Таёжные походы. Рассказы. Часть 1

Солнце поднялось над лесом на востоке, яркое, словно умытое. Стали видны заросшие ельником крутые распадки, уходящие к каменистым вершинам, справа, и сумрачная тайга, полого уходящая вдаль, слева.

Вскоре там же, на левом берегу, примыкая к воде начались просторные покосные луга, и завиднелось небольшое поселение. Из трубы избушки шел дым, и неподалеку паслась коричневая, стреноженная лошадь.

Когда причалили, и Семен побежал к начальнику геологов, Артур очнулся, огляделся, измученно улыбнулся, неотрывно смотревшему ему в лицо Петру Семеновичу.

– Ногу отстрелил - прохрипел он и облизнул пересохшие губы. Петр Семеныч достал кружку и, зачерпнув воды за бортом, подал ему. Артур жадно пил, стуча зубами о край кружки и проливая воду. Он был страшен: лохматые грязные волосы, худое, изможденное лицо в полосах грязи, с дико блестевшими глазами, грязная, рваная одежда.

– Откуда ты?
– спросил Петр Семенович и удивленно покачал головой, когда услышал: - Из Нижнего... Две недели иду.... А вчера, в полдень, ногу случайно отстрелил. Забыл, что курок взвёл - слабым голосом объяснял он.

По берегу, к лодке уже спешили мужики во главе с Семеном, неся в руках старую дверь, снятую с петель. Когда Артура вытаскивали из лодки и клали на дверь, он скрипел зубами от боли, но молчал...

... Начальник геологической партии, молодой еще, светловолосый, с рыжей бородой, Володя Бахтин, связавшись с Бодайбо, говорил в микрофон: - Ступню отстрелил парень. Мы сапог не снимали, но, видно, что мужик едва живой. Надо санитарный вертолет высылать.

Поправив наушники, он выслушал ответ, покивал. Потом сказал: - Да. Хорошо. Ждем - и, спохватившись, добавил, - Связь будем держать каждый час, по нолям...

Артура внесли, толпясь и сопя, в кухню и положили прямо на двери, на пол. Он кусал губы от боли, но улыбался и повторял: - Хорошо... Так, хорошо...

– Ты точно пришёл из Нижнего?
– спросил Бахтин, подойдя и недоверчиво улыбаясь. Артур поднял на него глаза и ответил: - Две недели иду, - потом помолчал, улыбнулся.
– Сегодня ночью волка стрелил - криво ухмыльнулся, обнажив чистые белые зубы.

– Убил, кажется... Санитара, - пробормотал он, невнятно.

Мужики сели вокруг, Бахтин тоже присел на край скамьи.

– Как же ты так, один?
– недоверчиво произнес он. Артур виновато улыбнулся.
– Ведь умереть мог, или медведи бы заели...

Он помолчал, вспоминая.
– Прошлой зимой у нас волки одну собаку утащили и съели...

Стряпуха, баба Настя стояла в кухонных дверях и, скрестив руки на животе, с жалостным любопытством смотрела на Рыжкова. Потом, спохватившись, всплеснула руками: - Что же это я? Ведь его умыть надо.

Она вскоре принесла таз с теплой водой, мыло, чистое вафельное полотенце.

Обмывая лицо, шею, руки, она вздыхала и приговаривала: - И зачем же тебя, касатик, понесло по тайге, да в такую даль. Сроду здесь не бывало, чтобы кто из Нижнего, да пешком сюда, в этакую даль. Это ж, какой черт тебя толкал! ... Артур слушал, улыбался, так, что уже устали щеки.

– Вот захотел пройти до Бодайбо. Посмотрел карту и захотел...

Мужики удивленно и настороженно качали головами. Пожилой рабочий, смолящий цигарку с едким табаком, не удержался и прокомментировал: - Тут только тунгусы на оленях аргишили, да и то давно это уже было...

Помолчал, выдохнул клуб табачного дыма: - А мы еще лет десять назад на лошадях подходили к перевалу. Недельная была дорога. Еще Димитрий Петров, медвежонка на кедрухе стрелил. Матка ушла, испугалась нас, а Митька, глядь, медвежонок наверху, и сбил его.

Пососал цигарку, потом помял окурок желтыми от табака пальцами, бросил, и заключил: - Мясо у медвежонка дюже вкусное было...- и после паузы закончил - Энергетическое...

Мужики, посидев еще немного, разошлись на работы. Бахтин ушел к себе в каморку и начал писать отчет в полевом дневнике. Баба Настя накормила отказывающегося и стесняющегося Артура манной кашей с маслом и напоила горячим крепким чаем с сахаром, и все расспрашивала, как да что...

... К обеду прилетел санитарный вертолет, и там был врач. Первым делом он тщательно вымыл руки, потом попросил поднять дверь с Артуром и положить ее на столы. Расспросив походника, он между разговорами сделал ему обезболивающий укол, потом, дождавшись, начала его действия, раздел Артура, безвольно опустившего руки и часто моргающего полусонными глазами на суетящихся людей.

Ножницами, разрезали штанины и уже потом, осторожно стали резать сапог, с которым пришлось повозиться. Кровь внутри превратилась в водянистое, фиолетовое желе.

Артур морщился от боли, когда неловко прикасались к ступне, но молчал. Доктор, осмотрев стопу, осторожно обмывал распухшую покрасневшую ногу. Баба Настя привычными к грязной работе руками крестьянки, обмыла Артура, осторожно клоня его то в одну, то в другую сторону, и, вытерев полотенцем, дала чистую белую длинную рубаху, в которой он чувствовал себя неуютно.

Доктор, протерев стопу спиртом, ушел к Бахтину в каморку, о чем-то поговорил, и потом оба вернулись. При этом Бахтин смущенно улыбался и, подойдя, стал над головой лежащего Артура. Доктор еще раз осмотрел ступню, словно примериваясь...

Заряд дроби, войдя в голеностоп с внутренней стороны, разбил кости сустава в мелкие щепки, порвал сухожилия, превратив мелкие мышцы в немыслимый фарш. Ступня висела на сухожилиях и коже, куском мяса, набитого дробью и обломками костей.

Сделав еще местную анестезию, врач ткнул металлической иглой выше сустава и спросил, почему-то перейдя на ты: - Чувствуешь?

– Нет - ответил Артур.
– Ничего не чувствую? Ничего!

Доктор аккуратно приподнял ступню и колено, и баба Настя дрожащими руками, подсунул туда свернутое полотенце...

– Не смотри, - приказал доктор, и Бахтин, положив тяжелые руки на плечи Артура, напрягся.

Доктор что-то ещё мазал. Запахло спиртом и йодом.

В полудреме, Артур иногда чувствовал удары боли, но после того, что было с ним ночью, в лесу, это казалось ему несущественным.

Закрыв глаза, он видел стаю волков, окруживших его полукольцом. Он повторял: "Ну, кто первый? Без бою не сдамся".

Самый крупный из волков, бросался вперед и успевал укусить его почему-то каждый раз за левую ногу, за разорванный уже сапог. Вдруг вдалеке загудел мотор, и волки испуганно отступили, а Артур, хромая пошел навстречу звуку...