Та-Ро

Ли откинулась на спинку кресла, посмотрела исподлобья. Посетовала горестно. Искренне.

– Именно это и происходит со всеми. Просто кошмар какой-то. Не успеешь назначить кавалеру свидание, а он уже служит тебе, служит, служит.

– Готов отказаться от предложенной вами платы.

– Готовы?

– Ну...

Он улыбнулся.

– Почти.

Очевидно следовало торговаться и выспрашивать, что именно капитан желает получить взамен. Но Ли не хотела никаких отношений кроме чисто деловых. Медленно, оценивающе, она прошлась взглядом по губам, гладко выбритому подбородку тонущему в высоко подвязанном на горле белом батистовом шарфе. Нелепая мода щеголей с главного бульвара в Лиссабо. Черный камзол туго охватывал широкую грудь. Капитан был отменно сложен. Вне всякого сомнения - он опытный любовник. Ли вздохнула. Какой яд влили ей в кровь поцелуи Даниила? Почти ласково проговорила.

– Мне очень жаль, любезный кабальеро. Но плата останется прежней. Время нашей беседы подходит к концу. Можете попросить о чем-нибудь.

Дон Педро дернул подбородком. Крупная жемчужина блеснула в мочке уха.

– Ваше Высочество. Мне хочется, что бы вы остались живы. Если это возможно. Вы идете на самоубийственный риск. Без армии ваша попытка обречена. Повремените. Навербуйте войска и тогда...

Ли быстрым жестом положила палец на яркие губы капитана.

– Достаточно, дон Педро. Молчите. Прошу вас.

Больше не было сказано ни слова кроме вежливых фраз прощания. Близнецы за спиной Ли смотрели орлами. Слащавый щеголь из Порту им активно не нравился.

* * *

Быть героем древних пророчеств - отнюдь не самое большое удовольствие на свете. Даже, когда под твоей рукой у пояса Меч. А рядом Воины.

Иные пути выматывают не ноги, а сердце. Знак, принадлежавший настоящему святому старцу, предсказавшему Кто будет его носить. Каково это - ощущать его на груди, под одеждой? Оружие, о котором еще две тысячи лет назад было написано - Явится дева и смахнет голову чудовища. Вот оно, ждет - не дождется своего часа. Четки, каждая бусина их помнит прикосновение пальцев Матери. Вместо браслета на тонком запястье.

Она единственная надежда, так уверяла наставница, ровесница этого мира.

У нее все получится. Это сказал истинно верующий священник, полный светлой силы.

Ей пора идти - подтвердила ведьма, олицетворяющая саму природу.

Все верили в принцессу.

Все, кроме нее самой...

* * *

Она перестала видеть сны. Вообще. Раньше мучили кошмары. Позже пришли, полные сомнений, странные неприятные картинки, сменяющие одна другую. И вот пустота, как отрезало. Даже лица близких людей, потерянных или погибших не всплывали из глубин сознания. Ей казалось - так легче. Как рыцари опускали забрало шлема - она отгородилась от себя самой. От уставшей, измученной, растрепанной, потерянной и потерявшейся девушки, человеческого существа в железном умном теле великолепного бойца. Порой на короткое мгновение неожиданной радости (как в случае с Амэ-но ри), Ли чувствовала себя уверенно. Достаточно уверенно для того, что бы решиться идти. Все остальное время запуганный ребенок в глубине ее души рыдал от страха.

– Госпожа?

– ?

Она резко обернулась к Ояме.

– Вам плохо?

Ли съежилась. Покачала головой.

– Нет.

– Вам плохо. В таком состоянии умирать нельзя.

– ?

– Это неправильно.

Ли потрясла головой, как мокрый щенок выбираясь из воды.

– Что?

– Вы полны боли.

Рука с короткими толстыми пальцами протягивала платок, вытереть мокрое от холодного пота лицо.

– Госпожа. Послушайте старика.

Ли сквозь всю свою тоску слегка очнувшись, хмыкнула с недоверием.

– Старика?

– Старика.

Жестко повторил Ояма.

– У меня есть взрослые внуки. Я их больше никогда не увижу. Но это не важно.

– А что тогда важно?

– Важно как я умру. Не когда, не где, не с кем, не почему - а как. Вот и все.

– Все?

– Да.

Близнецы не понимали родного языка Оямы. (Умели разобрать не более трех десятков наиболее простых и часто встречающихся слов. Поблагодарить там. Попросить воды.) Офицер и его госпожа беседовали совершенно спокойно. Точно были вдвоем.

– Твои люди считают так же?

– Конечно. Ведь они воины.

– То есть?

– Воин должен умереть. Это в порядке вещей. Важно только как. Вот и все.

– То есть если я не смогу победить...

– Это не существенно. Толмач умер, как воин. Гири. Он понимал больше, чем его госпожа.

Ли сморщилась.

– Сейчас я не в состоянии переварить эту концепцию.

Настало время Ояме поднимать брови.

– ?

* * *

Дон Педро был невероятно любезен. Совершив изрядный крюк дабы высадить навязанных ему пассажиров в порту на острове принадлежащем королю франков, по мнению Ли он изрядно рисковал карьерой. Большая политика, будь она неладна.

– Вас не выгонят в отставку со службы, дорогой капитан?

Он пожал плечами с удивительно безраличным видом. Мол, а какая разница? Удивленная Ли продолжала витийствовать и рассыпаться в благодарностях. Капитан слушал сумрачно. Почему? Ли подытожила свою речь, ожидая вполне понятной радости. Еще бы, столько денег!

– Вот письма к моим банкирам. Подпись. Печать. Все как положено.

Увы. Алчного огонька в глазах капитана принцессе дождаться не довелось.

– Благодарю.

Дон Педро вышел из меланхоличного ступора. Небрежно пихнул драгоценные бумаги за широкий шелковый кушак. Сегодня капитан нарядился по франской моде. Сдвинул брови. Вдруг попросил.

– Перстень, цепочку, браслет... Что-нибудь, что носили вы. Что касалось вашей кожи.

Даже почти покраснел! Ай, шельма! Кажется, это еще не все. Так и есть.

– И что смогу носить я. Как память. Если моя просьба вас не оскорбит.

Ли заглянула в блестящие черные маслины его глаз.

– Да вы фетишист? Мой дорогой друг.

Дон Педро не знал этого слова и посему пожал плечами с недоуменным видом. Ли не думала, что нравится ему так сильно. Впрочем, возможно, кавалер просто хочет похвалиться трофеем в кругу самых знаменитых сердцеедов Порту? Хотя ложью от него не пахло. Ли прищурилась. Действительно, он говорил абсолютно честно и серьезно. Беда с этими благородными донами, право слово!

– У меня нет ни одного украшения. Так уж получилось. Мой капитан.

Увидела неподдельное огорчение, сдобренное обидой в его взгляде и быстро добавила.

– Разве что шарф... Тот самый, который я надевала один раз, на наше маленькое рандеву.

За отсутствием служанки в каюту был отправлен Петр. Копался он подозрительно долго. Но шарф принес. Безжалостно смятый, в кулаке. Ли подняла глаза к небу, но выговаривать не стала. Это подождет. Приблизилась к до синевы выбритому идальго, набросила прозрачную ткань на крепкую шею.

– Держите, дон Педро. От меня на память.

Он с удивившей принцессу пылкостью расцеловал край шарфа, прижал к лицу, закрыл глаза.

– Экий вы, батенька, впечатлительный!

Прокомментировала принцесса по-русски. Добавила на почти правильном порту.

– Вспоминайте меня иногда.

– Ваше Высочество!

Пал к ногам, подметая палубу черными локонами (мода требовала от кавалеров длинных волос), поднес к губам край серебристого кимоно. Задохнулся от нахлынувших чувств. Наконец, выпрямился и поблагодарил.