Таинства красоты [Стихи и поэмы о любви]

II

В московских улицах весна, И небо лучезарное без дна, Как море, где снуют дельфины, И изумрудны вновь долины... Он весел и смущен до слез, Как под дождем весенних гроз. – Я снова юн, что ж делать? Ко мне вернулось детство, И я влюблен... Прости! – Оставить нас, уйти, Когда мы счастливы все вместе, И я, и ты, и дети... Тебя не узнаю... – Я вас по-прежнему люблю. Поэтому тут нет измены. – У нас не будет перемены? – Как знать? Я не приемлю лжи... – Теперь хорошего не жди. С женою, тоже пианисткой, Он думал просто объясниться. – Она юна, как юн я был, Когда впервые полюбил... Мы переписывались тайно И виделись случайно, Но счастьем жизнь была полна, Как в море плещется волна. Вновь свежесть чувств и нега, Как в первый день от снега, Мелодией струится кровь... – Здесь посягают на любовь Твою ко мне и к нашим детям, И нет измены? Бог свидетель... – О, не взывай к нему. Я с ним расчелся. – Так ты и с нами разошелся В понятиях любви, добра и зла? – У юности моей любовь взошла Самосознаньем личности пред миром, Не перед немощным кумиром, Который лишь глумиться мог, Любовь разыгрывая, бог! – Ты вновь в тисках: твоя богиня, - Дадим же ей такое имя... Твоя любовь из юности взошла. Ее любовь себялюбиво зла... Другая бы любя сокрылась. У юности достойной крылья, Не у нее, твои нужны Ей для полета в дни весны... – В полеты уношусь один, могучий, В грозу сквозь кучевые тучи, И чрез созвездия всегда один, Как дух, всесветный господин. – Ты всем хорош, откуда же гордыня? – От Люцифера... – Дьявола то имя! – Нет, ангел светоносный - образ мой, Взлелеянный моей мечтой, Мечтою человеческого духа, Вселенной зренье, ухо, А без него она сплошная тьма И света всепобедного тюрьма. – Ты музыкант, а не философ... Зачем тебе еще и слово? Будь в музыке ты чародей, Пронзая дали без людей В призывах к совершенству... Зовешь еще к священству... – О, Вера, ты мила, проста, И в горе, и в любви, как красота И за тобою правда, О, будь же рада Тому, что было, лучше нет, Любовь ведь движет свет... Она всегда стремленье И новое рожденье Во красоте! – То упованье лишь в мечте! То звуки музыки мгновенной... – Летящей вечно во Вселенной... – Прекрасны в музыке мечты, Как перлы красоты... – Мой дух возносится, озвуча Свой страх, как громом туча, И с молнией играя, будто Зевс, Могучий и влюбленный весь... – Со Зевсом спорить я не стану. Влюбленность детскую за тайну Хранил бы лучше как поэт, Восторгами пронзая свет, Скорбя, торжественно ликуя И совершенства лишь взыскуя... – А счастье юности - любовь, Когда она восходит вновь, Не здесь, - в полете дерзновенной В потоках света во Вселенной? – Я перепиской нот - о, красота!
– «Божественной поэмы» занята. – Прости! Ведь решено уехать, И это словно зов, как эхо Стремлений детства за мечтой: В Швейцарию уедем всей семьей!

III

Здесь дали и высокое ущелье Рождают, как гроза, веселье, В алмазных брызгах водопад Струит мелодий радостный каскад... Из звездных далей неземное соло: У Космоса чудесный женский голос, Ликуя и в тоске поет любовь, - Хор женщин отзывается на зов, И птичий хор, и сонма насекомых, К любви и красоте влекомых... И человек возносится: «Я есмь!» В полетах мысли в синеве небес И в бурю грозную над океаном, В борениях мужая в небе рваном, Беспечен и могуч, Как солнца чистый луч... Соблазны славы и любви, вестимо, Высокий и могучий стимул... Звук трепетный возносит ввысь мой дух, Чтоб свет летящий вечно не потух В бездонном мраке звездной ночи, Да просияют человечьи очи, - Как расцветает на Земле весна, Вселенная да будет спасена! – Ты здесь, Татьяна? Я предатель! Признаюсь все ж, влюблен, о, Данте! Любовь ведь движет миром, как и мной, Когда я жив мелодией одной, Гармонией вселенской, Как воли дерзновенной Мир новый сотворить. Но и тебя любить... – Прости! В Москве я не могла остаться... И как поверить, что бегут от счастья? Поехала домой, в Брюссель, Куда доеду и отсель, Но свидеться с тобой всяк может, А нам нельзя, когда нас гложет, Как в буйстве юном кровь, Сладчайшая любовь? – Сладка любовь лишь в юности, но мука, Когда томит заранее разлука, Как с жизнью, уходящей в ночь, И счастье больно превозмочь. – Бежать любви, как вдохновенья, Поэт не станет... – Наслажденья, Минутного, когда он ценит власть Высоких озарений всласть. – Благоразумный гений! Отдайся власти песнопений. А я во власти лишь любви. Когда захочешь, позови! – Мне надо, знаешь, быть в Париже... – Я буду там к тебе все ближе... Так близко, - как нам здесь не сметь, - От счастья только умереть.

IV

Бездомный, без семьи, Беспечный от любви С возлюбленной ревнивой Порой для творчества счастливой Творит прелюдий целый рой, Гармоний новый лад и строй, «Поэмою экстаза» и этюдов - Хоров вселенских чудо! И раб восстал, свободен и могуч, Как Человек и солнца жгучий луч, И выше нет кумира, Он символ обновленья мира - Не для богов, а для людей, Восставший Прометей! И звезды водят хороводы, Лучась, приветствуя народы С очами, полными огня, Любви всесветная возня Возносится до края В сиянии чудесном Рая... Элизиум? Страна ли света? Видна отсюда вся планета Во времени, как дивный сон, У озера знакомый павильон Из Северной Пальмиры - Росси, И солнцем брызжут росы... Там за роялем юный музыкант, Все юны, каждый оркестрант, - То репетиция оркестра... Лужайка, что палестра С амфитеатром, - нет свободных мест, Под вечер начинается концерт, С каскадом звуков и с игрою света, Как будто в поднебесье вся планета, Взывая к мириадам звезд, поет, Вся устремленная в полет. Концерт вселенский Скрябина бушует, Как небеса в грозу, не скажешь всуе, Безмолвие миров пронзает Хор, - В призывах слышишь приговор Стремленьям высшим, как и жизни Здесь на Земле, на крохотной отчизне. Но свет умчит высокие мечты - Творить, как исстари, мир красоты В оазисах Вселенной Гармонией нетленной, И наша жизнь взойдет, Как новою весною, среди звезд!

2009

ЧАСТЬ III СОНЕТЫ

Предисловие

Известно, сонеты - это стихотворения в 14 строк с весьма изощренной рифмовкой, при этом патетической тональности в выражении чувств, чаще любовных, и мысли. Здесь явно заключено противоречие. Недаром эта форма кажется искусственной у многих поэтов.

Но прибегал ли Петрарка к изощренной рифмовке? Он просто пользовался особенностями итальянского языка. Сонет и у Шекспира предельно прост. Ничего искусственного, свободное высказывание, непрерывный монолог поэта в драме его жизни. Нередко и речи персонажей у Шекспира обретают форму сонета без рифмы, а где-то и с рифмой.

Словом, существует особая внутренняя форма поэтического высказывания чувства или мысли, что нашло внешнее выражение в сонете, с ограничением числа строк и с той или иной рифмовкой. Здесь главное - внутренняя основа поэтического высказывания особой тональности. Если это есть, есть и сонет. Но самая изощренная конструкция стихотворения в 14 строк не создает еще песни души особой тональности.

Посвящение

В высоком чистом небе тают облака. Переливаясь и журча, бежит река, И берега, охваченные зноем, Как в детстве, веют негой и покоем. На всем печать иль думы, иль мечты, Блистающего взгляда красоты. Что ж день преображен моим воспоминаньем? Или природа ведает познаньем, Как женщина, ее же тайн и грез, Одаривая нас кустами роз? И мир претерпевает обновленье. Здесь таинство. Примите посвященье, Как ныне я Пред вечною загадкой бытия.

I

* * *

В прогулках бесконечных в даль времен Прошла вся юность, точно сон. За лирикой Серебряного века Открылась мне эпохи новой веха, Как сад цветущий, весь в росе. О серии новелл или эссе Мне грезилось, как впал в моральные исканья, Придумав лишь себе же испытанья При свете исчезающей звезды, Чтоб пробудиться в час беды. Теперь не до сентенций. На новом рубеже столетий, Воспомня сны и грезы, воспою Из юности заветной песнь мою.

* * *

Я рос в глуши лесов, в дали времен, Где синей цепью гор означен небосклон, Как знаками далеких континентов, - Так простиралась предо мною вся планета. В ту пору книжка детская попалась мне, С кентавром на обложке. Помню, как во сне. Без навыка читать свободно, с увлеченьем, Что я успел прочесть? Но с трепетным волненьем Заметил я поверх высоких облаков Присутствие богов, Могучих и ужасных, Богинь, пленительно прекрасных, С Олимпа весело взиравших на людей, Как мой отец из памяти моей.

* * *

Струился свет с небес, купались облака, И нимф влекла к себе река. То девушки собрались стайкой За дальним лугом как бы втайне. А за кустами спрятался сатир С ухмылкой горделивой, из задир. То был еще юнец, беспечный волокита. Над ним превесело смеялась Афродита. А день все длился, будто вечен он. Зевс-Громовержец, Гера, Аполлон, Другие боги на веселом пире, Мне мнилось, возвестят о вечном мире. Душа наполнилась таинственной мечтой. Все в мире просияло красотой.

* * *

Вблизи села я помню местность Край Земли. Хотя к нему тропинки нас вели И далее, а все ж вселяло то названье В душе моей тревогу, как преданье О небе, что на Землю упадет, И все живое на Земле умрет. О, как пугался я, прознав о смерти рано. Как! Все умрут? И я? Прекрасно. Теперь я знал, что предпринять. Пойду на Край Земли и стану, как Атлант, держать Я небо на плечах, а жизнь земная Вновь потечет от края и до края, С трудами и весельем в череде времен, С пожарами и войнами племен.