"Та самая Аннушка", третий том, часть первая: "Гонка за временем"

— А чего вы ждали?

— Цель эксперимента — создание постоянного прохода в один из миров смежной метрики.

— Для чего?

— Территории. Ресурсы. Убежище. Мир катился к тотальной войне, а в соседнем, если он окажется пригодным для жизни, можно было бы укрыть население и ценности, чтобы после ядерной зимы вернуться и начать с начала, уже без противников. Я предлагал рассмотреть вероятность резонанса с устройствами аналогичного назначения в других метриках, но это сочли слишком фантастической гипотезой. Мы знали, что миров множество, надеялись это доказать, но почему-то не верили, что не одни в Мультивселенной. В результате эксперимент подтвердил мою версию, но я стал его заложником. Впрочем, он ещё не окончен.

Старик вернулся к своим переключателям и защёлкал ими, сверяясь с блокнотиком.

— А что вы сейчас делаете? — я не хотел, чтобы он замолчал, коммуникация давала хоть какой-то шанс.

— Это можно сравнить с подбором длинного сложного пароля. Я меняю частоты и отслеживаю реакцию. Вариантов огромное количество, но и времени у меня много.

— Вы же записываете все результаты?

— Разумеется, это же научный подход.

— А можете посмотреть, какая комбинация была перед тем, как появился я?

— Хм? Это какая-то подсказка подсознания? Я что-то упустил на той фазе? — заинтересовался учёный, быстро листая блокнот. — Хм, это было примерно в… Ага, вот. Ну-ка… Да, действительно был небольшой сдвиг. Крошечный. Но раз моё подсознание устами галлюцинации обращает на него внимание, возможно, есть смысл повторить ту комбинацию.

— Определённо есть, это я как голос вашего подсознания рекомендую!

— Это не займёт много времени… Вот тут, тут и тут. Включаю индуктор.

— Продержите его включённым хотя бы минут двадцать, умоляю!

— Да-да, мне как раз надо будет снять показания… — сказал старик мне в спину.

Я уже бежал сломя голову по коридорам к кросс-локусу, открытие которого сразу почувствовал, как глоток свежего воздуха в заколоченном гробу. И знаете, что самое интересное?

— Что? — спросила увлечённая моим рассказом Сашка.

— Я не сомневался, что бандиты будут меня поджидать, ведь времени прошло совсем немного, был готов дать бой. Но их там не оказалось. Более того, когда я дошёл до нужного мне по маршруту кросс-локуса, где они подстерегали неосторожных сталкеров, там не было никаких следов нашей стычки — ни крови, ни гильз, ни следов от картечи на стенах. И даже стекло, которое они выбили, чтобы придавить меня огнём с фланга, стояло целеньким. Пыльное, старое, со следами копоти от пожара и грязи от многолетних дождей. Целое. А когда я вернулся домой, то увидел, что календарь моего телефона забежал вперёд на сутки. Я вернулся на день раньше, чем рассчитывал, исходя из субъективного времени!

— Как это может быть? — удивилась Сашка.

— Случается, — подтвердила Аннушка. — Крайне редко, но случаи известны. Лёха попал в локаль с отрицательной проекцией вектора времени на нашу ветку Фрактала. Бывают и целые срезы, попав в которые, рискуешь вернуться раньше, чем ушёл, и помахать самому себе в спину.

— Это вроде как с Криссой? — уточнил я.

— Да, хотя тот мир, где она учится у Лейхерота, имеет небольшую, но всё же положительную проекцию. Тут недели, там годы. А вот так, чтобы назад работало, — я слышала всего пару раз, да и то не уверена, что правду.

— Правду, — кивнула Даша, — мне мамка про такое рассказывала. Говорила, что знает такое место. Это, мол, очень опасная игра с Мирозданием, но иногда позволяет спасти ситуацию, когда уже всё проиграно.

— А как же парадоксы? — спросил я. — Если бы я, к примеру, задержался там на сутки, встретил себя, сказал классическую фразу: «Я — это ты из будущего! Не ходи к тому кросс-локусу, там бандюки засели! Обойди, ну его нафиг!» Допустим, я послушался и вернулся искать обход. Но тогда, получается, что я не столкнулся с засадой, не сбежал, ранив бандита, не спрятался в случайном кросс-локусе, не встретил того деда, не вернулся на сутки назад, а значит, и не предупредил себя? Это как возможно?

— Не знаю, — отмахнулась Даша. — Наверное, мамка не случайно говорила, что это один из опаснейших финтов, на которые идут только от полной безнадёги. Ну что, Сашка, теперь твоя очередь байки травить?

Глава 10

Полет волантера

Сашка взяла свечу неуверенно, задумалась, молчит.

— Эй, — недовольно пихнула её коленом сидящая рядом Даша, — это твоя была идея. Не отлынивай!

— Я мало видела, — призналась девочка. — Недавно начала путешествовать, и никогда не делала этого одна, только с родителями. Можно я расскажу вам о мире, который мне снится?

— Тебе снится какой-то определённый мир? — удивилась Аннушка. — Всегда один и тот же?

— Да, мам. Очень детальные сны. Я даже стала больше спать, чтобы их видеть.

Вначале мне казалось, что Сашка почти не спит, но теперь на ночных привалах я вижу её сопящей в спальнике, как обычного ребёнка, да и в машине может подремать, пока едем. Всё сложнее становится не забывать, что она робот. Даже подозрительная Аннушка иногда машинально треплет её по волосам или поправляет одежду, а однажды рассеянно поцеловала в макушку, поймала себя на этом, сама себе удивилась, но отталкивать не стала. Кажется, коварный план Алины по приучению моей подруги к идее наличия детей срабатывает хотя бы частично. От первоначального холодного дистанцирования она постепенно перешла к принятию. Сашенция обаятельная, разумная и покладистая; думаю, с настоящей живой девочкой сложностей было бы куда больше.

— Мне снится, — продолжила Сашка, — красивый город в горах. Он не похож ни на что, мной виденное. Устремлён вверх, дома высокие, необычные, соединены воздушными переходами с зелёными растениями на каждом ярусе. Белые башни в горной долине, вершины упираются в облака, но при этом на крышах зелёными шапками рощи живых деревьев. В моих снах там всегда солнце, но это, наверное, потому, что мне постоянно снится один и тот же день.

— Всегда один день, и ты это знаешь? — уточнила Аннушка.

Рассказ Сашки, к моему удивлению, вызывает у неё живой интерес.

— Да, потому что это самый счастливый день. Для той меня, что во сне.

— А ты во сне не ты? — спросила Даша.

— Не знаю точно. Наверное, всё-таки я, но другая. И там у меня другие родители. Папа и мама. Они совсем молодые и очень-очень красивые, или я такими их вижу. Мы собираемся в большое путешествие, и во сне меня это очень радует. Я беспредельно счастлива, ведь папа вернулся из своих бесконечных командировок, и мы целый месяц будем вместе! Во сне это как бы набор ощущений. Вот папа, он чудесный, я его обожаю, его долго не было, я по нему ужасно соскучилась. Вот мама, она наконец-то с папой и очень счастлива. Они всё время рядом, часто касаются друг друга, обнимаются, улыбаются и просто светятся от радости. Мама, напевая, собирает вещи, я выбираю любимые книги, которые возьму с собой. В круглых окнах сияет солнце, плывут облака, мир прекрасен. Я вижу, как над горами разворачивается серебристый дирижабль, и кричу:

— Мама, папа! Волантер, смотрите, волантер!

Не знаю, почему я назвала его так, но во сне мне очевидно, что это именно волантер.

— Мы же на нём полетим, да?

— Нет, милая, — отвечает папа, смеясь, — это другой. Видишь, он небольшой, двухмоторный, с маленькой гондолой? Это авизо, или разведчик, или вип-яхта.

— Ты на таком работаешь?

— На другом, наш побольше, он возит грузы и энергию. А полетим мы на большом круизном, это вообще восьмимоторная громадина, там четыре пассажирских палубы и почти сто кают! Есть обзорная галерея, ресторан и даже бассейн. Тебе понравится, вот увидишь.