Тагир. Ребенок от второй жены

Лучше выпью горячего чая. Помню, как в детстве, когда еще была бабушка, это был наш особый ритуал. Беседка во дворе, ослепительное солнце с палящими лучами, смех брата.

“Плохо на душе, пей чай. Не ошибешься”.

Ее ласковый голос, мягкие нежные руки, перебирающие мои волосы. Поглаживания головы, которые дарили успокоение…

Отвлечься, мне просто надо хоть чем-то отвлечься. Иначе я сойду с ума, накручу себя и загоню в стресс.

Вот только идти на кухню нет никакого желания, как и встречаться с обитателями этого дома. Они мне неприятны. Все до единого! Жестокий Тагир и лживая Наиля. Нет сил слышать шепотки слуг, которые преданы лишь первой жене и относятся ко мне с презрением.

Но и сидеть в спальне означает проявить страх и слабость. Недостойно уважения. Да и разве бездействие привело меня к чему-то хорошему? Нет. Как и обет молчания, который я всё равно нарушила. Он дал мне лишь отсрочку и ощущение искупления собственной вины перед братом. Впрочем, ради его памяти я и нарушила обещание.

— Что мне теперь делать, брат? — подошла к окну и подняла голову вверх, впервые глядя на небо с вопросом.

Мне никто не дал ответа, но я его и не ждала. Прошу лишь какой-то знак, чтобы выбраться из лабиринта, в котором я оказалась по собственной глупой воле.

Выдохнув, решаюсь выйти наружу и спуститься вниз, на кухню. Голодом себя морить я больше не имею права. Вполне возможно, что во мне теплится новая жизнь, за которую я ответственна. И ее уничтожить никому не дам, даже самым близким.

— Напугали меня, госпожа Ясмина! — шугается от моего появления Фаина, оборачивается, прикладывает ладонь к груди и округляет рот буквой “О”. — Вам подать обед?

— Нет, — слабо мотаю головой в отрицании и усаживаюсь за стол, ненароком оценивая бардак на кухне. Морщусь в недоумении, и старшая служанка замечает мой молчаливый укор, спешит оправдаться:

— Ой, госпожа Ясмина, не серчайте за беспорядок.

Слишком наигранно ее уважительное отношение, аж зубы сводит от этого спектакля. От кого-кого, но от нее я этого ожидала меньше всего.

— Помощницы мои с самого утра болеют, животы у них крутит, беда такая в дома пришла, сначала госпожа Наиля, теперь вот… Не иначе как Аллах на нас осерчал.

— Отправьте их в больницу, — пожимаю плечами, выискивая в себе сочувствие, вот только нет там его, пусто внутри, словно выкорчевали всё хорошее, что когда-то во мне было.

— Так машины заняты, а врач не едет, — чуть не плачет Фаина, а затем отвечает на мой вопросительный взгляд: — Да если бы я знала, госпожа, может, дела серьезные какие. Они как позавтракали с утра, выпили чая — и вот… Старая Фаина слаба сердцем, не выдержать ей таких передряг. Может, испорченное что-то съели, да вот только не бывает у нас такого, с этим всё строго, я же сама слежу…

Сказанное засело в моей голове, не отпуская. Я начала было раскручивать логический узел, но в этот момент хлопнула входная дверь, затем настала тишина и…

— Никуда я не поеду! — послышался визгливый голос Наили.

Она уже оправилась? Привстаю с места, допив чай, иду к выходу. Дверь нараспашку, скрипит от ветра.

— Госпожа, прошу, садитесь в машину, не заставляйте меня применять силу, — Динар держит ее за локоть около открытой двери автомобиля, хмурится и в недовольстве поджимает губы.

— Силу? Да ты понимаешь, кому говоришь такое?!

От ее криков у меня стучит в висках.

— Убери лапы свои, мужлан! Скажу Тагиру, он тебя убьет!

Она переходит практически на ультразвук, и в этот момент я оступаюсь, когда мне дверью чуть не прищемило палец, и тем самым выдаю свое присутствие.

Наиля оборачивается и вдруг резко меняется в лице.

— Ясмина, — улыбается, демонстрируя, что у нее всё отлично.

Я замираю на своем месте, стискиваю кулаки. Она пришла в себя, больше не в бреду. Как же быстро оклемалась, вон даже дерется.

— Фаина сказала, что ты ко мне приходила. Хотела о чем-то поговорить? — щебечет, даже смеется, словно пытается так скрыть только что развернувшийся скандал.

— Ты не помнишь? — вздергиваю бровь, беру себя в руки и холодно спрашиваю у нее.

Больше я не буду играть в ее игры, отыгрывая ту социальную роль, которую она отдала мне. Второго плана, грушей для завуалированного битья и сарказма.

Из-за моего тона она меняется в лице, слегка кривится и с недоумением смотрит на меня. Вот только Наиля была бы не Наилей, если бы моментально не преобразилась, быстро перестроившись и заняв выигрышную позицию.

— Давай потом, хорошо? — сияет, трогая себя за шею и приподнимая подбородок. — Динар везет меня в больницу. Тагир такой заботливый, не может смотреть на мои страдания. Винит себя за то, что переборщил с наказанием, и обещает, что компенсирует мне мои страдания. Меня будут лечить лучшие врачи страны. Наш муж позаботился, всех согнал к нам, чтобы они наблюдали за моим состоянием.

Не только мне ее слова кажутся бредом. Вижу, как не может скрыть удивление Динар, стоя на своем месте. Он от неожиданности даже отпускает женский локоть и делает шаг назад, словно опасается агрессии или неадекватного поведения от нее. У меня по коже проходит озноб. Слишком странной кажется мне Наиля.

Но я поджимаю губы и делаю шаг вперед, не собираясь делать поблажки на ее психологическое и физическое состояние. Когда-то она не пожалела меня, подставила и уничтожила мою семью.

— А давай вместе, — подпрыгивает и хлопает в ладоши. — Пусть проверят твою беременность. С Тагиром я договорюсь, он всё оплатит. Ты представляешь, будет как в старые добрые времена, мы вдвоем и…

У меня больше нет сил слушать ее бред, который звучит таким милым и невинным голоском. Обманчивым и опасным, словно самый сильный яд.

— Да как ты смеешь открыто смотреть мне в глаза? — подлетаю к ней в два прыжка, с ненавистью глядя в чистое красивое лицо.

На такую никогда не подумаешь, что она способна на подлость. Но время наивности прошло. Хватит! Восемь лет верила, больше не стану.

— Ясмина… — растерянно произносит мое имя, губа у нее дрожит. — О чем ты?

— Я считала тебя другом семьи, — цежу сквозь зубы и не могу скрыть ту боль, что сейчас отражается на мимике лица. — Аслан всегда защищал тебя в школе от обидчиков, помогал и прикрывал перед твоим отцом, а ты…

В конце прошипела, схватила ее за плечи, наклонилась к самому лицу, желая ударить ее, пнуть, чтобы она лежала в грязи и не смела встать.

— Не понимаю, о чем ты, — лепетала Наиля, но взгляд скрыть не смогла.

Там я прочитала неподдельный животный ужас, словно сейчас на ее глазах рушилась ее картонная жизнь, разлетаясь по воздуху, словно от взрыва бомбы.

— Динар, — оттолкнула меня и посмотрела с надеждой на начальника охраны. — Позови Тагира. Ясмина не в себе, мне срочно нужно с ним поговорить!