Сюжет

Дорожка уводила вглубь кладбища. Павлик был убежден, что прошел путь больший, чем реальное расстояния между многоэтажками. Он оглянулся, надеясь увидеть дома, но увидел только отблеск светящихся ворот. Казалось, это кладбище находится не на Земле, а совершенно в другом месте. Павлик вдруг остро почувствовал одиночество.

Впереди возвышался темный силуэт массивного сооружения. Павлик вышел из-за крестов, которые закрывали постройку.

Белый лунный свет падал на дом. Одноэтажный, но высокий, с греческими колоннами и плоской крышей. На венце крыши сидела каменная птица с тремя головами, устремленными в три стороны света. Дом смотрел на Павлика провалами арочных окон, в которые никогда не вставлялись стекла.

"Что за дом может находиться посреди кладбища?" - подумал он, и ответ пришел тут же.

– Это чья-то усыпальница!
– тихо произнес Божедай.
– Склеп.

Павлик не знал, существуют ли в реальности такие огромные склепы, напоминающие изящный, но все же мрачноватый дом. Холодея от ужаса, навеянного этим сооружением, Павлик двинулся к нему отчасти потому, что не знал - куда следует идти, отчасти потому, что дорожка вела к этому дому.

Кладбище и дом разделяла полоса пустой окаменелой земли. Божедай вздохнул с облегчением, когда позади остались странные могильные плиты, из-за которых он каждую секунду ожидал нападения.

Он взошел по невысоким мраморным ступеням и толкнул тяжелые створки каменных дверей.

Изнутри дом оказался огромным залом, посредине которого на высоком постаменте находился закрытый гроб. Над ним возвышался крест метров трех высотой со скульптурой распятого Иисуса, выполненного в натуральную величину. Сквозь окна на стенах и потолке, зал заливал белый лунный свет.

Павлик стал приближаться к гробу, каждый шаг гулко разносился по сводам. Скульптура распятого Иисуса была выполнена идеально, хотя трактовка образа оставалась несколько странной. Обычно Иисуса изображали обнаженным, в одной набедренной повязке, но здесь его тело скрывала длинная рубаха. Скульптор тщательно проработал каждую деталь - и голову, лежащую на плече, и умиротворенное выражение лица, и терновый венок на челе, и руки, раскинутые в стороны. Белый лунный свет, придавал композиции неземное изящество и гладкость форм.

Гроб был выполнен не менее искусно. Каменную поверхность густо покрывали рельефные рисунки и вычурная вязь, похожая на смесь арабского языка и иврита.

– Кто ты?
– тихо спросил Павлик и заметил табличку у изголовья. Он нагнулся, чтобы разглядеть надпись.

Текст на табличке отсутствовал. Табличка была чистой.

Божедай отстранился от гроба, понимая, что прежде должен отыскать сокровища. Но как он их найдет, если Ковалевский куда-то запропастился! Вдобавок ко всему, до сих было неизвестно, как применить пластину.

Нерешительно Павлик приблизился к гробу и стал толкать крышку. Малую толику шанса он оставлял на случай, что найдет под крышкой сокровища. Втайне он надеялся на это, но больше ему хотелось узнать, кто же похоронен в огромном склепе?

Крышка была очень тяжелой. Павлик кряхтел, изо всех сил пытаясь сдвинуть её хотя бы на миллиметр, и вот она стала поддаваться. Ободренный успехом, он не заметил, как Иисус над его головой открыл глаза.

Иисус повернул голову, переведя взгляд на правую руку, взмахнул ладонью, и в ней, словно по волшебству, появилось опасная бритва.

Павлик поднял глаза на шорох, раздавшийся сверху, и едва не упал в обморок.

"Иисус" спрыгнул с креста, лунный свет отражался от лезвия бритвы в его руке. Напуганный Павлик понял, как жестоко ошибся. Это был тот самый маньяк из фильма, который должен был выскочить из-за креста и напасть на Комбо. Но маньяк соскочил с креста.

Внешностью он действительно напоминал плотника из Назарета. Жиденькая бородка, длинные волосы, худое лицо. И только глаза безумно сверкали, а рубашка, которая на нем надета, оказалась смирительной с обрезанными по запястье рукавами.

– Помнишь меня, Комбо?
– хищно спросил психопат с лезвием, наступая на испуганного Павлика и под конец прижав его к гробу. Из-за колонны вышел Кей-Кей в своей неизменной широкополой шляпе.

– Как ты смог не узнать меня, Комбо?
– с поддельной печалью в голосе произнес маньяк.
– Ведь ты же засадил меня на двенадцать лет в психиатрическую клинику!

– Вот ты и попался, Комбо, - произнес Кей-Кей с затаенной угрозой в голосе. Вся его слащавость и заискивание исчезли.

– Меня там мучили в клинике, - продолжал маньяк.
– Они резали меня, пытали электротоком думая, что могут вылечить. Посмотри, что они сделали со мной! Посмотри...

Он задрал рубашку и Павлик увидел, что его тело иссечено шрамами и зашитыми рубцами. Шрамы прямые, косые, крючкообразные, швы всех мастей. Поперек живота проходила длинная глубокая полоса, похожая на след от харакири. Бред какой-то! Как бы он выжил после этого японского способа самоубийства?

"Этого не может быть на самом деле!" - подумал Павлик.

Рубашка упала, скрыв страшные рубцы. Павлик поднял глаза на лицо психопата и увидел, что оно выглядит ужаснее тела. Глаза горели, мешки под ними проступали особенно четко, из приоткрытого рта по подбородку текла слюна.

– Я не Комбо, - произнес Павлик.

– Он врет!
– сказал Кей-Кей.
– Полчаса назад он говорил, что и есть этот самый Комбо.

– Я много лет ждал этой встречи!
– продолжил маньяк.
– Я хочу, чтобы ты почувствовал боль, которую я испытал за долгие двенадцать лет заточения в психиатрической клинике!

– Он нужен живым, - предупредительно произнес Кей-Кей.
– Мы не знаем, где находится пластина!

– Мне он нужен мертвым!
– закричал "Иисус".
– Ты понял меня? Он УЖЕ мертвец, раз попал ко мне в руки.

От таких заявлений Павлику сделалось дурно.

– Ты работаешь на Мастера, - злясь, начал доказывать Кей-Кей.
– Это Мастер вытащил тебя из психиатрической клиники...

– Не-е-ет! Я убью Комбо!
– закричал маньяк и вдруг, задрав рубашку, начал рассекать лезвием грудь. Из пореза тонкой струйкой засочилась кровь. Павлика едва не стошнило, Кей-Кей скривился от отвращения.

– Перестань...
– попросил он.

– Чту-у-уо?
– протянул психопат, отняв лезвие от пореза и занеся его над собой повторно.

– Это отвратительно, - сказал Кей-Кей.
– Зачем Мастер выпустил из психушки такого мерзавца?

"Иисус" снова коснулся лезвием груди.

– Нет, не надо!
– вскинув руки, закричал Кей-Кей.
– Сделаем по-твоему...

До полуночи оставалось каких-то жалких десять минут. Павлик не заметил, как луна из половинки превратилась в полную и постепенно начала усиливать блеск. Кажется, Юрик был прав, когда рассказывал, как прошлой ночью видел вспыхнувшую луну. А вот Божедай может не дожить до этого...