Таинства красоты [Стихи и поэмы о любви]

2

Алкей в дверь постучал не без волненья, В ответ лишь тишина и пересвист С подлетом ласточек к гнезду под крышей. Стук повторил, впадая в нетерпенье, И дверь ему кормилица открыла: «Ну-ну, не опоздал, пришел ты рано, В послеобеденное время сна. Здесь выйди в двор и в сад пройди, в беседку; Там отдохни, а можешь и вздремнуть, Как в детстве на лугу, где сад разбит, Какого ты не видел в Митилене». Алкей проходит через двор с бассейном И там, где прежде луг с кустами цвел, С лазурью моря и небес вдали, Он входит в сад, диковинно чудесный, С деревьями, лианами увитых, Что крыша, вся цветущая весной. Алкей вошел в беседку из колонн Под сенью дуба, с вазами цветов, Благоуханных, в сон клонящих в зной. Он в дрему погрузился; вдруг вошла С воздушною стопой фигурка нимфы «Сапфо! Иль это снится мне из детства Пленительная нимфа, первообраз Всех юных женщин, мне запавших в душу, С тем я и рос, влюбленный в красоту». «Алкей! Ты спишь и бредишь? Или это Стихи для Хора мальчиков?» - Сапфо Взглянула на него, как проглотила Змея птенца, с умешкой и с любовью, С любовью, да, иначе не умела, Вся нежность к жизни, женственность сама, Хотя и смуглая, и даже очень, С глазами - ярче ночи со звездами, Невелика и ростом, вся движенье, Как в танце, с грацией любви и неги. «Стихи для Хора? Нет!» - Алкей взволнован, Как никогда, ему почти что дурно, Бросает в пот, в висках стучится дятел, Сбежать бы без оглядки, а куда? И он из свитка к нимфам произносит: «Сапфо фиалкокудрая, чистая, С улыбкой нежной! Очень мне хочется Сказать тебе кой-что тихонько, Только не смею: мне стыд мешает». Сапфо, застыв на миг в раздумьях скорых, С опущенной головкой удалилась. На репетиции держалась скромно, С Алкеем говорила, как со всеми, И он притих, с надеждой на удачу Со временем, и так ведь поспешил. И вдруг, как гром средь неба ясного, Услышал с уст других, ответ стоустный, Стихи Сапфо с его признаньем вкупе. «Когда б твой тайный помысл невинен был, Язык не прятал слова постыдного, - Тогда бы прямо с уст свободных Речь полилась о святом и правом».

3

Алкей, снедаем грустью и тоскою, Бродил в горах, охотой увлечен, И рад бы был сразиться с кабаном И пасть, растерзан зверем, как Адонис. Друзья, предвидя помыслы такие Или опасность, бросились искать Поэта юного с чудесным даром, Под стать Сапфо, прекрасной митиленки, Чья слава пронеслась по всей Элладе, Гомером пробужденной к новой жизни, С явлением богов Олимпа в небе, С рожденьем Афродиты и Эрота, Когда любовь - стремленье к красоте, Не Эрос буйный, как у кабана. Алкей, снедаем грустью и тоскою, С вершин предгорья видит Митилену, Любимый город, с гаванью тишайшей И в бурю в море с волнами до неба. В саду укромном видит он Сапфо, Среди цветов, с венком на голове, Всю розовую, в белоснежном платье, - Ее любить, с волненьем до озноба, Как сметь признаться в том в ее глазах, Чарующих, пленительных до счастья Любви и неги, страсти и соблазна, С предчувствием сплетенья юных тел В невинности желаний - до стыда Перед запретным, как «святым и правым». В чем тут вина его? Эрот измучил, Но о «постыдном» он не помышлял. Остались бы одни, с сплетеньем тел, - Ведь в том уже для юности - все счастье, - В невинности объятий и лобзаний. Алкея обвинить в постыдных мыслях, Да в песне, что запели в Митилене, Смеясь лукаво над самой Сапфо, Да это же огреть его, как плетью, С Эротом всемогущим заодно. Ведь стрел его не избежать Сапфо, Тогда-то запоет и о «постыдном» С мольбою обращаясь к Афродите, Слагая гимны ей, каких не пели Еще нигде, ликуя и скорбя. Весна живит Алкея, он слагает Стихи как песни, песни как стихи, Впервые, с голосом своим, без рифмы, С мелодией стиха, как в песне стройной, С созданьем лирики, с Сафо в союзе И в спорах, в перекличках двух поэтов, Как птиц пернатых по весне...

ВЕСНА

И звенят и гремят вдоль проездных дорог За каймою цветов многоголосые Хоры птиц на дубах с близких лагун и гор; Там вода с высоты льется студеная, Голубеющих лоз - всходов кормилица. По прибрежью камыш в шапках зеленых спит. Чу! Кукушка с холма гулко-болтливая Все кукует: весна. Ласточка птенчиков Под карнизами крыш кормит по улицам,. Хлопотливо мелькнет в трепете быстрых крыл, Чуть послышится ей тонкое теньканье.

4

Стрела Эрота и Сапфо настигла. Какие песни, прав Алкей, запела Во славу Афродиты, с ней дружна; На зов Сапфо богиня к ней сходила С Олимпа, чтоб любимице помочь В делах любовных, к сердцу близких ей. Алкей меж тем политикой занялся, Поскольку государство в распрях гибло, А остров Лесбос, хоть большой, - корабль В бушующих волнах войны гражданской. Сапфо в изгнании, как и Алкей, В разлуке, на чужбине жизнь проходит, А вести - песнопения поэтов, Прославленных теперь по всей Элладе. Алкей смеется, слыша, как Сапфо С мольбою к Афродите шлет стенанья, Узнавши муки безответной страсти, Приворожить ей юношу, о, просит. И тут же с гневом укоряет брата, Которого сама растила с детства, За мать с отцом, осиротевши рано, В беспутстве - за любовь к гетере верной. В изгнаньи вышла замуж за купца, К ревнивой зависти Алкея, словно По-прежнему любил ее и любит, Но песнь ее о дочери поет: «Родной и золотой», - вся жизнь, как песня, Звенящая с небес по всей Элладе. И как привет из юности далекой: «Я негу люблю, Юность люблю. Радость люблю И солнце. Жребий мой - быть В солнечный свет И в красоту Влюбленной».

5

Сапфо в Сицилии, Алкей в Египте - В изгнанье песнь звучит стократ сильнее. Сапфо поет любовь, Алкей - войну, Взывая к митиленцам, нанося Удары Питтаку стихом стозвонным, Что тот за благо счел простить Алкея, Затем Сапфо с ее всесветной славой. Как встретились они - Сапфо с Алкеем В расцвете молодости и таланта, С воспоминаниями о былом, О юности заветной, как любовь, Томительной и пламенной, как счастье, Что с новой встречей кажется утратой, Ничем невосполнимою, как смерть. Еще смуглее кажется Сапфо, Подвижна, как подросток, вся в цветах, В пурпурном платье, с речью, как вещунья, Алкей с ней дружен, но не более, Как и Сапфо, ведь он утратил юность, Свою влюбленность, слишком много пьет, Найдя отраду, с темой песнопений, В вине, чем славен Лесбос, как Дионис, Веселья до безумья бог вина. Сапфо придумала себе занятье (В то время умер муж ее, купец.) По склонности своей: открыла школу Гетер, то есть подруг, для девушек Из знати с целью обученья к танцам И к пенью, с воспитанием для света, Чтоб женщины вносили красоту В жизнь города, а не сидели дома, Как взаперти, когда мужья гуляют. И новая пора настала в жизни Сапфо с ее любовью к красоте И к юности, что в песне зазвенело Впервые откровеньем женской страсти И к девушке, как к юноше в цвету, Чем упивались до сих пор мужчины, Всех женщин принимая за рабынь, Наложниц, жен - для ублаженья плоти. Любовь же для свободных духом - новость, Как новизна весеннего цветенья И юности с ликующею кровью, Она, как песня, что поет народ, Как песня, зазвеневшая в душе, Бросающая в трепет и томленье. Какая радость и какая мука! И близость - как разлука или смерть. Воспитанниц своих Сапфо любила, Как дочь свою, но влюблена была В Аттиду, повзрослевшую, невесту, Увидеть с женихом ведь потрясенье... «Богу равным кажется мне по счастью Человек, который так близко-близко Пред тобой сидит, твой звучащий нежно Слушает голос И прелестный смех. У меня при этом Перестало сразу бы сердце биться: Лишь тебя увижу, уж я не в силах Вымолвить слова. Но немеет тотчас язык, под кожей Быстро легкий жар пробегает, смотрят, Ничего не видя, глаза, в ушах же - Звон непрерывный»

* * *

«Было время, тебя, о Аттида, любила я, И была я тогда еще в цвете девичества.... Ты казалась ребенком невзрачным и маленьким...»

* * *

«А прощаясь со мной, она плакала, Плача, так говорила мне: «О, как страшно страдаю я. Псапфа! Бросить тебя мне приходится!» Я же так отвечала ей: «Поезжай себе с радостью И меня не забудь. Уж тебе ль не знать, Как была дорога ты мне! А не знаешь, так вспомни ты Все прекрасное, что мы пережили: Как фиалками многими И душистыми розами, Сидя возле меня, ты венчалася, Как густыми гирляндами Из цветов и из зелени Обвивала себе шею нежную. Как прекрасноволосую Умащала ты голову Миррой царственно- благоухающей, И как нежной рукой своей Близ меня с ложа мягкого За напитком ты сладким тянулася».

* * *

«Не увижу ее я вновь! Умереть я хотела бы!» Лесбийскую любовь Сапфо воспела, Но не она ее изобрела И, не замкнувшись в ней, любила в жизни Все высшее, прекрасное на свете, Как солнца свет, как юность и цветы. Прекрасному учила девушек, А с ними юношество всей Эллады. Десятой Музой назовет Платон Фиалкокудрую Сапфо Алкея, Земное воплощенье девяти, Чудесный светоч века золотого.

21-28 сентября 2010 года.

Примечания.

В произнесении самой поэтессы ее имени на эолийском диалекте звучали дважды «п» - Псапфа буквально, поэтому, видимо, будет правильнее Сапфо, чем Сафо, хотя так мягче. Но Сапфо отнюдь не была мягкой по характеру и темпераменту, только нежной и любящей по природе своего дара.

Легенда о том, будто Сапфо бросилась с Левкадской скалы из-за любви к моряку Фаону, не соответствует действительности. Сапфо прожила до старости, пользуясь всеобщей любовью и уважением, в Митилене чеканили монеты с ее изображением, как и Алкея, на вазах воспроизводили сценку неудачного объяснения Алкея с Сапфо.

Школа гетер Сапфо - это первый в своем роде «институт благородных девиц». Гетеры в те времена - просто подруги; ученицы Сапфо были подругами, нередко из одной семьи или страны; в кого-то из них могла влюбиться Сапфо, что изливалось в песне, а пела она лишь о «святом и правом», то есть о Любви с большой буквы.

В 1073 году книги Сапфо и Алкея публично были сожжены по распоряжению церковных властей в Константинополе и в Риме. Сохранились лишь чудом уцелевшие отрывки из лирики Сапфо и Алкея, чаще на папирусах в Египте.

СИМФОНИЯ СВЕТА

Предисловие.

Поэма посвящена великому композитору и пианисту Скрябину, его жизни и мечте о мистерии, вселенской по масштабам, благодаря свету, несущему в унисон с музыкой высшие устремления человека к совершенству в полете вечном, с обретением бессмертия, как верили древние. Чтение сопровождается музыкой Скрябина - то этюдами, то отрывками из «Божественной поэмы», «Поэмы экстаза» или «Прометея», разумеется, если эти вещи у вас на слуху. «Симфония света» примыкает к трагедии «Аристей», в которой явится юный Скрябин с его воскрешением.

I

Прекрасно море, но равнины, Леса и топи, тихие долины - Мир детства моего - Во мне рождают грусть и торжество. Какое здесь раздолье! И человек на воле Возносит ввысь встречь солнцу по крылу, Подобен гордому орлу, Окидывает взором мирозданье, Как грезу и свое созданье, Он дух его И торжество! Весенний день сияньем нежным света Благоухает, и полна привета Вся в зелени, в цвету Земля В летящих трелях соловья, И небо от рассвета до заката Неслышной музыкой сверкает, И человек возносится все ввысь, Как жаворонок трепеща: «Дивись!» Он с виду юн, в движеньях истый франт, Он наш герой, философ-музыкант, В глазах веселость до усмешки, Сам мал, а все вокруг лишь пешки, Поскольку важен, как дитя, Что новый мир творит шутя, Каскадом звуков постигая Стремления души без края... Он здесь, за фортепиано, нет, Он там, где вешний свет Играет бесподобно на просторе, Купаясь, как дельфины, в море И в небо возносясь В слепящих звуках, как сейчас. А с волн бегущих радужная пена Слетает переливами Шопена, И птичий гам по всей Земле Возносится во звездной мгле В призывных пересвистах В лесах недремлющего Листа...