Таинства любви (новеллы и беседы о любви)

Лариса, последовав вперед за Мариной, заговаривает с нею:

– Ну, что значит размер? Большой или маленький, точнее, длинный или короткий, толстый или как штык. Я никогда не придавала этому значения. Все дело - в моей сексуальности и охоте моей разыграть страсть.

– А Князев возбуждает тебя?
– спросила Марина.

– Нет, вот я и хочу проверить. Устроишь?

Марина, вспомнив о Полине, решительно сказала:

– Нет. Он просто не обращает на тебя внимания, вот и не возбуждает.

– Да, старается меня не видеть, это странно.

– Я думаю, это от того, что ты слишком выставляешься, разыгрывая из себя секс-бомбу. Олег, по-моему, по-прежнему к тебе неравнодушен.

– По-прежнему неравнодушен? Обрадовала. По правде сказать, это я была к нему неравнодушна, как Лика к Чехову, но тот проглядел ее, чтобы ухватиться за Книппер, уже больной. Что говорить, русский человек на рандеву - жалкое зрелище.

– Я устроила тебя здесь. Спокойной ночи.

– Спасибо, Марина!
– женщины расцеловались.

Марине легко было догадаться, с кем свести Князева ради проверки и отвода ее от Вадима. Полина еще не улеглась.

– Послушай, Полина, как тебе Алеша Князев?

– Это о нем рассказывал Вадим?

– Вадим рассказывал историю со слов Алеши, возможно, им выдуманную, но что-то сходится с его жизнью.

– У него в самом деле пенис настолько маленький, что из-за него жена оставила его?

– Не знаю. У однокашников все на языке, но я никогда не слышала, что бы кто-то упоминал о нем в этом смысле... Елену я видела... В самом деле была весьма похожа на Натали Пушкина, очень порядочная, пробовала курить, а потом бросила, поскольку смешно же, жена курит, а муж нет...

– Детей не было у них?

– Нет. Он заинтересовал тебя?

– Ну как? Но, знаешь, на твоей свадьбе, о, когда это было, он все танцевал со мной и влюбился...

– Первый раз слышу, - Марина не поверила.

– И я ничего не знала. Сегодня признался, хотя даже моего имени не помнил. Его взгляд я чувствую и оглядываюсь.

– Я тоже его взгляд чувствую, думаю, и другие женщины... Я заметила, на него девушки обращают взор еще издали. С виду неприметный, невысокий, но он видит нас, и мы отзываемся инстинктивно. Но при ближайшем соприкосновении с ним не так легко сладить - даже его товарищам, а женщин он не выносит, за редким исключением.

– Тебя выносит?

– Да. Мы с ним друзья и даже больше, чем он с Вадимом.

– Друзья?

– Я в дружбе со всеми приятелями Вадима.

– Вадим хорош всем - и деловит, и талантлив. Но рядом с ним мне больше нравится Князев, если даже это у него маленькое.

– Хочешь проверить?

– Как?!

– Лариса уже подкатывалась ко мне. Узнав, в чем его горе, она решила не то, чтобы его утешить, а проверить... для собственной коллекции мужчин. Устроишь, говорит? Я сказала: нет.

– А мне ты готова помочь сойтись с ним?

– Да.

– Это потом?

– Почему не сейчас? Обстановка самая подходящая. Сойдет всего лишь за шутку.

– Розыгрыш? А он не обидится?

– Я сведу вас, и он поймет, в чем дело.

– А в чем дело?

– У тебя склонность к нему. Да это он давно заметил.

– Похоже, мне уже нельзя отступать, как я привыкла, обрекая себя на одиночество.

– Идем. Прими это приключение за сон в летнюю ночь.

Проходя по комнатам, погруженным в тьму ночи, с белеющими постелями на диванах, кушетках и креслах, Марина привела Полину в свой кабинет, который уступила на ночь Князеву. На узкой старинной кушетке сверкала белизной постель; Алексей сидел за письменным столом при свете настольной лампы и просматривал несколько заветных книг, обнаруженных им в большой библиотеке Вадима.

Марина с легким стуком открыла дверь и сказала:

– Алеша, ты не спишь. К тебе гостья, - подтолкнув Полину вперед, она закрыла дверь и ушла.

Оставаясь у двери в полутьме, девушка, стройная, небольшого роста, казалось, еще совсем молоденькая, как подросток, с лицом, весьма своеобразным: явно неправильные в разных местах черты делали ее обычно некрасивой, но тут же она могла показаться не то, что хорошенькой, а настоящей красавицей, что зависело, верно, от ее внутреннего состояния. Она всплеснула руками, словно выражая недоумение, зачем она здесь.

Алексей поднялся к ней навстречу без тени улыбки:

– Не туда попали?

– Нет, Марина вообразила зачем-то нас свести.

– Разве она не сказала вам зачем? Наверное, было какое-то обсуждение, чтобы вы решились.

– Да. Мне хотелось спросить вас, насколько правдива история, рассказанная с ваших слов Вадимом. Это ваша история?

– В общих чертах и в каких-то подробностях, да. Но, думаю, у многих та же история - в общих чертах и в каких-то подробностях.

– И у Вадима с Мариной?
– рассмеялась Полина.

– Наверное, - рассмеялся и Алексей - совсем по-юношески. Он вообще казался моложе своих лет.

– Коли все так, нет вопроса. Я пойду.

– А какой был все-таки вопрос, если дамы выбрали вас все выяснить?

Девушка смутилась, и ее лицо исказилось гримаской муки от стыда.

Он взял ее за руку:

– Не смущайтесь так. Я понял, о чем была речь у вас. Правила наших открытых бесед о любви и сексе позволяют любые вопросы и даже испытания. Мы даже можем с вами поцеловаться и обсудить, что означает вообще такое соприкосновение в любви, как поцелуй.

– Сейчас?

– Вы не против?

– Нет. Это же как игра.

Алексей осторожно обнял девушку, она, взглядывая на него снизу, подставила губы в розовой помаде. Ей это понравилось.

– Неплохо!
– воскликнул Алексей Князев.

– Неплохо?
– возразила Полина.
– По мне очень хорошо. По-моему, это впервые мне поцелуи, да с едва знакомым мужчиной, нравятся.

– А я впервые - это возраст - так осознанно обнимаюсь с девушкой, ощущая всю негу и прелесть женского тела, а губы твои - это сладость неземная.

– Понимаю, игра.

– Нет, правда, не помню таких упоительных поцелуев в своей жизни.

Совершив несколько кругов по комнате, как в танце, они упали на постель, при этом поскольку кушетка узкая, девушка оказалась на ней, а он коленками на полу.

– А я едва умею целоваться. Это ты упоительно ласков и нежен.

– Готова остаться?

– Хочешь увидеть меня голой?

– Неплохо бы.

– Мне не удастся тебя расшевелить?

– Проще простого.

– Выключим свет.