Таёжные походы. Рассказы. Часть 1

Проснулся на рассвете...

С воды, шумевшей за стенками дома, на берег наплывал серый туман. Я вылез из спальника, сходил на улицу, вернулся и снова растопил печку - в домике было прохладно. Поставив варить кашу, я подрагивая всем телом прошел к озеру умылся чистой холодной водой и назад уже вернулся бодрой рысью - сон помог восстановить силы, а ледяная вода пробудила их.

Скоро каша была готова. Я поел, вскипятил чай, попил горячего и прилег на нары. И так мне стало тепло, свободно и уютно, что я задремал и проспал около часа. Когда открыл глаза, то увидел в окошко яркий солнечный свет, услышал шум волн, почувствовал приятный запах сухого, теплого дерева в зимовье. "Да тут жить хорошо - подтвердил сам себе, - но надо идти. Сегодня может быть, я дойду до Покойников".

Идти было легко и приятно. Я любовался озером, солнечной дорожкой, на волнующейся, маслянисто-блестящей поверхности, вглядывался в линию горизонта впереди, задрав голову осматривая скалистые вершины на гребне склонов.

Тропа стала шире, натоптанней, но я понимал, что по этой тропе ходят только дикие звери. Вглядевшись, различил следы медвежьих лап. Чуть погодя я увидел медвежий помет прямо на тропе и понял, что здесь ходит медведица с двумя медвежатами. Место было такое пустынное, дикое, что я вдруг испугался: может быть, медведица с детенышами идет где-то впереди меня, и я могу на нее выйти неожиданно!

Я остановился, достал из бокового кармана рюкзака фальшфейер и пошел, держа его в руке. Тропа, то поднималась, то опускалась вниз, и каждый раз я ожидал, что с очередного верха тропы я увижу перед собой зверей.

Но все обошлось. Тропа, вскоре разделилась надвое, потом еще и еще, и потерялась. Склон придвинулся к воде и становился все круче.

В поисках тропы я вдруг оказался очень высоко, почти над спускающимся вниз, обрывом. Пришлось осторожно сойти к воде и по большим валунам, вдоль реки долго обходить громадные скалы, уходящие вверх, в синее небо. Валуны были в человеческий рост, идти по ним было тяжело. Приходилось прыгать, балансировать, хвататься руками за каменные выступы. Пройдя так несколько километров, я наконец вышел на тропу, которая шла по краю леса, подступающего, здесь, почти к самой воде.

Солнце поднялось и растопило туман. Теплом повеяло сверху, от нагретых серых скал, торчащих из склона, то тут, то там. А ниже, сосновый, чистый лес, с моховой подстилкой поверх корней, запахом хвои и кустами багульника, с проклюнувшимися уже бутончиками розово-фиолетовых цветочков, на тонких веточках.

– А что там за горными вершинами?
– спрашивал я сам себя.
– Надо будет обязательно туда сходить, - ведь где-то там, за хребтом, берет начало одна из самых крупных рек России - Лена.
– Странно, но ее начало образовано природой, совсем рядом с громадным природным водохранилищем чистой пресной воды, в котором вместилась одна пятая всей пресной воды на земле. Это просто фантастика!

Я шел и рассуждал так про себя, когда, вдруг с озера раздался звук лодочного мотора, а вскоре появилась и сама лодка с людьми. Она плыла вдоль берега, навстречу и люди, вскоре заметили меня. Мотор сбавил обороты, и лодка повернула к берегу.

Я помахал рукой. Лодка подошла к берегу метров на тридцать, но было мелко, и один из мужиков, в длинных резиновых сапогах, спрыгнул в воду и побрел ко мне. Я ждал. Достал рекомендательное письмо и свое ТВ-удостоверение.

Мужик, выйдя из воды, взобрался на метровый береговой обрывчик и подошел ко мне. Представился: - Егерь заповедника Василий... (фамилию я сразу забыл).

Я показал документы, объяснил, что иду в заповедник, и имею рекомендательное письмо директора заповедника. Строгий тон Василия сменился на нормальный человеческий: - Вам тут немного осталось до базы, километров семь-восемь. Мы перегружены, поэтому взять вас не можем, но на обратном пути прихватим!

– проговорил, переминаясь с ноги на ногу.

Я сказал, что пойду пешком. Василий, неловко повернулся, и прыгнув вниз, зашел в воду, и подходя к лодке, начал что-то громко и неразборчиво объяснять сидящим в ней. Я не дослушал и зашагал по тропинке...

Действительно, через час, пройдя через лес, я вышел на галечный берег, поворачивающий далеко влево, и там, в глубине бухты увидел серые, дощатые крыши нескольких домов. "Пришел!?
– с облегчением констатировал я, и присел отдохнуть. Надобно дождаться егерей"- подумал я, достав из рюкзака спальник. Лег, завернувшись в него. Солнце светило сквозь чистейший, прозрачный воздух. Байкал лежал у моих ног огромной глыбой холодного хрусталя, неподвижный, но живой, чуть дышащий глубинной прохладой...

Я заснул...

Проснувшись через час, полежал, слушая необычную, почти вечную тишину, рассматривая противоположный берег Байкала, закрытого высокой синей тенью от заходящего солнца. Потом поднялся и пошел в сторону метеостанции, которая, наверное, приютила и егерей. Кстати, судя по всему, место, где я дремал, и было мысом Покойники...

... Метеостанция - несколько домов в глубине большого залива, стоит здесь уже давно. Это поселение было крайней точкой проникновения человека на север байкальского побережья, после Онгурен.

С другой стороны озера находился Нижнеангарск, а во времена БАМа появился Северо-Байкальск, - город железнодорожников. В десятках километров от Северо-Байкальска, находится полузаброшенное село Байкальское, а промежуток, между Байкальским и метеостанцией, составляющий около двухсот километров, никем не заселен. Тут, на мой взгляд, и располагается страна чудес, в которой все возможно: от появления инопланетян до следов стоянок древнего человека, и остатков городищ скифов, или предшествующих им племен.

В этом заключен парадокс (географический и исторический). В конце двадцатого века людей, живущих далеко от городов и поселков, становится все меньше. Еще раньше, путешествуя по таежным дебрям, я часто находил места покинутых людьми поселений, а то и стены полуразрушенных домов, или отдельных изб. Куда, почему ушли люди из тайги?

Эта тема отдельного рассказа, однако и по сейчас, сохранилась память о некогда существовавшей тесной связи жителей двух берегов Озера. Тогда роднились, брали невест с берега на берег, были знакомы лично почти все жители противолежащих деревень и поселков - зимой переезжая Байкал на лошадях, а летом гребями или под парусом.

Тема эта чрезвычайно интересная. Она кроме всего прочего показывает понижение уровня социализации, несмотря на возрастание технических возможностей...

Но я отвлекся...

Встретил меня метеоролог Гордеев, - здоровенный молодой мужик, увидевший меня в окно своего дома и вышедший на крыльцо. Он поздоровался, я представился. Мы немного поговорили о моем путешествии сюда. Потом Гордеев предложил мне располагаться по-хозяйски в маленькой избушке, стоящей поодаль от домов метеостанции и базы заповедника, показал мне, где дрова, где топор-колун, сказал, что с вечера надо печь протопить, а то ночами бывает холодно.