Табу на вожделение. Мечта профессора

— Нет…

«Я просто думаю о нем! Я какого-то дьявола постоянно думаю о нем! Я не могу выбросить его из своей головы! Не могу контролировать эти чертовы мысли! Вот что я такого сделала? Чем его разозлила? Вчера он… пледом меня укрывал! А уже сегодня смотрит так, будто я — пустое место!»

Шумно выдохнув, непосредственная начальница продолжила гораздо спокойнее:

— Юля, я очень хорошо к тебе отношусь. Ты — на редкость старательная девочка. Но… в данной ситуации ничего поделать я не могу. Правила едины для всех сотрудников. Без исключений! Ты должна это понимать.

Будучи не в силах поверить в случившееся, Попова уставилась в одну точку и кивнула. А после глухо пробормотала безжизненным голосом:

— Для меня это… огромная сумма.

— Не переживай! Долг будут списывать мелкими частями.

— Спасибо.

— И не расстраивайся! Все мы через это проходили!

— Не могу. Не расстраиваться.

— Как бы там ни было, штраф все же лучше, чем… увольнение.

Улыбнувшись через силу, Юля промямлила что-то в ответ.

А сама торопливо засеменила в сторону уборной.

Просто чувствовала — еще чуть-чуть, и слез точно не миновать.

Ей требовалась передышка. И пара пригоршней ледяной воды.

Оказавшись внутри, она обессиленно прижалась спиной к стене.

«Ерунда! Пф! Я переживу это! Бывало и хуже! Справлюсь!»

Внезапно распахнулась одна из кабинок. Перед ее взором предстала танцовщица Карина. Та самая Карина, которую однажды Серп уволок в «укромный уголок» в один из своих визитов в «Запретный плод».

— Привет! — прощебетала она, походкой от бедра направляясь к умывальникам.

— Привет, — нехотя буркнула Юля.

— Тяжелый денек?

— Типа того.

— Да уж! Работенка у тебя, прямо скажем — неблагодарная!

— А у тебя прямо мечта? — раздраженный выпад.

— Хм! — снисходительный смешок. — У всех у нас разные… мечты!

Нахмурившись, Попова тоже приблизилась к раковине и включила воду.

Следующие секунды, пока она мыла руки и прикладывала прохладные ладони к своим пылающим щекам, прошли в тишине. В молчании.

Но Карина вновь заговорила:

— Слушай, а как там у Марата дела? Что-то давненько не захаживает. Я уже соскучилась по нему и его денежкам. Он — мой самый щедрый клиент!

Юля дернулась от одного лишь звука его имени.

— Какой еще Марат? — принялась изображать искреннее недоумение.

— Тот сексуальный мужчина, с которым ты так мило ворковала прямо в этом туалете некоторое время назад. Забыла, что ли?

— Нет, не забыла! — холодно отозвалась Юля. — Просто не понимаю, почему ты спрашиваешь об этом меня? Меня! Именно меня! Мне-то откуда знать, как дела у этого… человека?

— Оу, не кипятись! — хихикнула Карина. — Просто в свой последний визит Марат был сам не свой. Он словно с катушек слетел! Постоянно называл меня твоим именем, пока сам со мной… пока мы с ним… ну, ты поняла! Вот я и подумала, что между вами что-то есть.

— Как ты сказала? Моим… именем?

— Ну да! Мне показалось тогда, что на моем месте он представлял тебя. Но знаешь, я не в обиде. Он со мной такое вытворял в тот день! Боже… Намокаю, как только вспоминаю!

— Умоляю, избавь меня от подробностей! — закричала Юля, по-детски затыкая уши. — Я не хочу знать! Не хочу!

Точно ошпаренная, с гулко колотящимся сердцем она выскочила из уборной.

И наверняка сошла бы с ума от переизбытка эмоций, обрушившихся на нее многотонной лавиной. К счастью, ее отвлекли — сработала кнопка вызова одного из столиков. Те мужчины, которые стали невольными свидетелями сцены с вином, запросили счет. Действуя на автомате, Попова приняла оплату по карте и застыла в недоумении, когда обнаружила на столе четыре пятитысячные купюры. Один из клиентов улыбнулся, поясняя:

— Это вам на чай, девушка!

— А? — ошеломленно. — Мне?

— Да, вам!

— Спасибо, но… нет! Не стоит!

— Берите-берите! И не расстраивайтесь по пустякам!

* * *

Остаток рабочей смены прошел в относительном спокойствии.

По крайней мере, без серьезных происшествий. Уже возвращаясь в общежитие на такси, Юля обнаружила кучу пропущенных звонков и одно смс-сообщение с неизвестного номера. Бегло ознакомившись с его содержанием, она поняла, что с ней жаждала пообщаться именно Шершнева. И жаждала страстно, раз уж номер ее раздобыла. Послание гласило:

«Перезвони, как только сможешь! Умоляю! В любое время суток. Это очень важно. Нужно срочно поговорить. PS: Аня Шершнева».

Тяжело вздохнув, девушка помассировала собственные виски. Затем, поразмыслив секунду-другую, решила все же выполнить ее просьбу.

Задира-Анька приняла вызов спустя всего пару гудков. Создавалось впечатление, будто все это время она просидела у телефона, ожидая звонка.

— Привет! — тихий шепот.

— Чего тебе, Ань? — устало выдохнула Юля.

— Ты в общаге?

— Нет. Но скоро буду.

— Встретимся в коридоре?

— Мне сегодня к первой паре! Спать осталось чуть больше трех часов…

— Я не отниму много времени! Обещаю!

— Ладно, — безразлично отозвалась Попова и сбросила вызов.

Спустя пять минут она вышла из такси, предварительно расплатившись с водителем. Шершнева уже поджидала ее на крыльце. Укутавшись в плед, Анька напряженно курила. Ее руки тряслись. Пальцы дрожали.

Настороженно нахмурившись, Юля подошла ближе.

— Что-то случилось? — уточнила, вглядываясь в посеревшее лицо девушки.

Та лишь странно хмыкнула и затянулась что есть мочи. А немного погодя, выпустив в воздух густую струйку табачного дыма, тихо промямлила:

— Нас с девчонками… Серп к себе… на ковер вызывал…

Сердце гулко забилось о ребра, как только его образ ожил перед ее мысленным взором. Мужественный. Суровый. И до жути пугающий.

«О, ну теперь все ясно! Я бы тоже заикалась!»

— Сочувствую! — обронила, стыдливо отводя в сторону взгляд.