Таблетки для рыжего кота

— Продолжай.

— В общем, так. Я думал, она признается, что подцепила венерическую болезнь или что-нибудь в этом роде. Во всяком случае, я на это надеялся, потому что это бы означало, не прочь… ну ты понимаешь.

— Ох, Гевин. — Я вздохнула и возвела глаза к потолку. — А я-то думала, что твоя любовь ко мне чиста, как первый снег…

— Да ладно. — Гевин снова покраснел и покачнулся на пятках своих кроссовок «Найк». — У мужчины, знаешь ли, есть свои потребности. А она, в общем, Джейми, ну… классная… Ты понимаешь. Она… короче, она похожа на тебя.

— Уф, кажется, меня сейчас стошнит, — сказала я. — Гевин, клянусь, если ты вытащил меня с собрания только для того, чтобы…

— Нет! — Гевин так искренне возмутился, что стало ясно — он не врет. — Хизер, подожди!

— Тогда о чем вообще речь? Гевин?

— О том, что она мне сказала.

Он поднял голову, выпятив подбородок с козлиной бородкой.

— Ну? — Я скрестила руки на груди. — Что именно?

— Она знает, почему его застрелили, — сказал Гевин. — Твоего босса. И она очень из-за этого переживает.

От неожиданности я опустила руки.

— Что-о?

— Я просто пересказываю тебе ее слова. Она сказала, что это ее вина. Что если бы не она, этот доктор, как его там, был бы сейчас жив.

9

Июнь принес мальчиков в льняных рубашках,

В июле и августе были подонки,

Сентябрьский утопил меня в ласках,

Октябрьский пригласил на гонки.

«Мальчики из календаря»Автор Хизер Уэллс

Я с открытым ртом стояла посреди коридора второго этажа и смотрела на Гевина. Справа от нас открылись двери лифта, и в коридор вышли две хихикающие первокурсницы. Они были так поглощены своим хихиканьем и огромными банками сока, что не обратили внимания на объявление: «Библиотека закрыта. Идет собрание. Посторонним вход воспрещен».

— Свистушки, — позвал их Гевин.

Девушки на секунду перестали хихикать и оглянулись. Он показал на объявление.

— Не ходите туда. Закрыто, видите?

Девушки посмотрели на объявление. Потом на Гевина. Потом переглянулись, захихикали и направились к пожарной лестнице.

Гевин снова взглянул на меня. Думаю, по моему лицу он догадался, что я не поверила в его рассказ.

— Ей-богу, Хизер, я не сочиняю. Она так и сказала. Точно тебе говорю.

— Она сказала, что виновата в смерти Оуэна? — Я покачала головой. — Гевин, это какая-то бессмыслица.

— Знаю. — Гевин пожал плечами. — Но она так сказала. Поэтому я и пошел тебя искать. Я подумал, что это… ну, в общем, улика. Правильно?

Я опять покачала головой.

— Не знаю, что это. А еще что-нибудь она говорила?

— Не-а. Она сразу после этого расплакалась, и я больше ничего от нее не добился. Она сказала, что хочет домой. Но она из Уэстчестера, так что не может в любой момент взять и уехать. Она собиралась позвонить матери, чтобы та встретила ее на станции железной дороги. Вот я и решил, что лучше найти тебя поскорее. Ну, ты понимаешь, ты можешь попытаться не дать ей… в общем, улизнуть. Дело было минут пять назад, и если поторопишься, то ты ее еще застанешь.

Я кивнула. Меня удивило такое проявление здравого смысла со стороны Гевина.

— Ладно, хорошо. И… спасибо, Гевин. Я сейчас же пойду и встречусь с ней. Может, удастся ее успокоить и уговорить встретиться с полицией до того, как она…

Но тут меня прервал леденящий душу визг, мне показалось, что он донесся откуда-то с первого этажа.

Я не стала ждать, когда выйдет начальство, а распахнула дверь пожарной лестницы и помчалась за хихикающими первокурсницами, перескакивая через три ступеньки. Гевин бежал за мной.

Обе девушки стояли в вестибюле, судя по всему, с ними ничего не случилось. Вместе с толпой других обитателей резиденции они, открыв от удивления рты, наблюдали, как полицейские уводят Себастьяна Блументаля, закованного в наручники. Его вели мимо стойки ресепшн, мимо охраны. Позади с мрачным видом шагал детектив Канаван. Выставив вперед ладони, он говорил:

— Все, ребята, представление окончено, расходитесь по комнатам. Идите, идите.

Но никто не двинулся с места. Да и как можно было уйти, когда шоу — это было совершенно ясно — далеко не закончилось?

— Смотрите внимательнее! — кричал Себастьян, еле передвигая ноги. Нельзя сказать, чтобы он шел добровольно, но при его тощей комплекции дюжим полицейским не составляло большого труда тащить его за собой. — Вот на что идут ваши налоги. Ну, может, не совсем ваши, потому что вы студенты и еще не платите налоги, но деньги, которые вам когда-нибудь придется платить в качестве налогов, пойдут на преследование тех, кто всего лишь пытается что-то изменить в жизни бедных и угнетенных. И неважно, что я ни в чем не виноват, что я всего лишь пытался улучшить условия труда ваших инструкторов, с которыми обращаются практически как с рабами…

— Что такое… — Из лифта вышел доктор Джессап. Шелковый шарф болтался у него на шее, почти как у пилота ВВС. За ним вышли доктор Флинн, доктор Килгор и еще столько человек из персонала, сколько может вместить лифт, рассчитанный на две тысячи фунтов. — Что здесь происходит?

Откуда доносился визг, который мы слышали раньше, стало ясно, когда из-за спины детектива Канавана выглянула Сара, увидела в толпе меня и завопила:

— Хизер!

Пошатываясь, она подошла и бросилась в мои объятия. Ее лицо было мокрым от слез, волосы растрепались сильнее, чем обычно.

— Они а-а-арестовали С-себастьяна! За у-убийство! Ты должна их о-остановить! Он этого не делал! Он не мог это сделать, он не признает убийства! Он ве-вегетарианец!

Сара меня порядком раздражает, и очень часто, но она много работает, и у нее доброе сердце. В общем-то, она славная девушка.

Но какой ее точно не назовешь, так это легкой. Она всей своей массой навалилась на меня. И под этой массой я чуть не рухнула. Спасибо Питу: он быстро вышел из-за стойки охраны и поспешил к нам, говоря: