустарник.

– Что ты делаешь?
– воскликнул Павлик.

– Только то, что должен. Наказываю строптивую бабу.
– Шалыпин присел, и Павлик увидел у него в руках недопитую бутылку пива.
– Но речь не о ней, Божедай. Речь о тебе...

– Ты о чем?
– испуганно спросил Павлик.

Когда бьют по коленной чашечке - это жутко больно. Когда по коленной чашечке бьют стеклянной бутылкой из-под пива - боль может быть такой пронзительной, что кажется, будто ты умираешь от нее.