Таинственное убийство Линды Валлин

«Ну да, — подумал Бекстрём. — А как же иначе. И в чем проблема?»

— Какие у вас планы на вечер? — спросил он.

— Мы собирались перекусить немного, — ответил Торен.

— В каком-нибудь спокойном местечке, — уточнил Кнутссон.

— Потом думали пойти в кино, — сказал Торен.

— Здесь в городском кинотеатре проходит отличная ретроспектива старых фильмов, — объяснил Кнутссон.

— Показывают «Двадцатый век» Бертолуччи, — сказал Торен.

— Первую часть, — уточнил Кнутссон. — Она явно лучшая. Вторая порой кажется затянутой. Или ты так не считаешь, Петер?

«Они, вероятно, педики, — подумал Бекстрём. — Пусть они сами и все коллеги постоянно рассказывают о бабах, с которыми они якобы были, эти двое, скорее всего, педики. На кой черт иначе ехать в Векшё, чтобы идти в кино?»

Когда Бекстрём вернулся в отель после короткой остановки в ресторанчике под открытым небом на Стургатан и двух больших бокалов крепкого пива, он позвонил на мобильный Рогерссону.

— Как ситуация? — спросил Бекстрём.

— Лучше не придумаешь, — сказал Рогерссон. — Хотя малютка Эгон, похоже, немного нездоров, — добавил он. — Тебе доложить коротко или со всеми подробностями?

— Давай покороче, — распорядился Бекстрём.

— В таком случае он сушит весла, завязал с греблей, если можно так сказать, — констатировал Рогерссон.

— О чем ты, черт возьми, говоришь? — спросил Бекстрём взволновано.

«Бедняга Эгон», — подумал он.

— Он лежал вверх брюхом, когда я пришел. Я потрогал его, но он даже не пошевелил плавниками, — поведал Рогерссон.

— О чем ты, черт возьми, говоришь, — сказал Бекстрём. — И что ты сделал?

— Смыл его в унитаз, — сообщил Рогерссон. — А как ты сам поступил бы? Отправил его на судебно-медицинскую экспертизу?

— Но от чего он мог умереть? — обескураженно спросил Бекстрём.

«Еды ведь у него хватало, и даже через край», — подумал он.

В субботу вечером Бекстрём устроил поминки по Эгону, а в воскресенье проспал завтрак и потратил все оставшиеся силы на поздний обед. Но отчасти ему удалось заглушить боль утраты, и ближе к вечеру он сделал новую попытку добраться до Карин, однако опять услышал все тот же радостный голос в ее автоответчике.

«Что, черт побери, происходит?» — подумал Бекстрём и открыл еще одну банку крепкого пива из привезенных с собой запасов.

«Похоже, безразличие становится нормой для людей, и уж точно всем наплевать на простого констебля», — заключил он. Вдобавок это была последняя банка.

26

Рано утром в понедельник, 14 июля, в национальный день Франции, шеф Государственной криминальной полиции позвонил комиссару полиции лена в Векшё и разговаривал довольно грубо.

Сам комиссар встал рано, позавтракал, а потом расположился в тени с тыльной стороны своего красивого летнего дома. Он сидел в удобном шезлонге у стены и в тишине и спокойствии читал утреннюю газету, время от времени прикладываясь к стакану домашнего малинового сока с большим количеством льда. Внизу на причале загорала, лежа на животе, его супруга.

«Они не такие, как мы», — подумал комиссар с любовью, и в то самое мгновение зазвонил его мобильный телефон.

— Нюландер, — представился шеф криминальной полиции коротко. — Вы нашли его?

— Работа идет полным ходом, — ответил комиссар. — Но, когда я в последний раз разговаривал с коллегами, они еще не нашли его.

— Здесь по Сконе бегает вооруженный автоматом сумасшедший, — сказал Нюландер. — Я отправил туда все силы, чтобы задержать его. Мы попали в ситуацию красного кода, а поскольку ты и твои так называемые коллеги, похоже, никуда не годитесь, мне придется перепланироваться все еще раз.

— Я услышал тебя, — ответил комиссар. — Но сейчас ведь фактически…

— Вы ведь даже не удосужились проверить, не идет ли речь об одном и том же человеке, — перебил его главкримп.

— Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал комиссар.

— Да подобное, наверное, ужасно трудно понять, — прорычал Нюландер. — От Векшё до Лунда не так далеко, черт побери, а в мире, где я живу, это уж точно странное совпадение.

— Я убежден, кто-нибудь у нас уже все выяснил, есть ли связь, — попытался оправдаться полицмейстер. — И если хочешь…

— Острём там? — неожиданно поинтересовался главкримп.

— Здесь? — спросил комиссар. «Должно быть, речь идет о Бекстрёме», — подумал он. — Нет, Бекстрёма здесь нет. Я за городом. У меня есть только его мобильный, — объяснил он.

— За городом, — сказал главкримп. — Ты — за городом?

— Да, — подтвердил комиссар, но прежде чем он успел сказать что-то еще, Нюландер положил трубку.

Кнутссон и Торен явно провели в кинотеатре не все выходные. После утренней встречи они пришли в комнату к Бекстрёму и доложили о своем улове.

— Мы подумали о твоих словах, Бекстрём, относительно коллеги. Что, возможно, мы ищем кого-то из своих, — сказал Кнутссон.

— Да, или будущего коллегу, — добавил Торен.

— И куда вы клоните? — спросил Бекстрём.

«Настоящие идиоты», — подумал он.

По мнению Кнутссона и Торена, сама по себе такая мысль представлялась вполне обоснованной. Среди американских серийных убийц существовало множество примеров того, как они обманывали свои жертвы, выдавая себя за полицейских. И самым известным из них в современной истории криминалистики, согласно тем же источникам, был Тед Банди.

— Надо выглядеть совершенно неотразимым, если хочешь завоевать доверие девушки, — сказал Кнутссон.

— Например, можно сказать, что ты полицейский, — объяснил Торен.

— Да, — согласился Бекстрём.

— Но если мы начнем с тех, кто фактически является полицейским, то нам не придется беспокоиться о том, не фальшивый ли полицейский завалился к будущему коллеге среди ночи, — добавил он угрюмо.

«Круглые идиоты», — промелькнуло у Бекстрёма в уме.

Даже среди настоящих полицейских хватало всякого барахла. Если обратить взгляд в прошлое, там, например, можно было найти прославившегося на всю страну убийцу из Хурвы, бывшего коллегу Торе Хедина, убившего одиннадцать человек, а все началось с того, что его выгнали со службы, поскольку он надевал наручники на свою подругу.

— Это дело ты ведь помнишь, Бекстрём. Все же случилось в твое время, в 1952 году, — заметил Кнутссон с невинной миной.

— А если мы вернемся от истории к современности и начнем с Векшё? — поинтересовался Бекстрём угрюмо.

— В таком случае у нас есть имена десяти нынешних и будущих коллег, — сказал Торен и передал ему список.

— Шесть из них находились в том же кабаке, что и Линда, в ту ночь, когда ее убили, — объяснил Кнутссон. — Трое коллег и три стажера, из которых двое добровольно дали знать о себе, сдали пробу ДНК и уже отсеяны.