"Та самая Аннушка", третий том, часть первая: "Гонка за временем"

— Не все закрыты, — покачала головой Аннушка. — Многим не нравится «СОТор», люди организуются. Новый рынок в локали Библиотека, слышал?

— Слухи ходят, — неопределённо покрутил пальцами в воздухе баро. Звякнули перстни.

— Это хорошее место, Гудада. Рынок держат наши люди.

— Это далеко, надо много топлива, у нас слабые глойти…

— Терминал даёт скидки на бенз тем, кто не работает с гранжем. Керта помнишь?

— Тот, чья румны держит Завод?

— Он самый.

— Да, годявир чаворо, умный мальчик.

— Он сейчас строит новые маршруты, через кросс-локусы. Это дольше, но глойти не нужны, можно провести много машин, много груза, торговля становится выгодней. Я оставлю тебе контакты.

— Ты принесла мне хорошую весть, Аннушка, — разулыбался золотой улыбкой баро. — За это надо выпить!

— Можно подумать, ты бы не выпил, если бы принесла дурную.

— Тогда я бы пил с горя, а так с надеждой! Эй, чаюри, соденги сан? — обратился он к заскучавшей Даше.

— Он спрашивает, сколько тебе лет, — перевела Аннушка.

— Достаточно, — ответила та решительно.

— Тогда… — баро выудил из-под кресла початую бутылку водки и ловко, отработанным движением, разлил её по стоящим на столике рюмкам. — Бравинта! Пьеса!

Пришлось пить.

Глава 8

Вечер при свечах

Пить пришлось много. Узнав, что с нами дочь, Гудада немедленно возжелал её увидеть и послал какого-то цыганёнка за Сашкой. Тот вернулся полбутылки спустя и сказал, что девочка ему не поверила. Высмеяла и сказала, что будет охранять машину, как папа велел.

— Всё-таки это дад, отец твоей чаялэ? — смеялся баро. — А говорила, что не муж!

— Не муж, — хмурится Аннушка, — так вышло.

Водка ей не нравится, но она стоически пьёт наравне со всеми.

Гудада самокритично признает, что машина требует охраны, и даже его личные гости не вполне гарантированы от мелких заимствований имущества. И его осеняет гениальная мысль: раз Сашка не идёт к нам, то мы идём к Сашке!

В результате организуется целая процессия из молодых и совсем юных цыган обоего пола, которые, весело гомоня и приплясывая, тащат на парковку мебель, бутылки и закуски. Бутылку спустя там уже стоит шатёр, наяривает импровизированный оркестрик, а вокруг пляшет человек примерно сто. Или у меня двоится в глазах. Я держусь только за счёт остатков вторичного ихора, которым щедро наделила меня Донка, ну, и за счёт привычки к водке. Саша, скромно приняв от баро щедрую порцию восхвалений её красоты и сходства с матерью, выпила с нами стакан сока, что-то поела и ушла в машину читать книжку.

— Какая хорошая девочка! — умилился баро. — Эй, ты не хочешь стать цыганкой?

— Нет, спасибо, — отказалась Сашка. — Я не умею гадать и воровать лошадей, а ещё мне не идут серьги.

Гудада ржал так, что чуть не упал со стула, и предложил выпить за детей, которых лично у него… Цыгану пришлось созывать женщин, чтобы уточнить цифру, и он её назвал с точностью плюс-минус три, но я сразу же забыл результат подсчетов, потому что был уже слишком пьян.

Дашу мы в какой-то момент потеряли, она уснула лицом в стол, я отнёс её и положил в кузов на спальник. Закончилась вся эта эпопея пьяным вождением, потому что Аннушка категорически отказалась ночевать у цыган.

— Не ссы солдат, не впервой, — заявила она, с трудом взгромоздившись за руль.

«Чёрт» взревел мотором, рванул в поля и почти сразу нырнул в туман Дороги, от чего я испытал большое облегчение, потому что тут хотя бы задавить некого. Вынырнули на пустынном ночном побережье неизвестного моря неизвестного мира, бросили на песок спальники и уснули, как убитые. Сашка осталась читать при свете фонарика.

* * *

— Клянусь Ушедшими, какая же дрянь эта водка! — стонет с утра Даша. — В ту сторону не ходите, я заблевала там весь берег, а жрать мою блевотину вылезли какие-то крайне мерзкие твари. Судя по их виду, купаться тут тоже не стоит.

— Плевать! — полураздетая Аннушка сидит на траве и решительно смотрит в сторону моря. — Я сама сейчас достаточно мерзкая тварь, так что никто не встанет между мной и купанием.

— Я тоже хочу купаться, — заявила Сашка. — Но сначала посмотрю, не съедят ли вас.

— Водка как водка, — оценил своё состояние я, — просто её было слишком много.

— У цыган всегда так, — Аннушка решительно направилась к воде, на ходу сбрасывая бельё, — ни в чём меры не знают. Приходится соответствовать, иначе обида.

Никакие мерзкие твари её не съели, так что вслед за ней осторожно зашла Сашка.

— Вода тёплая, — сказала она Даше. — Иди купаться.

— Мне плохо! — ответила та. — Я думала, что вообще не могу так нажраться! Но нажралась! А теперь меня тошнит!

— Искупайся, станет легче.

— Обещаешь?

— Клянусь!

— Ладно, — Даша разделась и осторожно подошла к воде. — Там точно нет никого мерзкого?

— Хуже нас? — засмеялась Сашка.

— Резонное уточнение, — вздохнула девушка и неохотно вошла в воду.

Пока все купались, пока я варил кофе, день уже в разгаре. Пора ехать дальше, но нам лень.

— Давайте ещё тут побудем? — просит Сашка. — Погода хорошая, вода отличная, а я ник… то есть давно не купалась.

— Я тоже, — мрачно сказала Даша. — Давно. Мамка меня чуть не утопила в море, когда мне было примерно пять. Но плавать я научилась, что да, то да. С тех пор в первый раз. Оказывается, это даже приятно, если не надо догонять уплывающую от тебя лодку, и никто не отпихивает тебя от неё веслом.

— Можем и остаться, — пожала плечами Аннушка. — Большой спешки нет. Пообедаем, опять искупаемся, можем даже переночевать.

— Ночные купания! — обрадовалась Сашка. — Страшные истории на ночь!

— Да ну тебя, — отмахнулась Даша, — я в прошлый раз еле уснула.

— Там что-то вроде кемпинга, или мне кажется? — спросил я, вглядываясь в линию берега. — Может, доедем и там расположимся? Всё не на виду торчать.

— Да, — согласилась Аннушка, — что-то давно нас никто не убивал. Начинаю беспокоиться. Да и вообще, кто знает, что в этом срезе выжило…

— Спать пьяными на берегу вам это не помешало, — укоризненно отметила Сашка.